Валерий Моисеев - Каменный улей

– А, кто обнаружил тело? – спросил Кранц, повернувшись к стражникам, и демонстративно проигнорировав рискованный намек Вовика.

Латники вытолкнули в круг света напуганного пожилого человека, по виду ремесленника. Но его опрос ничего не дал. Бедолага ничего не видел, и не слышал, и уже сто раз пожалел, что позвал стражников к тому месту, где впотьмах споткнулся о тело убитой девушки. Он работал в лавке старьевщика приемщиком старого барахла, и сегодня припозднился, сортируя мусор.

Осмотр места происшествия тоже ничего не дал. Кранц с Вовиком очень внимательно осмотрели землю вокруг тела, но нигде не нашли ничего похожего на следы, которые оставлял после себя Мозгоклюй. Большие округлые вмятины, со следами шипов по периметру не отпечатались нигде, несмотря на то что, земля в тупик была довольно влажной, после прошедшего недавно дождя.

Больше на месте происшествия делать было нечего, и Кранц велел увезти тело несчастной девушки в часовню при храме, чтобы его могли подготовить к погребению. Сами же они с Вовиком отправились к себе в комнату расположенную на втором этаже "Синего индюка" и попытались хоть немного выспаться перед наступлением следующего дня.

Кранц едва коснувшись головой подушки, тут же провалился в глубокий сон, и принялся оглушительно храпеть. Вовик же, чтобы не слышать богатырские рулады, выводимые его наставником, накрыл голову подушкой и так проворочался до самого утра. Перед его глазами неотступно стояло лицо найденной сегодня убитой девушки. В конце концов, он уснул. Ему приснилось, что закрытые глаза покойницы внезапно распахнулись, а мертвые синие губы принялись звать на помощь. Вовик проснулся мокрый, как мышь, весь в холодном поту.

Кранц, к этому времени, уже успел умыться и теперь, стоя возле окна, тщательно расчесывал свою бороду большим черепаховым гребнем.

Покосившись на ученика, он деликатно спросил:

– Мне кажется, что вчера я вел себя не самым достойным образом?

– Нет, все было в полном ажуре, – горячо заверил его Вовик, поднимаясь с кровати. – Ты нажрался в зюзю, после чего принялся орать на всю харчевню, что ни в грош не ставишь этого незаконнорожденного ублюдка герцога Нурса.

– Что прямо вот так и говорил? – упавшим голосом переспросил Кранц, присаживаясь на подоконник.

От услышанного, у него разом подкосились ноги.

Мстительный Вовик, тут же, с готовностью подлил масла в огонь:

– Нет, ты не говорил – ты орал благим матом, так словно тебе пятки жгли каленым железом. Не знаю и что на тебя вдруг такое нашло? А еще ты говорил, что вертел матушку герцога, как хотел потому, что его папа с самого рождения страдал мужским бессилием. Я так понимаю, учитель, что старенький ты стал! И пора тебе с выпивкой завязывать, пока она не довела нас до заключительного приключения со смертельным исходом.

Кранц надолго замолчал. Лицо его выражало сложную гамму чувств. Начиная с откровенного раскаяния, за содеянное, и кончая слезливой жалостью, к непутевому самому себе и своему несчастному ученику.

Наконец, Вовик пожалел старика и, вздохнув, сказал:

– Ладно, расслабься, я все выдумал – ничего этого не было.

– Как не было? – не поверил своему счастью Кранц. – Выходит я ничего этого не говорил? И не лил грязь на доброе имя герцога Нурса и его почтенной матушки, будь они неладны?

– Именно так, – чистосердечно признался Вовик.

В следующее мгновение в его сторону словно бумеранг просвистел тяжелый черепаховый гребень и не пригнись он, пущенный предмет наверняка угодил бы ему прямо в лоб.

– Маленький, неблагодарный негодяй! – вскричал Кранц, исполненный благородного негодования. – Сейчас я покажу тебе, как глумиться над старшими!

Но он не успел привести свою угрозу в исполнение, потом что в дверь громко и требовательно постучали. Вовик поспешил воспользоваться возможностью избегнуть заслуженной кары и бросился открывать дверь.

На пороге стоял посыльный от начальника городской стражи

– Вам велено передать, что сегодняшней ночью, кроме известного вам случая, произошло еще два смертоубийства. У обеих жертв, посреди лба проделана дырка, и мозг, как и в первом случае, полностью отсутствует.

В Золотом городе начали твориться странные и страшные вещи. Каждую ночь происходили нападения загадочного чудовища, неизменно заканчивающиеся гибелью людей. Каждое утро приносило все новые и новые жертвы. Кранц с Вовиком сбились с ног, пытаясь отыскать кровожадную неуловимую тварь, виновную в этом.

Во что бы то ни стало, нужно было прекратить бесконечную череду жестоких убийств. По большому счету, уже решительно не имело значения, кто именно бесчинствует на улицах ночного города – Мозгоклюй или каменная пчела? Кранц склонялся к тому, что одновременно орудуют оба адских создания, являвшихся разными ипостасями одного и того же существа – Эксикатора.

Некоторые, наиболее зажиточные, горожане начали потихоньку покидать Золотой город. Герцог Нурс, будучи неглупым правителем, хорошо понимал, что если подобное будет продолжаться и дальше, то в недалеком будущем, народ начнет именовать Золотой город – Городом Мертвецов. Также он понимал, что на сегодняшний день, Кранц – это самое лучшее, что у него есть. Поэтому, несмотря на все его угрозы, он ежедневно продлевал старому лекарю и его ученику кредит доверия, требуя от них хоть какого-то результата в их затянувшемся расследовании.

Кроме основной задачи – прекращение истребления населения города, оставалась еще одна, не менее важная задача – вывести на чистую воду Орден Чистоты. Герцог Нурс, под влиянием Кранца, более не сомневался, что во всем, происходящем, виновата эта обнаглевшая шайка рыцарей чистоплюев. Это они вытащили откуда-то эту страшную тварь Эксикатора, бывшего на тот момент Мозгоклюем, который затем трансформировался в каменную пчелу и, обретя способность летать, стал практически неуловим.

Тем временем, Вовик начал всерьез беспокоиться о психическом здоровье Кранца, который, снедаемый охотничьей горячкой, последнее время почти не спал. Все свободное время, когда они не были заняты патрулированием улиц ночного города, он проводил за книгами, штудируя истрепанные старинные фолианты. Кранц пытался отыскать в них крупицы хоть какой-то информации имеющей отношение к Эксикатору. Он надеялся, что благодаря этому, сможет лучше узнать повадки этой неуловимой твари, выследить ее и, в конечном счете, уничтожить.

Все ночи напролет, Кранц и Вовик, в сопровождении небольшого отряда стражников, колесили по темным улицам города на небольшой повозке. Колеса ее были обмотаны тряпками, чтобы те не грохотали по городской булыжной мостовой. На облучке, кроме возницы, восседал Кранц. Вовик же, вместе с четырьмя латниками, шел возле повозки. Лежащий на ней груз, был тщательно укрыт плотным пологом. Под ним скрывался, прикрепленный длинными болтами прямо к днищу повозки, стационарный арбалет, снятый с городских стен.