Анджей Пилипюк - Сестренки

— Значит, токайское, — размышляет Катаржина вслух. — Оно и тогда было дорогим?

— А как же.

Катаржина старательно пишет.

— Любимые развлечения?

Взгляд кузины переполнен мягким укором.

— А развлечения, дорогая моя, у нас были чуточку иными, чем у вас. Мы читали Библию и набожные книжки, вышивали, играли в карты или в кости, играли на музыкальных инструментах, иногда глядели на представления фокусников и шутов или на казни преступников. Но сразу же тебе скажу, что из всего этого Сендзивою более всего по сердцу было чтение книг. Над ними он проводил каждую свободную минутку. Книг у не го было около пары десятков, то есть, на те времена, довольно-таки приличное собрание.

— Угу… — бурчит себе под нос Моника. — Эпоха упадка.

— Эй, малая, не выступай, — тут же вскипела Станислава. — Двадцать книг было неплохой библиотекой…

— В Мирах у меня было почти что шестьсот папирусных свитков, — с вызовом глядит на нее вампирица. — Немного классики, но еще религиозные трактаты, поэзия… Мы жили на совершенно ином уровне.

— Быть может, это потому, что ты была княжной? — замечает Катаржина.

— Может и так, — это уже признание в ошибке.

— Книги, — дописывает самая младшая из троих женщина. — Этого мало…

— А что ты хочешь сделать? — Станислава чуть ли не сразу забывает о ссоре, долго сердиться она не умеет.

— Вообще-то, все достаточно просто. Выделить любимые развлечения и экзотические потребительские продукты, к которым наш объект привязан. Осуществить взлом в базы данных банков, действующих в системе кредитных карточек «Виза». Поискать людей, которые бы осуществляли закупки в соответствии с определенным нами алгоритмом, учитывая конкретные группы продуктов. Затем, после выявления номеров карточек, свистнуть данные из центральных архивов клиентов и посмотреть на фотки…

Моника Степанкович и Станислава Крушевская родились очень и очень давно. Их жизненный опыт определяет способ взгляда на действительность. Десяток последних лет существования Интернета для них всего лишь едва уловимая историческая деталь. Тем более, что обе жили в странах, где такого рода технические решения еще не принялись. Станислава с беспокойством глядит на младшую «кузину». Только теперь до нее дошло, какую власть сконцентрирована в руках ее родственницы… какое могущество…

Княжна тоже молчит, и она тоже напугана. Предчувствие говорит ей, что через десять, возможно — двадцать лет ей придется вступить в сражение с компьютерными системами. Ошеломляющие возможности, о которых рассказывает за чашкой чаю учительница, это всего лишь начало… Один раз Монике уже пришлось бежать. Тогда она покинула Константинополь, оставила дом, заполненную книгами комнатку и на целые века превратилась в дикую девицу с гор. А теперь… теперь даже не будет телесного врага, которому можно было бы распороть брюхо булатом. Теперь опасность будет скрываться где-то там, в паутине стекловолоконных магистралей, соединяющих сервера и банки данных.

— А почему ты подозреваешь, что он пользуется карточкой? — спрашивает Станислава.

У нее самой их две. Одну выставил банк на Джерси, вторую — Национальный Банк Туваля. В том случае, если кому-то захочется сражаться с содержанием сбережений в одном налоговом раю, Станислава быстро переведет из в другой…

— В нынешние времена, это наилучший метод распоряжения наличностью, понятное дело, если она у тебя имеется. А месяц назад у него было около тридцати тысяч злотых за проданный брусок золота, — терпеливо поясняет бывшая сотрудница Бюро. — Потому я предположила, что он пользуется кредиткой… Вот только, если нам не удастся точно вычислить, что он с ее помощью покупает, тогда это пустышка.

— Я слышала, что в Варшаве имеется магазин, специализирующийся на болгарских винах. Понятно, они могут предложить и что-то редкое. Быть может, там же существует такой же, только с токайскими винами. Если Сендзивой захочет полакомиться вином какого-то редкого года… Наверное, это проверить стоит?

— Не исключено, что ты и права… Только я еще кое-чего придумала. Раз он любит традиционное пиво, такое, какого сегодня уже никто не производит, может быть стоит сварить бочку и поставить ловушку? Вот только, блин, как найти рецепт четырехсотлетней давности?!

Станислава заинтересованно глядит на кузину.

— Сварить я могу и у нас дома…

— А ты умеешь? — глаза Каси [86]от изумления делаются совсем круглыми.

— Тоже мне, бином Ньютона! Через три недели будет готово. Проблема в том, как потом его продать… Что, встанем на рынке с транспарантом?

— Один из ресторанов в Старом Городе принадлежит Бюро, — понижает голос Катаржина. — Разнообразим предложение подаваемых там напитков.

— Так ведь ты в Бюро уже не работаешь.

— Зато до сих пор имею несколько полезных связей… Так что нужно наварить пива…

Боснийская княжна этой польской поговорки не знает [87]. Предложение преподавательницы она принимает совершенно естественно.

— Как ее ликвидировать? — спрашивает биолог.

Он нервно сглатывает слюну. Димитрий глядит на него, прищурив глаза.

— Прежде всего, мужик, успокойся, — ворчит он. — Если хочешь чего-нибудь достичь в жизни, ты обязан научиться убивать. Сам собрался прикончить сотню девиц, а теперь не можешь стукнуть в лоб какую-то бабу?

— В лоб…

— Ну, это я так, идею предложил. Можно ведь и по-другому. Лучше всего, если подстроить несчастный случай…

— Или запустить ей ядовитую змею?

Сообщник внимательно глядит на преподавателя, обдумывая идею.

— А какую?

— Понятно, что не гадюку. У той слишком слабый яд. Достаточно иметь крепкое сердце и часок отлежаться. Может, жарараку? Агрессивная скотина, где-то с полметра длины [88]…

— А эффективность?

— Сто процентов [89]. Если противоядие вколоть в течение двадцати минут после укуса — тогда снижается до шестидесяти. Только откуда в этом городе за двадцать минут добыть сыворотку? Но вопрос: а яд действует на таких, как она?

— Да.

— Откуда знаешь?

— Поверь мне. Кое-какой опыт имеется… Думаю, что змею возьмешь из своего развода?

— Ясное дело.

— Тебя никто не вычислит?

— Змеи нигде не зарегистрированы, а купил я их из левой нычки…

— Ну и что. Торговца зацапают и тогда, чтобы смягчить приговор, он сыпнет и тебя… Об этом не подумал?

— Спокуха! Он понятия не имеет, кто я такой; разве что с виду узнает. Ладно, через пару дней все будет готово.

Ночь на среду прохладная. Княжна Моника Степанкович работает по ночам. В ванной ноут подключить негде. К счастью, советский народ эту проблему решил уже давным-давно. Девушка выкрутила одну лампочку и завернула купленного у русских «злодея». Кабеля едва хватило… Моника работает. Два специализированных словаря, изданные еще до Первой мировой войны, обнаружились в букинистическом магазине. Иногда приходится заглядывать и в них — как оказалось, некоторые слова она забыла. Другие звучат для нее совершенно чуждо. Греческий язык, которым она пользовалась, все же отличается от языка времен Перикла.