Анджей Пилипюк - Сестренки

— Так вот как вы на меня вышли, — догадался мужчина. — И что планируете дальше?

— Не знаю. Жить с несколькими столетиями за спиной — это не преступление… Не можем мы привлечь вас к ответственности и за работу на царскую охранку, поскольку срок давности минул лет пятьдесят назад… Пользование фальшивыми документами, это, конечно же, серьезное нарушение закона, но мне на это наплевать. Вы ни разу не попали в полицейские картотеки, что, по-моему, указывает на то, что никакой вы не преступник… Скорее уже наоборот, вы постоянно выбираете такие профессии, в которых можете защищать жизни и имущество людей.

Тот какое-то время раздумывал.

— Но ведь вы не заскочили сюда просто поболтать. Вы руководствуетесь какими-то другими целями… Хотя, догадываюсь, что вы здесь не по службе.

— Я разыскиваю кое-кого. Вы в каком году родились?

— Точная дата мне не известна. Тогда к этому я не привязывал такого внимания. Думаю, что это мог быть 1576 год, возможно — 1578… Хорошо помню эпидемию чумы 1589 года, тогда мне было лет десять-одиннадцать. Эликсир я пил в 1610, то есть, биологически мне было около тридцати.

— Эликсир… — подхватила девушка.

— Из красной тинктуры, которую все называют философским камнем, — спокойно пояснил собеседник. — Я был слугой мастера Сендзивоя из Санока.

— И сколько же вас, бессмертных?

— Не надо пересаливать с тем бессмертием, — скривился мужчина. — Здесь речь шла всего лишь о продлении жизни. А сколько нас? Понятия не имею. Нас было шестеро. Ваша родственница, Станислава Крушевская, была самой младшей.

Девушка изумленно поглядела на него.

— Ну а кого бы еще вы могли разыскивать? — усмехнулся мужчина самими уголками губ. — Я ее помню. Милая телочка, вот только совершенно не соответствовала своему времени. Лучше всего, мне кажется, она чувствовала в веке XIX…

Вы с ней встречались?

— Несколько раз. Столкнулись друг с другом во время празднества по причине коронации Понятовского. Она была фрейлиной при дворе наместника Константина [14]. Еще знаю, что она проживала в Кракове в 80-х годах XIX века. Тогда она работала учительницей в частной гимназии для девушек.

— Я хочу ее отыскать.

Мужчина молчал, вглядываясь в дно рва. Археологи как раз открыли верхнюю часть кирпичной стены.

— Я не могу вам помочь, — ответил он наконец. — С ней я не виделся почти что сто лет. Даже не знаю, жива ли она… Жизнь ведь не столь простая, как кино… Мы не умеем распознавать друг друга и не летаем с мечами, чтобы рубить один другому головы… Нам, попросту, удалось обмануть кое-какие законы природы. И все больше мы погрязаем в бюрократии. Сто лет назад добыть документы никаких проблем не представляло… Сейчас же это постепенно делается невозможным.

— Она замечательно укрывается. Пока что не совершила ни единой ошибки… У меня практически ничего нет, так, мелочи.

— Быть может, вам поможет то, что она постоянно верна своей фамилии. Постоянно она возвращалась к собственному имени и фамилии, как только умирали люди, которые могли ее помнить… Если повезет, она и сейчас может ими пользоваться…

— Наши базы данных ее не отметили. — Девушка покачала головой. — Нет, видимо она их сменила.

Из сумки она достала несколько черно-белых компьютерных распечаток.

— Вот это двадцатые годы, — указала на увеличенный кадр. — Стояла в толпе с букетом цветов во время празднования годовщины обретения независимости… А это уже шестидесятые годы — юбилей варшавского Большого Театра. Вот тут ее фотограф случайно ухватил в очереди за мясом, времена оккупации…

— Да, она очень любила театр, — припомнил мужчина. — Очень страстно… Быть может, она все так же ходит на спектакли?

— Возможно… Ну что же, — девушка поднялась с места. — Можете спать спокойно. О вас я никому рассказывать не собираюсь.

— Базы данных, анализ снимков, выкрутиться будет все труднее… — вздохнул долгожитель. — Лет через двадцать сеть сожмется до такой степени, что придется скрываться там, куда цивилизация не добралась… Не слишком веселенькая перспектива. Я вас проведу.

Они прошли мимо раскопок. Археологи планировали поверхность, и теперь уже четко вырисовывались очертания нескольких небольших помещений и коридора, идущего вдоль крепостного вала.

— Вторая комната слева, — шепнул мужчина ей на ухо. — Моя. Быть может, в мусоре еще валяется моя любимая трубка.

Он провел девушку до ворот.

— Быть может, еще как-нибудь зайдете, — пригласил он. — Было очень приятно познакомиться.

Работа в школе довольно мило заполняет время. В свободные минуты Станислава сидит в Ягеллонской Библиотеке [15]. Девяностые годы — это истинная россыпь журнальчиков для различных психов. Теории Дёникена, гороскопы, статьи о религиозных сектах… полнейшее шаривари [16]. Очередные годовые комплекты «Неизвестного мира», «Не от мира сего», «Магии», «Четвертого измерения»… Она ищет информацию. Три года назад дух алхимика Сендзивоя [17]шастал в Новом Сонче. Одетый в старинный костюм своего времени, он бродил возле рынка, где его видело более десятка человек. И что заставило его показываться в одеяниях XVII века? Если, конечно же, это Мастер, а не какой-нибудь местный шутник? То ли он сошел с ума, или совсем даже наоборот. Он мог вычислить, что запас тинктуры у них заканчивается, вот и дает знать, где его разыскивать?

Тихо гудят насосы, подающие жидкий азот в установки банков памяти. Пробковая доска на стене. К ней прикноплено несколько фотографий девушки, которая почти что четыреста лет путешествует по свету… Рядом список профессий. Учительница, компаньонка… Интересы: театр. Мало этого. Слишком мало данных. Ее нарисовал Виткаций [18], только это отождествление следует исключительно из подписи под картиной — подобие настолько отдаленное, что компьютер его не выхватил… Два портрета в диапазоне около 300 лет. То есть, позировать она не любит.

Катаржина Крушевская вслушивается в тихий шум. Жидкий азот… Сто девяносто градусов ниже нуля… Уже при самой мысли об этом ей делается холодно, и она набрасывает одеяло на спину. Девушка работает. Фотография семидесятых лет, средняя школа в Прушкове. В заднем ряду стоит высокий, светловолосый парнишка. Кто бы мог предположить, что через тридцать лет он станет одним из самых преследуемых силами правопорядка бандитов? Но сейчас необходимо идентифицировать стоящих рядом с ним ребят. Дружки на общих фотографиях, как правило, становятся рядом. А дружеские связи, установленные в средней школе, особенно сильны…

В перестрелке принимали участие еще два неустановленных типа. Программа генерирует изображения двух парней, стоящих рядом с разыскиваемым на классной фотографии. Нужно показать их свидетелям. Быть может, удастся случайно напасть на бандитов? Светловолосый скрывается в Познани. Два дня назад его лицо было выявлено на кассете камеры слежения тамошнего вокзала. Познаньская полиция получила портреты. Все агентства посредников аренды недвижимости были предупреждены… Попадется. Это только вопрос времени.