Валерий Моисеев - Каменный улей

Словно в подтверждение мыслей Кранца, из-за ворот, с улицы неожиданно донесся цокот копыт множества лошадей, звон оружия и возбужденные крики.

– Открыть ворота! – крикнул Кранц и в сопровождении охраны герцога ринулся в просвет между начавшими медленно разъезжаться створками ворот.

Они едва успели отскочить в сторону, как мимо них, вовнутрь, пронеслась пара взмыленных лошадей, из последних сил, катившая за собой некое подобие наглухо закрытой кареты. Окровавленный возница, сделав широкий вираж, умудрился остановить утыканный стрелами экипаж, прежде чем израненные лошади чуть было не врезались в боковую башню дворца.

А на площадке, перед распахнутыми воротами дворца, шло настоящее сражение. С полдюжины всадников в черном, отражали настойчивую атаку рыцарей Ордена Чистоты. Облаченных в белые одежды, всадников было, как минимум в два раза больше чем людей Гильдии Убийц.

Завидев Кранца с вооруженной охраной герцога, предводитель отряда Гильдии, резко развернул коня и прокричал своим людям:

– Уходим!

Небрежно увернувшись от тяжелого рыцарского меча, он подскакал к Кранцу и тот с удивлением увидел, что это был сам Локус.

Перегнувшись через луку седла, он наклонился к Кранцу и произнес:

– Заказ доставлен, остальное – твоя забота! Да, и не тяни с долгом!

После этого, черные всадники рассыпались по площади веером, поскакав в разные стороны. Но рыцари чистоплюи отчего-то не спешили их преследовать. Вместо этого они сгрудились перед, уже успевшими закрыться, воротами герцогского дворца.

– Именем Магистра Ордена Чистоты, откройте ворота и впустите нас! – подняв забрало шлема, потребовал один из рыцарей облаченный в командорскую мантию.

Встретившись с ним взглядом, Кранц поежился – это был его старый знакомый, командор Стриг.

– Кого я вижу, наш неугомонный лекаришка! – расхохотался тот, в свою очередь, узнав Кранца. – Нисколько не удивлен, что ты жив, как известно – дерьмо не тонет! Быстро открывай ворота, пока я не отсек твою глупую голову!

В это время, перед воротами появился командир личной охраны Нурса, одновременно приходящийся ему кузеном, барон Кавеньяк.

Рукой, затянутой в красную лайковую перчатку, он, небрежно расправил острые стрелки усов и насмешливо поинтересовался:

– Если я вас правильно понял, вы требуете впустить вас и ваших олухов во дворец герцога? Командор, вы ничего не путаете? Видимо, на солнцепеке, ваш мозг переварился в той кастрюле, которую вы используете вместо шлема. Впрочем, это лишь в том случае если у вас есть мозги! Но ваше поведение убедительно доказывает совершенно обратное.

– Что ты вы там вякаете, сударь, словно дворовая собачонка, у которой хватает смелости лишь тявкать из подворотни? – двинул на барона коня Стриг.

– Быть может, вы слезете с вашего мерина, чтобы нашу милую беседу могли продолжить наши мечи? – подчеркнуто доброжелательно предложил Кавеньяк. – Впрочем, не удивлюсь, если вы ответите отказом. Ваш Орден традиционно славится такими выдающимися качествами, как трусость и низость.

Командор, нещадно гремя доспехами, слез с коня. Небрежно отбросив шлем в сторону, он вытянул меч из ножен и бросился вперед на своего обидчика.

– Верное решение, – барон Кавеньяк, легко ушел от удара Стрига, отклонившись в сторону. – Давно было пора поменять этот дурацкий шлем! Даю голову на отсечение – весь Орден хохочет вам вслед, стоит вам его напялить!

Издав низкое рычание, командор принялся, остервенело наносить мечом страшные удары, один за другим, вкладывая в них всю силу, на какую был способен. Но Кавеньяк при всей своей, кажущейся сухопарости парировал их без видимого усилия. Тем не менее, Стригу, наконец, удалось загнать субтильного барона в угол образованный стеной и выступающим основанием декоративной башенки.

Издав торжествующий рев, он обрушил свой меч на то место где всего долю секунды назад стоял Кавеньяк. Барон, к тому времени, успел сделать чрезвычайно много. Словно волчок, крутанувшись вокруг своей оси, он ухитрился выбраться из мертвого угла, а также уйти из-под удара. Продолжая вращение, он внезапно закатился за спину Стригу и нанес секущий удар сзади, по основанию его незащищенной шеи.

Голова бравого командора слетела с плеч, с непостижимой легкостью, словно яблоко, которое смахнул со стола неосторожный ребенок. Оторопевшие рыцари Ордена Чистоты с ужасом смотрели на своего обезглавленного командора. Его тело продолжало стоять, опершись на меч, который он держал двумя руками, угнездив его между двух булыжников мостовой. На том месте, где всего минуту назад голова Стрига крепилась к шее, красовался ровный красный срез. Из него двумя роскошными струями бил кровавый фонтан. А голова бравого командора, тем временем, катилась по булыжнику мостовой

Тут из ворот, неожиданно, вышел сам герцог Нурс, собственной персоной. Побеспокоенный шумом, он решил самостоятельно узнать, в чем дело, и примерно наказать виновных. В это время, голова командора Стрига подкатилась прямо к его сапогам, и герцог чуть было не споткнулся об нее.

Надо отдать должное Нурсу, при этом он не проявил никаких признаков душевной слабости. Хладнокровно переступив через хлопающую глазами голову командора, он в изумлении уставился на его тело. Именно в этот момент оно, наконец-то, завалилось на бок и, гремя доспехами, опрокинулось на мостовую.

– Что здесь происходит, кузен! – возмущенно поинтересовался Нурс, поворачиваясь к барону. – Уже нельзя выйти из дворца, чтобы не споткнуться об очередное мертвое тело!

– Ваша светлость, эти негодяи пытались силой захватить карету, что находится теперь под вашей защитой, – вылез вперед Кранц.

– Ту, что едва не снесла башню моего дворца? – покосился Нурс на лекаря.

– Она самая, ваша светлость! – со значением кивнул тот.

– С каких это пор рыцари Ордена Чистоты промышляют грабежом мирных карет в стенах моего города? – начиная гневаться, вскричал Нурс. – Пошли вон, пока я не отдал приказ заковать вас в кандалы, как разбойников!

Оставшиеся без командора, рыцари нерешительно топтались на месте, пока один из них не произнес смущенно:

– Ваша светлость, вы позволите нам забрать тело командора Стрига?

– Забирайте! Я полагаю, что оно мне вряд ли пригодится во дворце, разве, что собак покормить, – милостиво разрешил Нурс.

В пыточной камере мрачного подземелья, вырубленного глубоко в скале, служившей фундаментом для дворца герцога Нурса, кроме палача и допрашиваемого были лишь сам Нурс и Кранц. Дело было в высшей степени деликатным, чтобы доверять его большому количеству людей.

Растянутый на пыточном столе пленник был полностью обнажен. Кранц с брезгливым любопытством разглядывал лжемозгоклюя. Это был длинный костлявый человек с очень белой кожей, местами густо покрытой рыжими веснушками. Длинные волосы соломенного цвета и водянистые светло-голубые глаза дополняли облик безжалостного убийцы.