Шеннон Хейл - Речные тайны

Лорд Белван, возглавляющий собственный военный отряд, вскинул безоружную руку:

— Быстрее! Капитан Тейлон, давайте вернем ваших людей под защиту Тысячелетия.

— Следуйте за лордом Белваном! — крикнул Тейлон, пуская лошадь легким галопом.

— Что случилось? — спросил Конрад.

Никто не ответил. Воины лорда Белвана окружили байернцев, отделив их от горожан на улицах, и проводили сквозь ворота. Солнце, сияющее над горизонтом, едва не дымилось, исходя палящим весенним жаром.

На территории дворца часовые стояли с оружием наголо, а придворные и прислуга — обнажив свирепые взгляды. Байернцы проехали мимо конюшен, где Рейзо днем раньше следил за Энной. Окруженные толпой зевак, трое мужчин несли что-то тяжелое, завернутое в одеяло. Один из них споткнулся в толчее и пошатнулся, пытаясь удержать равновесие. Из-под одеяла свесилась почерневшая нога.

Рейзо почувствовал, что задыхается, его челюсти сжались, словно при позыве к рвоте.

«Как она может так поступать?»

Люди лорда Белвана проводили байернцев к задней конюшне, где те торопливо спешились, а затем и во дворец. Они бегом промчались по коридорам, Белван отрывисто командовал, разделяя подопечных на меньшие группы, распределяя их по различным комнатам и расставляя стражу, «пока эта шумиха не утихнет».

— Что тут творится? — спросила Энна.

— Разве не ясно? — шепнул Рейзо, не глядя на подругу. — Мы с Тейлоном нашли первых двух, Энна. Или их было больше? Я должен был следить лучше, но мне никогда не удавалось остановить тебя. Да ты с утеса спрыгнешь, если эта штука тобой завладеет!

— О чем ты говоришь? — не понял Финн.

— Они только что нашли где-то еще одно тело. Сожженное дочерна.

— И ты думаешь, что Энна…

Рейзо мрачно воззрился на него:

— А кто еще, Финн?

Лорд Белван направил его в следующую комнату. Рейзо оглянулся на Энну — та не выглядела ни разъяренной, ни сокрушенной. Только потрясенной. Ошеломленной до потери дара речи. Дверь захлопнулась.

Рейзо сел на пол. В воспоминаниях ее взгляд пронизывал его, словно длинные тонкие шипы, вонзающиеся глубоко под кожу. Теперь он уверился, что если Энна и жгла этих людей, то сама не помнила об этом.

Вместе с ним в комнате разместились еще трое байернских личных и битый час пережевывали скверную ситуацию.

— Если война начнется, пока мы здесь… — протянул один.

— Просидим в плену до ее окончания, если нас не казнят на месте.

— Как по-вашему, это леди Мегина виновна? И кто она вообще такая? Ни разу не слышал о кузине короля, пока ее вдруг не назначили послом.

Рейзо помалкивал, отдирая щепки от половиц. Выражение на лице Энны выбило его из равновесия, и он до сих пор покачивался, словно никак не мог привыкнуть к твердой земле после долгой верховой прогулки.

Пару часов спустя шум за окном утратил напор и стих до обычного повседневного гула. Три его товарища отправились на поиски Тейлона, но Рейзо остался.

Он сидел в опустевшем кресле перед очагом, когда в комнату ворвалась Энна и захлопнула за собой дверь. Ее волей дрова в очаге жарко вспыхнули и брызнули искрами.

— Поосторожней, Энна!

Рейзо вскочил на ноги и запрыгал, хлопая ладонями по одежде.

— Думаешь, я не знала, что ты там? Думаешь, я могла бы случайно тебя поджечь?

Рейзо отряхнул свой луммас и надулся, выяснив, что на ткани не осталось подпалин, оправдывающих его вопль.

— Ты могла…

— С тобой все в порядке, Рейзо.

— Энна, — чуть слышно выдохнул он, — ты снова используешь огонь?

— Нет.

— Я видел, как вчера ты пробралась в ту конюшню, и подумал…

Энна запрокинула голову и рассмеялась, но резким, жестким смехом, как будто он обжигал ей горло.

— Я укорачивала стремена на сбруе твоей лошади!

— Мои стремена… Так это твоя работа!

— Конечно моя, болван. — Она пыталась говорить тем же небрежным тоном, каким обычно произносила обидные слова, но голос ее звучал вымученно. — Я никого не жгла.

— Ты уверена? Даже случайно? Или во сне, или… как-нибудь еще?

Она уселась на пол перед своим огнем. Пальцы ее теребили подол туники, глаза следили за языками пламени, и Рейзо подумал, что Энна — как и огонь, как и ветер — совершенно не умеет замирать неподвижно.

— Я никогда толком не рассказывала тебе, что произошло со мной и Изи во время того путешествия. Если бы ты знал, то понял бы, что я изменилась, что я…

Она запнулась, подбирая слова. Рейзо ощутил прилив гордости: Энну волновало, что именно ему сказать, ее заботило его мнение.

— Мы с Изи поехали в Ясид, — продолжила она безыскусно. — Мы узнали, как нам поделиться друг с другом умением управлять огнем и ветром, чтобы найти равновесие. Я создаю пламя из жара, источаемого живыми существами, и во время войны этот жар собирался вокруг меня постоянно, он давил и требовал выхода. Но теперь, когда я владею еще и ветром, он всегда поблизости и готов сдуть жар, пока тот не переполнил меня. И то же самое с Изи. Прежде ветер донимал ее своей болтовней, образами того, чего ему довелось коснуться. Но теперь, когда она понимает язык огня, жар всегда может отогнать ветер.

Энна прокашлялась и внезапно показалась совсем юной, просто маленькой девочкой.

— Я пытаюсь объяснить, что огонь не вертит мной, словно марионеткой. Я больше не могу утратить контроль. Так что если ты все еще думаешь, будто я жгу людей, тебе придется поверить, что я делаю это намеренно. Что я этого хочу. — Она перевела взгляд на Рейзо, и этот взгляд едва не обжег ему кожу, должно быть потому, что Энна долго смотрела на огонь. — Я не хочу жечь, Рейзо. И не жгу. И не стану. Никого не буду жечь. Никогда больше.

Руки Рейзо в свете очага выглядели рыжими и непривычными. Не зная, что сказать, он повернул их ладонями вверх, словно надеялся найти там ответ.

— Прости, — наконец решился он.

Энна нахмурилась:

— Если люди подозревают меня, наверное, я сама в этом виновата.

— Но, Энна, если ты не жжешь, если ты больше не позволяешь себе жечь, то какой толк… в смысле, зачем ты здесь? Зачем ты попросила, чтобы тебя взяли, когда…

— Во время войны мне требовалось всего несколько мгновений, чтобы сжечь дома, которые строились неделями. Я обрывала жизни, словно переламывала пополам хворостинки. Не может быть, чтобы во мне больше ничего не было, Рейзо! Должен же быть способ, каким я могу помочь, не… не причиняя вреда.

— Изи считала, что это чересчур опасно.

— Она слишком переживает за меня, но тоже верит, что я на это способна. — Она прикусила губу. — А ты?

«Я хотел бы, чтобы тебе удалось, — подумал он. — Я надеюсь на это. И помогу тебе попытаться». Но вслух этого не сказал, только кивнул:

— Если не ты жжешь людей, значит кто-то другой это делает.