Сурен Цормудян - Кровь королей

– Н-нет. Ее умеют делать алхимики. Но это страшная тайна…

– Для тебя самая страшная тайна, Ментан, в другом: какую новую пытку я придумал. Поступим так. И это твой последний путь к спасению.

Олвин подошел к трапезному столу и положил на блюдо немного обжаренной в яйце фасоли и хлеба.

– Взгляни сюда. Эй! Я говорю, взгляни сюда.

Пленник поднял голову.

– Слушай внимательно, клир. Когда ты напишешь точный, дословный перевод свитков, ты получишь это и кубок вина в придачу. Остальное – когда переведешь обе книги. И помни, ты понятия не имеешь, что в них я могу разобрать, а что нет. Может, я понимаю все, что там написано, а может – ни единого слова. Это будет проверкой на честность. И за тобой будут присматривать. Попытка разорвать подлинники обойдется тебе очень дорого. Невообразимо дорого.

– Д-да…

– Пойми, Деранс, я не желаю тебе зла. Так что если вынудишь меня, я буду злым вдвойне, ибо ты заставишь меня делать то, чего я не хочу. Понимаешь?

– Да… понимаю…

– Надеюсь, – кивнул Олвин.

– Карл, будь добр, присмотри за ним. Мы сейчас, – сказал Тоот, увлекая за собой Шона и Роберта.

Они снова оказались в соседней комнатке, на сей раз втроем.

– Как ты узнал, что эту ртуть умеют получать алхимики? – спросил Арчер, когда дверь закрылась. – В книге вычитал?

– Я и не знал. Сказал наугад. Подумал, что неспроста драконья ртуть так часто мелькает в письменах. Если бы там говорили лишь о том, что ее надо налить в чашу, то упомянули бы разок-другой. Я просто предположил, а клир подтвердил.

– Хитер ты, однако, – хмыкнул Шон.

– Боевой вестник, как-никак… Роберт, пергамент у вас найдется?

– Да, вестник. И чернила есть.

– Нет, чернила не годятся. Вдруг клир осмелится залить подлинник – надсмотрщик помешать не успеет. Есть ли у вас свинец?

– Свинец? – удивился Роберт. – Да, есть. Но для чего?

– Свинцовый стилус неплохо пишет без всяких чернил. Можно смастерить стилус из растертой в порошок жженой кости. Смешиваешь порошок с животным клеем, и готово. Такой стилус еще лучше, но делать его дольше. Да. Нужно, чтобы кто-то все время присматривал за клиром.

– Насчет этого не беспокойся, Олвин.

– Благодарю. Так, Шон.

– Слушаю. – Арчер скрестил руки на груди.

– Я не взял в цитадели магнетитовый стилус. Не знал. Расскажи еще раз про этот, как его… путевод…

– Компас.

– Да, компас. Это ведь магнетитовая стрелка на блюдце, так?

– Так.

– А какого эта стрелка размера?

Арчер растопырил ладонь и уставился на нее.

– Ну-у, чуть тоньше мизинца и вдвое длинней.

– Значит, если раздобыть такую стрелку, то она сгодится как стилус для самописца.

Олвин задумчиво потер подбородок.

– Почему бы тебе не выкрасть стилус из какой-нибудь цитадели? – усмехнулся лесной король.

– Второй раз не сработает. Новость о похищении клира наверняка обошла весь орден. Цитадели теперь настороже. Сунуться в любую – верная погибель.

– Ну хорошо, допустим, ты получишь стилус. Что дальше? У тебя нет драконьей ртути. А если достанешь и ее, то какой со всего этого прок?

Олвин улыбнулся.

– Быть может, мы сумеем получить ртуть, когда будет готов перевод. А прок… Смотри, в новолуние и полнолуние все цитадели должны сливать из чаши драконью ртуть. Для чего?

Лесной король задумался на некоторое время, но затем пожал плечами.

– Не знаю, какая-нибудь магия… полная луна и все такое?

– Но ты же не веришь в магию, – засмеялся Олвин. – Может, выливать ртуть надо потому, что в такие дни великий магистр получает послания? От его хозяев, колдунов Мамонтова острова? И клирам приказано сливать ртуть, чтобы они ненароком не прочли то, чего им знать не положено. Улавливаешь?

– Хм…

– А теперь вообрази: получив драконью ртуть и собрав самописец, мы будем читать переписку врагов. Мы же узнаем все их сокровенные тайны.

Робер и Арчер переглянулись. Звучало заманчиво.

– Но компас раздобыть нелегко, – вздохнул Шон. – Уж я-то знаю. Торнайцы хранят тайну надежно, никакими посулами их не соблазнишь. Они отдают компасы только Тассирии. Ведь Торнай подчиняется империи. Оттого-то тассирийские мореходы самые искусные.

– Не самые, – усмехнулся Олвин. – Самые-самые – это корсары Странствующего королевства.

Покойник фыркнул.

– Проще получить тассирийскую корону, нежели корсарский компас.

– Ладно. Сперва дождемся от пленника перевода.

Чуть позже, когда Роберт и Карл Лысая Гора направились в большую пещеру, чтобы выбрать толковых ребят для охраны пленника, а заодно распорядиться насчет пергамента и свинца, здоровяк шел позади предводителя и хмуро смотрел ему в спину. Похоже было, что Карла одолевают сомнения, говорить о которых он не очень-то хочет.

– Робб, – вымолвил он наконец.

– Да, дружище? – обернулся Роберт, продолжая идти.

– Послушай, мне надо тебе кое-что сказать.

– Так говори.

– Но тебе это придется не по нраву, Робб.

Лесной король остановился.

– Друг мой, у нас, кажется, есть обычай: каждый вправе высказать все, что его тревожит. Любые сомнения. На том и стоим, верно?

– Так-то оно так…

– И в чем же дело?

– Ответь мне, Робб, кто в нашем лесном братстве король? Ты или этот чужак Олвин? Сдается мне, что сейчас верховодит он.

– Карл, – вздохнул Роберт, – у нас нет королей. Этим прозвищем меня наградили деревенские простаки да лесные племена. А Олвин, может, и чужак. Но ведь все мы когда-то пришли в лес чужаками. Он отдал кучу монет в общий сундук, когда явился, и в цитадели вестников прихватил не меньше. Так какой же он чужак?

– Деньги, Робб, – малая плата за то, что вскорости лесным королем станут считать его, а не тебя. Подумай об этом, Робб, – посоветовал здоровяк.

Лесной король вздохнул.

– Хорошо, брат, я подумаю. И благодарю тебя за откровенность. Идем.

Оказалось, что караван среди прочего вез с собой немного коз и овец. Леон узнал об этом, когда стали разбивать лагерь у небольшого водопада. Слуги устанавливали шатры и разводили костры, ограждая их цепочками камней (в речке, текшей от водопада, их было с избытком). Парнокопытные ехали в той огромной телеге, что тянуло множество верблюдов. Всех коз и большинство овец отвели в загон, наспех поставленный впритык к каменной стене, с которой не так давно спустился караван. Несколько овец забили, тут же нарезав их мясо на кубики, которые отправились в наполненные крепким вином чаны.

– Когда же охота начнется? – ворчал Харольд Нордвуд.

Он то и дело точил и без того острый меч и вслушивался в диковинные звуки, доносившиеся из лесной чащи.

– Императорская охота – такое дело. – Фатис Кергелен изобразил сладкую улыбку. – На то она и императорская. Сначала слуги поставят лагерь. Потом – пир по поводу благополучного прибытия в земли пеших драконов. Потом – жертвоприношение богам с просьбой о благополучной охоте и не менее благополучном возвращении.