Ольга Шерстобитова - Русалочья заводь

Я рыдала долго, и никто меня не держал. Успокоилась только часа через два, когда рядом раздался голос Рокота.

— Черт возьми! Что тут произошло?

Я посмотрела на него и зацепилась взглядом за Лира, сидевшего напротив меня с безумными глазами, сжимавший голову обеими руками, с отчаяньем, которое невозможно было передать.

— Ненавижу тебя за это, — сказала я тихо. — Лучше бы я без голоса осталась, чем потеряла Арана. Не прощу тебе этого. Никогда не прошу.

Лицо Лира побелело. Рокот глянул на нас, перевел взгляд на Тира, и тот ему стал рассказывать, что произошло.

Дракон ругался. Долго. Сильно. Со вкусом.

В пещеру вошел Рил. Когда — никто не заметил и не запомнил, но, видимо, он либо услышал рассказ, либо догадался о чем-то.

— Он превратился в камень, сердце бьется, — сказал хранитель спокойно, подходя к статуе Арана. — Ариадна, я так понимаю, ты готова была умереть, но не отдать жизнь Арандиэля. Это его и спасло. Нужно искать способ расколдовать его, — добавил Рил.

А я ведь и вправду об этом подумала. Так было больно терять своего брата, хоть и названного. И вообще того, кто готов отдать за меня жизнь. Их ведь по пальцам пересчитать можно.

— Правда? — голос Рокота был удивленный.

Он подошел к статуе, прижался ухом к груди Арана, не обращая внимания на меня, сидящую и обнимающую каменные ноги.

— Бьется. Ари, послушай.

Дракон помог мне подняться. Я прижалась к камню. Сердце билось.

Я сползла на землю и снова разревелась.

— Как можно снять заклятие, не знаешь? — спросил Тир у Рила.

— Нет. Книга тут не помощник. Иначе бы мы смогли вернуть к жизни Аранатариэль, — ответил Рил.

— Но она звезда, — возразил Рокот.

— Да, но заклятие одно и то же, — сказал Рил.

— Для Аранатариэль есть пророчество, — сказала я очень тихо. — Ее разрешили вернуть звезды. И я знаю, что нам делать. Нужно, чтобы это пророчество исполнилось.

Взгляд Тира стал ужасным.

— Какое пророчество? И кто должен его исполнить? — спросил растерянно дракон.

Я поднялась с земли.

— Я, Рокот. Я. Мне его звезды нашептали в ночи. Я должна возродить к жизни Аранатариэль. И, если раньше мне не о чем было ее попросить, то теперь есть о ком, — сказала я на удивление спокойным голосом.

Повисла тишина.

— Сил звезды хватит, чтобы снять заклятие Арана, — сказал спокойно Рил.

— Ты можешь умереть, Ари, — сказал дракон.

— И Лир умрет тоже, — добавил Тир.

— Не умру я, — ответила я уверенно. — Аранатариэль сотворила меня, во мне течет ее кровь. Два предыдущих просителя не были русалками, — сказала я серьезно.

Все молчали. Лир поднялся с земли, но подойти ко мне не рискнул.

— Никогда не прощу себе, что допустила подобное, — сказала я очень тихо.

— Попробовать стоит, — сказал спокойно Тир. — Шансы есть.

— Нужно сообщить Даринель, Силадерь и Сирину, — сказал Рокот.

— Я скажу, — глухо сказал Лир, смотря в никуда. — Перемести их.

Троица появилась в пещере тут же. Встревоженная и бледная, несмотря на то, что статую Арана загородил собой Рокот.

— Я перестала слышать Арана, лилия почти исчезла, что с ним? — спросила Даринель прямо.

— Тир, — позвала Силадерь.

Рокот, молча, отошел, открывая каменного Арана.

Даринель подошла к нему, обняла и заплакала.

— Живой, — прошептала она, как тогда в избушке, когда Аран умирал. — Слава богам. Значит, шанс его спасти есть.

— Это моя вина, Даринель, — сказал Лир.

— Даже так? — спросила Эридейле, входя в пещеру, и обнимая Тира так крепко, что у меня сжалось сердце.

И Лир стал рассказывать.

Ари…

Его голос был таким, что…

Нет, Лир. Не хочу тебя слышать. Не хочу тебя даже видеть.

Я зажмурилась, сосредоточилась.

— Почему я перестал тебя слышать, Ари? — спросил вдруг удивленно Рокот, когда Эридейле и Силадерь обнимали Даринель и вместе с ней вытирали слезы.

— Потому что она поставила ментальный щит, который мне не пробить, — сказал Лир устало.

Что верно, то верно.

Лир посмотрел на меня снова, а потом резко оказался рядом. Я даже опомниться не успела.

— У меня не было выбора, Ари. Прости, если сможешь. Он — мой лучший друг, — сказал Лир тихо.

— И ты его предал, — сказала я твердо, смотря в его серые глаза.

— Ари, — Лир потянулся ко мне, но волна злости, что поднялась внутри меня, дала выход прежде, чем я опомнилась.

Пощечина получилась громкой, потому что вокруг царила тишина. Замер Тир, замер Рокот, замерла дриада и эльфийки, Сирин растерянно посмотрел на нас с магом. След моей ладони на побелевшей щеке Лира. И тут же пришла боль. Жгучая, сильная, резкая, и я стала задыхаться. Запрет Аранатариэль на физическое воздействие во всей красе.

Лир стоял и смотрел на меня. Не пытался приблизиться. Не пытался унять мою боль. Не пытался проломить заслон на мысли. Ментальная защита не давала ему почувствовать то же, что чувствовала я. Просто стоял и смотрел на меня своими безумно-красивыми серыми глазами. И я не знала, любила ли его в этот миг, или ненавидела. Говорят, что от одного до другого нужен всего-то один шаг. И у меня возникло ощущение, что я этот шаг сделала. Причем миллион раз за мгновение. Туда-обратно, туда-обратно, как маятник.

— Ариадна, — позвал меня Тир осторожно, но закончить не успел.

Неожиданно вода в озере пошла кругами и на поверхность вынырнул Глин.

— Ари, Лир, что тут…

Договорить он не смог, потому что статуя Арана заставила его потерять равновесие в воде. Он вынырнул снова, отдуваясь, и подплыл к берегу.

— Я сунулся к вам домой, а водяной и леший сказали, что вы телепортировались. Ну, я сосредоточился и вот… — сказал мой двоюродный брат растерянно.

— Пророчество для отца Арана готово? — спросила я спокойно.

Глин уставился на меня, моргнул.

— Ари, к тебе вернулся голос, — сказал он нежно. — Готово. Это было ужасно нелегко. Морская ведьма призывала очень много духов. Они сказали только одно. Искать нужно у орков.

— У орков? — спросила удивленно Эридейле. — Что там понадобилось моему отцу?

Глин пожал неопределенно плечами.

— Почему Аран превратился в статую? — спросил Глин совсем тихо и почему-то меня.

Я не выдержала, села рядом с ним, опустила ноги в воду, превратив их в хвост, и разревелась снова, уткнувшись в его плечо.

— Почему она обнимает меня, а не тебя? — спросил Глин спокойно у Лира.

— Потому что я читал заклинание, благодаря которому превратил Арана в камень, — ответил Лир.

Тишина повисла снова.

— Если бы не Ари, которую я не могу сейчас оставить, то я бы врезал тебе от всей души за то, что ты постоянно причиняешь ей боль, — прошипел Глин. — Она еще от того первого раза не отошла, когда ты повел себя, как полный идиот. А теперь — опять ей плохо и виной этому — ты.