Мария Версон - Белое Критши

Пробив толстую сплошную золотистую плиту, в нескольких метрах от обрыва, где кончался четвертый остров, выросло странное дерево, высотой метра четыре. Оно состояло из нескольких десятков других, более тонких и мелких стволов, переплетенных между собой и покрытых тонкой, но нерушимо прочной коркой льда. Словно статую, деревья оплели третьего инквизитора Гатто. Они проросли сквозь него, сначала парализовав тело и только потом пронзив сердце.

Амельера стояла в полуобороте и смотрела на Лухса. Её всегда интересовал его удивительный дар, дающий ему контроль над кровью. Кровь - не простое вещество вроде воды. Она состояла из великого множества химических элементов, и все они подчинялись целителю. Прежде, магистр льда полагала, что Лухс способен использовать кровь только как источник жизненной энергии, но минуту назад она лицезрела, как он использовал особенный прием: кристаллизацию, доступную только магам воды, пошедшим по пути владения техниками льда.

- Ты владеешь магией воды! - Шикнула она целителю, когда тот подошел к ней чтобы проверить, нет ли на ней или Беатре ран.

- Ну, только если в ней есть достаточное количество железа и лейкоцитов. - Улыбнулся тот, положив руку Амельере на бок: широкий порез, оставленный Гатто, тут же затянулся.

В голове магистра возник один крайне интересный вопрос, но Лухс предугадал его и ответил:

- Да, мы можем управлять кровью в теле человека. Но я могу делать это только при прямом контакте. Существуют и другие способы, но я ими не владею. А экспериментировать слишком рискованно. - Он убрал руку, и на месте раны осталась обнаженная кожа и разрезанное платье, чистое от крови.

Синента начала отступать назад. Она полагала, что старшие инквизиторы, столетие назад обучавшиеся в Храме Северной Звезды и имеющие огромный опыт за плечами, как и неведомые никому другому техники, сумеют справиться. Но ни она, ни они не ожидали, что магистры нового круга встанут на защиту какой-то там Оры.

Как она посмела рассказать кому-то о своем происхождении? Этот вопрос не давал Синенте покоя. Этот крохотный момент, эта слабость, которую Ора испытала к Амельере как к подруге, испортила всё, и теперь жизнь Её Величества находилась под серьезной угрозой.

Когда Млинес, ослушавшись приказа и не отозвав духов магистров, вмешалась в бой и разрушила нити связей Тантоа с её духом, Синента поняла, что ей конец. Однако рядом с ней, полыхая неистовым жаром, стояла ещё одна, последняя надежда на спасение.

Синенте, в отличие от многих других, было известно, что Млинес способна заговорить практически всех духов, за редким исключением. Кто были эти исключения она не могла описать. Они встречались столь редко, что систематизировать и найти закономерность не удавалось.

Королева взмолилась, чтобы наследие Саваса был одним из этих исключений.

Юноши не стало. Вместо него в полуметре над землей, дыша живым пламенем, находилось другое существо.

Лишенное ног, вместо них были лишь завитые линии огня, существо походила на голема, с резкими и грубыми рельефными мышцами, перекошенными плечами, раскосыми черными глазами и пламенной гривой.

С каждым мгновением это уродливое существо, являющееся живым воплощением стихии огня, становилось все больше. Оно росло и росло, достигнув таких размеров, что его тень накрыла собой добрую половину четвертого острова.

- Пресветлая Богиня, - прошептала Беатра: её глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся, - что это?

- Ифрит. - Ответила на вопрос Млинес, смотря спокойным взглядом на опустившую глаза Синенту. Переведя взгляд на гигантское огненное существо, она громко вздохнула и чуть сощурилась. - Я сталкивалась с ним лет двести назад. Вот уж не думала, что он уже успел переродиться.

Ифрит широко раскрыл пасть и громко заорал: теперь внимание жителей всех трёх островов было приковано к четвертому.

- Он невероятно силен. Температура его огня много выше чем Циависа или Стижиана. И в этой форме есть один недостаток.

Она выдержала паузу, дождавшись, когда волна крика унесется подальше и развеется.

- Я бы назвала это безмозглостью. Носитель не способен контролировать эту форму, он только может решить, когда возвратиться в человеческий облик.

- Млинес! - Ора подбежала к ней и остановилась в паре шагов, испытав неловкость и в то же время прилив чего-то теплого. - Мама... Ты... Ты можешь его остановить? Говоришь, уже встречала его много лет назад?

- Есть способ, но... - Медиум оглядела всех присутствующих здесь носителей духов, а затем и убитых инквизиторов. - Хуже не станет. Всем носителям духов предлагаю сесть, будет неприятно.

Раньше, чем кто-либо успел спросить, зачем это, они почувствовали холодящую горечь, словно кто-то запустил свои ледяные руки в их душу.

Магистры, а вместе с ними Стижиан и Кирано, почувствовали слабость в ногах, будто те стали ватными. Однако меньше чем через мгновение монахи перестали ощущать дискомфорт, а наоборот - прилив сил.

Их сосуды словно стали больше, или же в них стало куда больше пространства. Кирано не понимал что происходит, но Стижиан словно видел перед собой схему и чувствовал, как энергия феникса отступает, и её место занимает сияние, лёгкое, родное.

Лухс и Астируми остались неподвижными.

"Нет духа, нечего контролировать" - подумал Лухс, глядя на ослабевших магов. Ора, как и они двое, спокойно смотрела на медиума.

"Ифрит..." - эхом пронеслось в мыслях нерийца - "уникальный, дикий дух, не относящийся ни к одному из племён. Уникальные духи невообразимо сильны, и, несмотря на их способность прикрепляться к людским сосудам и иметь носителей, у них нет имени. Именно поэтому медиумы не могут их заговаривать. Что она собирается делать?"

Млинес опустила руки и расслабила всё тело. Закрыв глаза, она больше не могла видеть мир человеческими глазами, на смену пришло медиумические зрение.

Его нельзя сравнивать с магическим зрением, которым Дримен видел мир до того самого дня, как ему удалось взять под контроль Оримие его глаз. Он видел ауры, выдел цвета душ людей, видел линии и следы магии, как людской, так и демонической. Цвета имеются у всех душ, они говорят о стихии духа, который мог бы прикрепиться к сосуду, но объем оказался слишком мал.

Медиумическое зрение - это совершенно другой мир, который Амит, не смотря на весь его талант, освоить не смог. В этом не было ничего удивительного: Млинес потребовалось больше ста лет, чтобы научиться видеть духов.

При мыслях об Амите её сердце сжалось. Она знала его еще ребенком, она открыла в нём медиума и учила его основам ведения диалога с духами. Его обучение давалось ей едва ли легче чем ему самому. До него у Млинес никогда не было ученика, могущего слышать и видеть духов, а она, с высоты её лет, уже и не помнила основ.