Александр Тэмлейн - Конкурс «Мисс Галактика»

Прошло полчаса…

– Алекс, – в трехсотый раз сказала мне моя жена, – я на тебя не обижаюсь! Ну, право слово… все мужчины такие подозрительные!

– Это потому, – буркнул я, – что у нас все на лбу написано, а у вас…

Алина вопросительно изогнула бровь.

– А у вас если и написано, – вывернулся я, – то японской хираганой в местах сокрытых… и недоступных пониманию! И если говорите, что не обиделись, то бедному мужу пора копать блиндаж!

– Я не обиделась, – категорично заявила благоверная.

Если девушка говорит таким тоном, то у мужчин автоматически включается инстинкт самозахоронения. Не обиделась, так не обиделась – я что, крайний, что ли? И во-он эта наманикюренная ручка, ласково ищущая что-то под одеялом – завалявшийся топор, что ли?! – и горящие праведным гневом глаза – это элементы имиджа, я понимаю! Какие тут обиды, это все метафизика, батенька!

Так что я поспешил согласиться…

Алина тяжело вздохнула:

– Милый, ну разве я не понимаю? Станция – место особое! Я уже повидала такое, что изменит мою жизнь навсегда! Никогда б не подумала, что встречу огромных галактических ежиков с вывернутыми наизнанку иголками… ну да, гхм, ладно, не будем отвлекаться… Если я и подпускаю шпильки насчет этих четвероруких, то исключительно в шутку! Я же понимаю, что все это обычное недоразумение, оксюморон, и на измену ты не способен!

– Вот и ладно, – с облегчением выдохнул я.

– …потому что если вдруг окажется, что это все-таки не оксюморон, то я с тобой такое проверну, что изменять тебе уже до конца жизни не захочется! – ледяным тоном завершила она.

Если бы голос замораживал слова на лету, то они бы уже осыпались. Красивые такие, блестящие – вроде как в мультике про Архангельск.

Вот тебе и не обиделась!

Видать, мои мысли были написаны на лбу такими крупными буквами (вполне доступным кириллическим алфавитом), что Алина невольно рассмеялась.

– Ладно уж, любимый! На этот раз поверю. Вперед, пошли готовить меня к мероприятию…

– Пошли… куда? – затупил я.

Алина погладила нежную ткань гостиничного белья.

– Этот номер чудесный, – со вздохом констатировала она. – Но я должна перебраться поближе к эпицентру проведения конкурса. У меня там небольшой номерок в гостинице. Не могу же я каждый день бегать туда-сюда?! И вообще, ты – и тем паче мохнатый негодяй с раздутым самомнением – не должны отвлекать меня от подготовки к выступлениям!

Она ласково накрыла мою ладонь своей:

– Но проводить меня я тебе разрешаю!

И смягчила высокомерный тон заявления умоляющим взглядом и просительным:

– Мне было бы очень приятно… Ну пожалуйста!

Пожав плечами, я сдался.

Вот, казалось бы: только накричали на тебя, наобещали гадостей, а едва скорчат умоляющую рожицу – и все простишь! Наверное, умение вить из мужчин веревки – древнейшее, еще времен неандертальцев, искусство, заботливо передаваемое от бабки к внучке… Так и представляю себе мудрых женщин времен матриархата, которые сидели и вили себе, вили (не отсюда ли у них любовь к вязанию?!) и потихоньку связали мужчин – сначала в племена, потом в орды, затем – в страны. Ну, а там дело и до ООН дошло! Вяжут себе и вяжут, и улыбаются, а глупые мужчины думают, что это все их рук дело… Недаром же норны и мойры в мифах народов мира изображаются, как большие поклонницы рукоделия?! Ой, не зря…

Упс, что-то фантазия меня увела в совсем доисторические дали!

Вернемся же в настоящее…

Когда дело касается свадеб и конкурсов красоты, женщины становятся столь же капризными, сколь и ранимыми. Пожалуй, каждый настоящий мужчина должен принимать это как должное.

Платье, наконец, принесли (процесс доставки сопровождался умоляющим: «Вы не передумали? Нет? Уй-я!» – это работнице бутика таки попало туфелькой в лоб). Алина переоделась и выглядела прямо-таки сногсшибательно. Как женщины умудряются из кучи тряпок выбрать именно ту, которая будет смотреться на ней волшебно, – загадка! Впрочем, ответ и не хотелось знать… Есть маленькие тайны, от непонимания которых наша жизнь становится только чудесней! Впрочем, думаю, если я бы точно знал, как выбрать платье и накраситься, мне бы стало как-то неуютно! Ибо такая тенденция меня бы напугала…

Когда мы вышли в коридор, там было даже оживленнее, чем всегда. Места на полу, потолке и даже стенах были заняты подчистую. Гусеницы, змеи с человеческими головами и люди с тигриными мордами, ассирийские человекобыки, сфинксы и грифоны, какие-то слизистые пришельцы с густыми оранжевыми бакенбардами, говорящие сундуки, лемуры в очках и стильные синеватые зомби в костюмах классического кроя.

– Поприветствуем конкурсантку номер пять!!! – взревело все это многообразие (и безобразие).

Я оторопело уставился на Алину.

Она, прижав руки к груди, поклонилась.

Причем проделала это так естественно, словно ежедневно только и делала, что приветствовала императоров, царей, падишахов и прочих особ королевской крови.

– Ты их знаешь? – изумился я.

– Это мои поклонники, – радостно сияя, просветила меня жена. – Наверное, они как-то проведали, что я остановилась здесь.

Я мрачно подумал, что наверняка это месть вреднючей синей девушки с шестью руками. Впрочем, почему месть? Коммерчески удачный ход по привлечению внимания к отелю множества потенциальных посетителей!

– Поклонники, – на автомате повторил я.

Мое внимание привлек здоровенный кабан в гавайской рубахе, нос которого усеивали крупные бородавки. Алина послала ему поцелуй и кокетливо подмигнула. Польщенный бородавочник картинно схватился за сердце. Другой поклонник каплей зеленовато-желтой слизи стекал с вычурной ампирной люстры. В слизи открывались и закрывались многочисленные глаза.

– Поклонники, – повторил я.

– Ну же, Алекс, не ревнуй, – шипя, пихнула меня локтем в ребра Алина (довольно больно, кстати), не переставая приветливо махать и сиять улыбкой.

Она послала воздушный поцелуй очередному своему знакомому – высоченному парню с камерой видеооператора и тремя головами, похожими на брюссельскую капусту.

А потом пребольно ущипнула меня за ногу:

– Давай, сделай счастливое лицо! Нас снимают по холовидению!

– Поклонники, – убито напомнил я.

– Алекс! – шипение стало напоминать голос обиженной гюрзы. – Я ведь не ревновала к твоим инопланетным подружкам, с которыми ты невесть чем занимался в этом роскошном свадебном номере?!

Моя челюсть захлопнулась.

Шах и мат.

Я послушно улыбнулся.

Не уверен, что моя улыбка не будет выглядеть, как гримаса, но с другой стороны, а насколько искренни улыбки земных звезд? Сейчас бы я отдал немало, чтобы проверить!!!

Впрочем, обижаться на Алину всерьез было невозможно.