Юлия Куликова - Летопись Фиднемеса 1-2

-– Прости, я виноват, – признался молодой рыцарь, не смея поднять глаз.

-– Ты вел себя так, как было нужно мне, – загадочно пояснил шут, – так что не вини себя.

-– У меня такое ощущение, что твое лицо мне знакомо, – проговорил Гарет, пытаясь рассмотреть своего собеседника, который прятал лицо под длинными светлыми волосами.

-– Что здесь происходит? – рявкнул вышедший во двор Асмуг.

-– Я от короля, – Мат Фаль подошел почти вплотную к Герцогу, заглядывая в глаза, так похожие на его собственные. В этот момент резкий порыв ветра открыл лицо волшебника, отбросив волосы назад.

-– Манонос!!! – как единый выдох пронеслось по двору.

Они были одного роста и почти одного сложения. Два одинаковых профиля: совершенно идентичная линия скул, высокого лба, прямого носа и волевого подбородка. Они стояли, меряя друг друга взглядами. Мак Гири, открыв рот, переглядывался с Коэлем. Гвиддель прикрыла рукой рот, точно боялась закричать. Фергас хмурил брови, не в силах ответить любопытному Дарку на его вопросы. Гарет даже подошел ближе, переводя взгляд с отца на только что обретенного брата. И как же раньше он не заметил, ведь что-то ему казалось странным в этом шуте.

-– Тебя бы я не хотел видеть в своем замке… – сурово заметил Асмуг, однако первым отвел взгляд, не понимая, что его насторожило в стоящем перед ним молодом человеке, и что происходит с людьми вокруг. Они смотрели на Герцога так, словно никогда раньше не видели. Слова отца болью отозвались где-то внутри, Мат Фаль опустил взгляд, чтобы никто не увидел отразившуюся в них боль.

-– Тем не менее, я здесь, – произнес он, – и Вам придется найти время, чтобы выслушать поручение короля…, – волшебник отвесил шутливый поклон, отступая в сторону, чтобы пропустить Асмуга.

-– Что встали? Быстро помочь гостям, – Герцог еще раз бросил взгляд на склоненную перед ним светловолосую голову с длинными вьющимися волосами, скрывшими лицо королевского шута, – Ваше Высочество, ряд приветствовать, – подавая руку, Гвиддель загадочно рассматривала Асмуга, – Я прикажу немедленно открыть гостевые комнаты… Фергас, ты командуй сам. Размести своих молодцов в казарме…. А вы, – герцог обратил внимание на трех молодых людей. Мак Коэль и Мак Гири, поставив между собой Дарка, предъявили дымчатые кольца. Асмуг вежливо склонил голову, – Рад вас приветствовать в Морране… Гарет, проводи гостей, – Асмуг подошел к Гарету, давая наставления, а затем прошел в сторону казарм.

-– Что бы это значило? – поинтересовался Дарк у учеников Фиднемеса.

-– Я бы ответил, – произнес задумчиво Коэль, – Но это невероятно.

-– Ваше высочество, и…и Вы, – Гарет не знал, как обращаться к волшебникам, и совсем засмущался.

-– Ничего, спасибо, – добродушно улыбнулся Мак Гири, а затем едва слышно произнес, вызвав усмешки шедших рядом друзей, – Теперь кое-кому придется побыть в шкуре старшего брата…

Внутри замок был разделен на галереи в центральном зале, а от него сетью шли разветвленные коридоры. Свернув в один, они почти сразу натолкнулись на Мат Фаля. Гвиддель хотела его окликнуть, но Мак Гири, коснувшись ее руки, покачал головой. Волшебник шел, будто завороженный, легко касаясь пальцами древней стены. Гарет даже внезапно остановился, увидев его в полутьме коридора, пробормотав что-то вроде: "Ничего себе!", и повел гостей дальше, свернув, оставляя странного гостя одного. Молодой рыцарь с честью выполнил поручение, расселив путников в гостевых комнатах, где уже суетились слуги.

Мат Фаль медленно бродил в несуществующей для него темноте коридоров и потайных ходов, ласково проводя рукой по стенам. Воспоминания накатывали волнами, образы и события вспыхивали настолько ярко, что иногда хотелось протянуть руку, чтобы коснуться. Он знал здесь каждый закоулок, каждый поворот, каждое окно, из которого можно наблюдать за двором и конюшнями, а с чердака – увидеть степь. Для него в детстве было приключением петлять по этим коридорам, и он всегда знал, что навстречу ему выйдет мать. Ее легкие платья из дорогих заморских тканей струились и летели следом, когда она шла своей скользящей походкой, подхватывала сына, кружась с ним…. Вот здесь, в темноте казавшееся ему самым таинственным местом, он прятался…. Оказывается, это всего лишь маленькая ниша в стене. Из этого окна он впервые почувствовал силу луны, едва не упав вниз. Тогда мать вовремя подхватила его, прижав к своей груди. Мат Фаль, прижавшись спиной к стене, медленно сполз вниз, закрыв глаза ладонью. Вдохнув со всхлипами воздух, он заставил себя подняться и вновь отправился бродить, удивляясь, почему потайные коридоры стали так узки, а потолки слишком низкими. Временами он оказывался на стене замка, вдыхая полной грудью морской воздух. Стража, пытавшаяся задержать гостя, в недоумении находила лишь пустое место, гадая, куда мог внезапно исчезнуть молодой человек.

Мат Фаль остановился у дверей комнаты, находившейся в левом закрытом крыле замка. Здесь даже факелы не горели, а дорогое дерево массивной двери от сырости потемнело, и было затянуто паутиной. Даже после того, как волшебник зажег щелчком пальцев отсыревшие старые факелы, осветив коридор, он еще долго стоял возле двери, не решаясь войти. Он гладил ладонью отполированное дерево, едва касаясь проржавевшего замка. В один момент он резко распахнул двери, которые открылись со скрипом и скребущим по нервам визжанием, и шагнул за порог.

Пахло сыростью. Паутина была повсюду, смешиваясь с пылью. Очевидно, сюда долгие годы никто не заходил. Но, как ни опасался, Мат Фаль, здесь не было разрушенной мебели, перевернутых кресел и сломанной кровати. Все было приведено в порядок, заботливо укрыто и оставлено на долгие годы. И хотя волшебнику этого не было нужно, он зажег свечи в подсвечниках и факелы на стенах комнаты, осветив когда-то богатую обстановку. Темные пятна на мебели были там, где когда-то располагались серебряные украшения и драгоценные камни. Сорваны были даже серебряные изящные ручки. Мат Фаль осторожно коснулся шкатулок, стоявших на небольшом резком столике. Он знал, что они пусты, но все же открыл их, вспоминая, как перебирал крупные жемчужины материнского ожерелья, и ловил искры света в драгоценных камнях. Аккуратно, почти благоговейно смахнув пыль с зеркала, в которое так любила смотреться мать, и которое Асмуг с такой любовью и заботой приказал доставить откуда-то с Востока, волшебник старался вспомнить то единственное, что еще оставалось для него тайной – лицо матери. Напрасно, оно было в очень густой дымке…. Мат Фаль посмотрел наверх, где большие балки из цельных вековых стволов пересекались под углом. Потом медленно перевел взгляд расширившихся от ужаса глаз на кровать и коснулся ее, моментально осев под грузом увиденного. Закрыв глаза, он раскачивался и плакал, хотя ему хотелось кричать и выть от той страшной картины гибели матери….