Анна Гаврилова - Путь долга и любви

— Терри! Эмелис! — прошипела замершая в десятке шагов Вента.

Вот только младшему высочеству было плевать, он целовал снова. Причём не нежно, а жадно, словно я не только что, а пару столетий назад двери своей спальни закрыла.

Воспротивиться этому поцелую? Ну разве что в теории… Ведь в теории любые, даже самые невероятные вещи возможны.

— Теридан! — вновь попыталась призвать к благоразумию Вента, но…

— Мы скоро, — оторвавшись от моих губ, сообщил принц.

А в следующий миг меня подхватили на руки, и понесли дальше, в глубь раскрашенного магическими огнями сада.

— Что ты делаешь? — прошептала я.

— Сейчас узнаешь, — с какой-то особой, невероятной, не поддающейся описанию улыбкой, отозвался брюнет.

Я не собиралась терпеть это самоуправство, вот только… меня подвело обоняние.

Тот факт, что запах Терри действует на меня очень сильно, я заметила давно. Ещё в пору нашей учёбы в дурборской академии магии, когда наш роман находился в совсем иной стадии. Я же уже тогда с ума от этого запаха сходила.

Во время ночёвок в мужской общаге, когда мой синеглазый деспот спал в бриджах и под пледом, я не упускала возможности положить голову на его плечо, чтобы вдыхать этот аромат, и чувствовала себя если не умалишенной, то одержимой точно.

Вот и теперь воспротивиться не смогла. Обвила руками его шею, задавила в себе желание стянуть с волос боевика заколку и уткнулась носом. И благодаря этому едва не проморгала очень любопытный момент…

Теридан-Кирстен из рода Донтор пересёк зимний сад и остановился у малоприметной ниши. Нажал на пару камешков, а спустя миг кладка отодвинулась в сторону и взгляду предстал чёрный проём.

Я невольно поёжилась, спросила тихо:

— И куда же ведёт этот ход?

— Скоро узнаешь, — наградив поцелуем в висок, шепнул принц.

Он неохотно опустил на землю и взял за руку. Моё благоразумие… нет, не молчало, но любопытство оказалось сильней. Вслед за Терри я перешагнула порог потайного хода, а когда сделала ещё шаг, вокруг нас схлопнулась тьма.

— Готова узнать мою самую страшную тайну? — весело спросил Терри.

— Готова, — прошептала я и невольно улыбнулась в ответ.

Глупость, конечно, но душу наполнило предчувствие чуда! Правда, знай я в тот миг, какую именно тайну мне хотят открыть, я бы развернулась и сбежала. Сбежала, чтобы не сгорать от смущения и… Нет, это оказалось выше моих сил!

Прогулка длиной в четверть часа. Вся пыль, вся паутина потайного хода — моя! Вот она, проблема пышных юбок…

Остановка возле ничем не примечательной стены. Полдюжины созданных Териданом магических светлячков дружной стайкой замирают над головами. А младший принц ловко извлекает из-за голенища сапога кинжал, чтобы проткнуть безымянный палец и приложить его к очередному неприметному камню.

Карту потайных ходов я, конечно, не видела, но точно знаю — мы где-то в подвалах.

Переходить на второе зрение не решаюсь, но магический отклик и так заметен — камень начинает мерцать. О том, что магия крови самая сильная, даже простой кухарке известно, и вывод напрашивается сам собой, но я молчу, желая убедиться воочию.

Как и в прошлый раз, часть кладки отъезжает в сторону. На нас вновь глядит тьма, только длится это недолго: полдюжины магических светлячков проскальзывают в скрытое помещение, а спустя ещё миг слышу щелчок пальцев и вскрикиваю от неожиданности — просто там, внутри, столько светильников разом вспыхнуло.

Мой спутник отстраняется, галантно пропуская вперёд. Я не знаю почему, но сердце начинает сладко щемить. Привычно подбираю подол, делаю шаг вперёд, ещё один, третий… Низкий подиум, на котором выложены золотые слитки, ряд запертых сундуков и герб рода Донтор на стене, подтверждают мои… почему-то не ожидания, опасения!

Да, всё яснее ясного. Тем не менее я решаю уточнить:

— Королевская сокровищница?

— Нет, любимая. Королевская сокровищница во-он за той дверью… — Рука Кира указывает на обитую металлическими пластинами створку. — А это моя, личная.

Чувствую, как начинают пламенеть сперва уши, потом и щёки. Желание развернуться, юркнуть обратно в потайной ход необъяснимо, но огромно!

— Так что за тайна? — Голос отказывается подчиняться, он дрожит. А Терри…

Младший принц дарит лёгкую, невероятно тёплую улыбку, подходит к стеллажу, установленному у стены, противоположной той, рядом с которой золотые слитки выложены, и достаёт большую плоскую шкатулку.

— Иди сюда, счастье моё…

Нет! Как же не хочется подходить, но любопытство сильнее. И оно подогревается тем, что я даже отсюда вижу символы, которые используются при наложении заклинания стазиса. То есть то, что спрятано в шкатулке, не подвластно времени, по крайней мере до тех пор, пока не покинет магическое поле.

— Эмелис, хватит дрожать! — Терри веселится. Этот бессовестный, бессердечный боевик смеётся!

Это становится последней каплей. Вдох-выдох, я подхожу к принцу, а тот открывает шкатулку, представляя моему взору заботливо сложенное полотно. Белое. С алыми следами!

Могу ли я не узнать эту простынь?

— Теридан, ты…

— Я очень тебя люблю, Эмелис…

О Всевышний! За что мне это всё?!

Ночь без Терри была холодной, тоскливой и ужасно долгой. Я беспрестанно ворочалась, боролась то с одеялом, то с бессонницей, то с эмоциями. Воспоминания о посещении сокровищницы будили такой шквал чувств, что несколько раз вставала, чтобы ополоснуть лицо холодной водой — да, в эти моменты мне было ужасно жарко.

Сколько раз пожалела о решении не пускать боевика в спальню? Ну не меньше тысячи!

Сколько раз хотелось набросить халат, выскользнуть из покоев и постучаться в следующую, соседнюю дверь? Ну около миллиона…

Тем не менее я выдержала! И даже заснула. Под утро, но всё-таки.

А проснулась от настойчивого шепота Бетти.

— Госпожа Эмелис. Госпожа Эмелис, вставайте… — звала горничная. — Завтрак через час подадут, а сразу после завтрака у вас встреча с господином Франконом!

На завтрак, честно говоря, было глубоко плевать. А вот предстоящая встреча с архитектором заставила распахнуть глаза и неприлично зевнуть.

Бетти уже отодвинула гардины. Спальня тонула в белом утреннем мареве, на золотых и серебряных кисточках укрывающего кровать балдахина играли лучи холодного зимнего солнца. Я так и не спросила, кто занимался обустройством покоев, но всякий раз мысленно благодарила этого человека — просто очень люблю светлые тона в интерьере.

И яркие пятна в интерьере люблю! Особенно когда это не картины-корзины и прочие сундучки, а цветы…

Мой ужасно невнимательный папа цветов не дарил, но слуги о пристрастиях юной госпожи знали… И, несмотря на то что в родовом поместье меня поджидали нанятые папой учителя и безумное количество работы, я очень любила приезжать на каникулы.