Ольга Шерстобитова - Русалочья заводь

Когда я до слез наговорилась с тишиной, вытерла щеки, открыла шкатулку. Там, действительно, было письмо. Тонкая белая бумага, свернутая трубочкой и перевязанная синей лентой, а под посьмом — браслет. Я взяла в руки серебряный тонкий обруч. Дайари. Браслет дайари. Мама была для кого-то единственной? Для папы? Почему тогда браслет тут? Он должен был исчезнуть, когда мамы не стало. Или же…Она его не надевала, потому что знала, что у нее буду я, и что за нами гонится тень ведьмы. Мама знала, что не справится, что умрет, что… Почему же она ничего не сказала дяде? Он бы помог. Обязательно. Они ведь были так дружны.

Значит, отец жив, раз браслет у меня в руках. Только как его искать? Тень ведьмы упоминала, что отправила его к оркам, что он там сгинул…Отец Арана тоже у орков. Слишком много нитей сплетается в одну. Надо отправляться туда и решать на месте. Может, все живы, и мне повезет? Ну, хоть в чем-то мне должно повезти.

Я положила серебряный браслет на дно шкатулки и развернула письмо.

Ариадна, милая моя доченька!

Знаешь, ты не родилась еще, толкаешься у меня под сердцем, а я уже пишу тебе это письмо, потому что знаю, что мой срок истекает. Мне это морская ведьма сказала.

Ведьма? Мама была у нее? Вот ведь старая карга, она ничего не сказала дяде, не остановила.

Не вини никого в том, что меня не будет с тобой рядом. Так вышло. Я боролась до конца. Веришь? Конечно, веришь. Богиня судьбы, к которой я обратилась за помощью (именно поэтому морская ведьма ничего не рассказала Агрию, ей не разрешили), поможет мне отдать тебя в надежные добрые руки.

Богиня судьбы? Зачем моей маме это было нужно? Неужели иначе меня ждала гибель?

Тебе, наверное, интересно будет узнать, как все вышло именно так… Ари, родная моя, я влюбилась. Прожив почти семьсот лет, я встретила твоего отца. И мое сердце впервые отозвалось. И его — тоже. Мы очень любили друг друга. Надеюсь, что ты никогда не узнаешь, что такое амор-алите, и не изведаешь ту боль, которую испытываешь, когда оставляешь любимого человека, весь смысл жизни оставляешь, Ари.

Поздно мама, поздно. Я уже узнала и испытала. Хорошего мало, это точно.

Он предложил мне стать его дайари. Я обещала подумать.

Дайари? Моя мама была чьей-то дайари? Отец. Конечно же, он ей предложил. Но она не согласилась. Я уже это знала.

Я обманула его. Я не смогла бы надеть этот браслет, потому что когда умру я, умрет и он. Я не могу поступить так. У меня остается маленькая надежда, что вы найдете друг друга.

Как мама, как? Хотя бы имя бы знать.

К сожалению, я не могу назвать тебе его имени. Богиня судьбы не разрешила. Но он — эльф, искать вам друг друга нужно в Снежном королевстве. Вы найдете. Так богиня судьбы сказала.

Тир искал. Долго искал. И никаких следов. Морская ведьма тоже ничего не знала. Я спрашивала у нее, когда была в Серебряном городе. Духи молчат, им запретили. Богиня судьбы….Что же она наделала?

Не пугайся этих слов, Ари. Я изменила судьбу. Ты должна была умереть, а я — выжить. Но я не смогла так, поэтому и попросила ЕЕ сделать иначе. Я умру, а ты останешься жить. Богиня согласилась на этот обмен. Знаешь почему, Ари? Ты изменишь этот мир к лучшему. Так она сказала мне вчера.

Нужно ли мне это? Я бы многое отдала за то, чтобы ты жила мама. Ты так мне нужна. Ты даже не представляешь, насколько.

