Валерий Моисеев - Каменный улей

– Уважаемый, сколько ты хочешь за тот длинный кинжал? – спросил Вовик.

Лавочник скосил левый глаз на оружейную стойку, сплошь увешенную оружием, расположенную у него за спиной. Правый глаз его остался на месте и продолжал буравить, подошедшего к прилавку одетого более чем скромно парня.

– Это парные кинжалы, – буркнул он, продолжая протирать куском замши, блестевший, словно зеркало сабельный клинок. – Поодиночке не продаются!

– А что стоит рапира со вмятиной на гарде?

– Сынок, зачем тебе женское оружие? На этом куске проволоки хорошо только кур жарить! Возьми лучше эспадрон. Сабля – это оружие для настоящих мужчин, – хозяин оружейной лавки, со свистом рассек воздух изогнутым клинком и протянул его Вовику. – На, сам зацени. Ну как ощущения? А я что говорил! Баланс просто чудо! Даже замахиваться не нужно, сабля сама падает куда надо и отрубает у противника все лишнее! Ну что берешь?

Вовик задумчиво почесал затылок. Он благополучно добрался до Золотого города еще два дня тому назад. На деньги, выданные ему Кранцем, он купил по дешевке поношенную одежду и теперь ничем не отличался от сотен других горожан.

Проблема была в том, что старый лекарь вчера так и не появился в "Синем индюке", как было условлено. Может быть, он просто не успел сюда добраться? А может быть, его схватили по дороге муравские шпионы?

Между тем, оставшиеся деньги стремительно таяли. Всего через пару дней Вовику уже нечем будет платить за ночлежку и миску похлебки. Нужно было срочно начинать зарабатывать на жизнь. Но для этого ему было необходимо хоть какое-то оружие.

– Ну, так ты берешь саблю или как? – пренебрежительно спросил лавочник. – Может, у тебя и денег никаких нет, и я лишь попросту трачу с тобой свое драгоценное время?

Вовик, между тем, лихорадочно соображал. Едва ли у него хватит денег на покупку сабли. А если, даже и хватит, то не останется денег на ночлег и еду.

– Не поверишь, клинок такой острый, что им бриться можно, – продолжал расхваливать свой товар лавочник, не прекращая полировать саблю замшей. – Это настоящая старая сталь, а не какой-то паленый новодел, наспех состряпанный в квартале фуфлыжников. И возьму-то я с тебя всего ничего. Гони тридцать бронзовых жетонов и сабля твоя.

– Двадцать, и считай, что уговорил, – радостно воскликнул Вовик, который никак не ожидал, что цена окажется приемлемой.

– Эге, да ты не так прост, как кажешься! – оба глаза лавочника съехались вместе и теперь внимательно смотрели на покупателя. – Ну, если тебе не стыдно пользоваться моей добротой, то двадцать восемь. Торчишь здесь целыми днями, торгуешь себе в убыток!

– Уважаемый, у меня с собой только двадцать бронзовок, – пожал плечами Вовик и повернулся, чтобы уйти. – Мне говорили, что в соседней лавке цены намного ниже.

– Э, стой, погоди! Такой молодой и уже такой ушлый! – сопя от возмущения, воскликнул лавочник. – Давай двадцать пять бронзовых пуговиц, и мы в расчете!

– Только двадцать! – отрезал Вовик и направился к выходу.

– Да погоди ты! – взвыл в голос лавочник. – Давай двадцать сейчас и еще десять после того, как ты вернешься и продашь свою добычу! Считай, что добрый дядя Стук открыл тебе кредит!

– Двадцать, и разговор окончен, – не оборачиваясь, бросил Вовик, берясь за ручку входной двери.

– Ты грабишь меня! – всплеснул руками лавочник. – Давай жетоны, забирай свою саблю и уходи пока я не вызвал стражников!

Вовик отсчитал из имевшихся у него двадцати пяти бронзовок, двадцать звонких кругляшей и подвинул их по прилавку в сторону Стука.

– Ах, ты маленький негодяй! – вскричал лавочник. – Ты можешь полностью расплатиться со мной прямо сейчас! Отдавай принадлежащую мне пятерку!

– Не могу, – пожал плечами Вовик. – Тебе прекрасно известно, что за выход из города с последующим входом, нужно платить пошлину в пять бронзовок. Так, что извини дядя Стук.

Лавочник, сделав оскорбленное лицо, с грохотом положил саблю на прилавок:

– Она твоя, крохобор!

Вовик недолго бродил по заросшим развалинам заброшенного аббатства, расположенных в глухом лесу. Используя приметы, проданные ему в "Индюке", за кружку пойла, одним старым безногим следопытом он вскоре нашел то, что искал. Под большим развесистым кустом рябины с черными листьями в земле зияла дыра. Это было именно то, что нужно! Вовик удивленно хмыкнул, следопыт предупреждал его, что нора земляного паука должна быть размером с голову ребенка. Однако здесь дыра была гораздо больше. Вовик не придал этому большего значения, а опустился на колени и снял с плеч холщовый мешок, с веревочными лямками.

Распустив тесьму, Вовик извлек наружу сверток старой клеенки, в котором было что-то завернуто. Когда он развернул его, оказалось, что в нем был большущий ком оконной замазки. Обвязав его тонкой, но прочной веревкой, Вовик склонился к паучьей норе и, опустил в нее ком замазки.

Осторожно разматывая веревку, он принялся опускать липкий ком все глубже и глубже в нору. Он уже стал бояться, что у него не хватит веревки, и она закончится, прежде чем паук схватит наживку, когда внезапно за веревку что-то ощутимо дернуло. Следующий рывок чуть было не вырвал веревку из руки Вовика. А уже в следующее мгновение ему пришлось приложить максимум усилий для того, чтобы не выпустить конец веревки из рук.

Упираясь ногами в землю, он принялся вытаскивать добычу из норы. Тащить пришлось изо всех сил. Хитрая бестия паук, растопырив все свои восемь когтистых лап, упирался ими о земляные стены своей берлоги и не торопился выбираться наружу. Справедливо полагая, что там его не ждет ничего хорошего.

Охота на земляных пауков считалась опасным, но прибыльным делом. Оно не приносило огромных барышей, но позволяло продержаться на плаву и не подохнуть с голоду. Полстакана паучьего яда стоило где-то десять белых жетонов, что равнялось примерно трем сотням бронзовок. Самую большую цену давали аптекари, которые готовили из яда лекарства. Также яд можно было продать гильдии наемных убийц. Но те никогда не давали настоящей цены. Кроме того охотников частенько убивали, только для того, чтобы не отстегивать жетоны за товар.

Чтобы добыть такое количество яда, нужно было поймать двух – трех взрослых особей. Причем не было никакой гарантии, что яд, который охотник собирался продать не окажется в его жилах в результате укуса. А противоядия от такого количества яда не было.

Между тем, Вовику, наконец, удалось подтащить паука к самому краю норы. Когда оттуда появились огромные лапы, покрытые отвратительными черными волосами, Вовик от неожиданности чуть не выпустил веревку из рук. Он раньше никогда не занимался подобной охотой, и внезапно заробел. Это был его первый паук. Кроме того насекомое оказалось старым и просто-таки огромным! Оно был размером с хорошего кобеля Мясоедской породы!