Завтра меня уже не будет, родная. Спасибо, королю Тадеушу, который, сам того не зная, помог сестре своего друга. Завтра на свет появишься ты, мое сокровище.

Мама, мама…

Не осуждай меня за то, что я сделала Ари. Я желаю тебе лучшей доли и счастья. Любая мать желает этого своему ребенку. Когда-нибудь ты это поймешь. Я буду скучать по тебе даже там, на небесной дороге.

Будь храброй. Это не значит, не бояться, Ари. Это значит смочь переступить через свой страх.

Береги близких тебе людей. Друзей и родных — они твоя опора, не смотря на то, что у тебя сердце свободолюбивой русалки.

И больше всего, прошу, не будь строга с тем, кого полюбишь. Я причинила твоему отцу страшную боль. Невыносимую. Он не знает, что я — умру, будет искать меня. Наверняка. Я его хорошо знаю. Он — упрямый. И мне кажется, что ты будешь на него похожа. Очень. Он даже не узнал, что я — русалка. Расскажи ему. Объясни, почему я так поступила.

По щекам у меня потекли слезы.

Кто же знал, что все в моей жизни повернется — так?

Не обижай людей, мое солнце, особенно дорогих тебе людей. Не будь к ним жестока. Они ранимы. Все до единого.

И если ты любишь — прощай. Всегда прощай. Откуда ты знаешь, какой ценой сделан выбор? Откуда ты знаешь, что стоит за тем или иным поступком близкого тебе человека? Осудить легко, родная. Но сколького я натворила от отчаяния? А сколько натворишь ты? Не всегда нужно судить по поступкам, мое солнце. Прежде всего, подумай, отчего ради тебя отказался любимый человек, Ариадна.

Лир…Мама, как же ты права. Как в точку ты сейчас бьешь. По самому больному. Лир….

Не знаю, зачем я тебе это пишу, почему-то кажется, что мой совет сейчас тебе пригодиться. Гордость не приносит счастья, Ари. Совсем не приносит. И каждая русалка, которая любит, со временем это понимает. Прощай, родная. От чистого сердца, которое у тебя, несомненно, есть.

Тебе предстоит много испытаний, моя хорошая. Будь сильной. Не сдавайся. Никогда не сдавайся, Ари. Всегда борись за тех, кто тебе дорог. Иди до конца. Будь смелой. Будь храброй.

Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя, родная.

Люблю. Помни всегда об этом. Не забывай.

Твоя мама Аврора Рирей.

Я положила письмо рядом со шкатулкой, и, уткнувшись в колени, безнадежно расплакалась.

Кто-то притянул меня к себе и крепко прижал. Лир. Я вцепилась в его рубашку, позволяя себе вдыхать родные запахи. Руки Лира дрожали. Как он догадался, что я — тут?

— Тир сказал, а потом ты блок сняла, — ответил он очень тихо, прижимая меня к себе еще крепче.

Не помню, чтобы сняла.

— Ты просто подумала обо мне, Ари, — сказал маг устало.

Снова откуда-то взялись слезы, и закончились нескоро.

— Сколько мы тут сидим, а? — спросила я Лира, поднимая глаза.

И увидела его боль. Черная бездна в глазах. Бездонные колодца. Ему еще хуже, чем мне. И руки у него дрожат, не выпуская меня. Когда он последний раз спал? Круги ведь под глазами. А ел?

— Не помню, — сказал Лир.

— Открой мне свое сознание, пожалуйста, — попросила я его, ужасаясь тому, что ему настолько плохо.

Лир покачал головой.

— Мы договорились не делать тайн друг от друга, — напомнила я.

Лир вздохнул, но потом отрицательно покачал головой. Ну, Лир. Ну, упрямый. Но я то — упрямей. Права мама, ой, как права была, в отца я пошла.

— Откуда ты знаешь? — спросил Лир удивленно.

— Открыла шкатулку, а там — письмо от мамы, — ответила я.