Алексей Верт - Штрих-кот

В воображении люди нередко дают тритонам в руки трезубцы, и Макс от души обрадовался тому, что воображение далеко от реальности. Одновременно с этим отругал себя, что подпустил врага со спины! Будь у того трезубец – да даже ножик перочинный сгодился бы, – сейчас бравый подводник истекал бы кислородом из перерезанных шлангов и нелепо махал руками.

Тритон щелкнул зубами и бросился в атаку. Макс машинально защитился шваброй, отбил несколько ударов, попытался сделать подножку… Какой смысл в подножке под водой? Все-таки рефлексы – это иногда зло. Получив несколько чувствительных тычков по голове, Максим в ответ провел серию ударов древком швабры, припер тритона к куполу и вырубил его точным хуком. На воздухе такой удар вышиб бы дух даже из бывалого боксера, а под водой пришлось добавить еще парочку, чтобы быть уверенным, что в ближайшее время тритон не очнется.

Покончив с противником, Макс оттолкнулся от дна и резво побежал-поплыл в сторону лабораторного корпуса. Вряд ли синекожий в одиночку мог устроить водяную тревогу. Защита города, без сомнения, спроектирована так, что купол не проломить одному случайному гостю. Архитектор производил впечатление человека, который позаботился о безопасности своего детища. Значит, дело куда хуже, чем можно было предположить, а гремлины, возможно, лишь отвлекающий маневр!

Из города доносился непрекращающийся тревожный визг, свет в домах мигал, за стеной метались силуэты людей. Снаружи было непонятно, что с ними – паникуют или эвакуируются. Макс искренне надеялся на второе.

Вот и перемычка между основным куполом и лабораторным… Никого. Максим растерянно огляделся. Интуиция его обманула. Куда дальше?

– Думай, думай! – пробормотал он, чувствуя, как капельки пота стекают по лбу внутри скафандра. Включилась вентиляция, и поток прохладного воздуха словно привнес свежих мыслей. – Откуда они еще могут напасть? Шлюз? Он хорошо охраняется. К тому же я там только что был. Ученые пока в безопасности. Если бы пробили сверху, вода бы хлестала с потолка. Где же у города слабое место? Куда почти никто не ходит, где меньше опасности оказаться замеченным, где легче всего просверлить незаметную дырочку в стене, какое место почти не указано на городских планах? Оранжерея!

Он рванулся дальше, оставляя за собой клубы песка и ила. С длинной шваброй плыть было неудобно, но Макс не бросал ее. Хоть что-то привычное, не подводное. Если бы кто-то посмотрел на него сейчас со стороны, обязательно вспомнил бы Дон-Кихота, готового разить ветряные мельницы направо и налево, не обладая ни нормальным оружием, ни хорошим доспехом.

Максим тоже готов был бесстрашно биться хоть с ожившими остовами утонувших кораблей, хоть с тритонами… но реальность оказалась куда неприятнее.

Вода хлестала в оранжерею через подкоп. Снаружи заткнуть его было нечем – вокруг ни одного большого камня. А изнутри, должно быть, не подойти, струя воды била, как из гигантского брандспойта. Разве что…

Макс поморщился, засомневался на секунду и полез в подкоп. А что? Возможно, ему повезет и удастся каким-нибудь образом – да хоть собой! – заблокировать течь. Правда, есть вариант, что подкопов несколько, но о таком думать не хотелось.

Однако внутрь Максима не пустили – из темноты вынырнули трое тритонов, оскалились и бросились в атаку.

Хотя битва происходила на чужой территории и вдобавок по принципу «трое против одного», Макс потихоньку одерживал верх. В одной руке – швабра, в другой – бутылка с химическим оружием, купленным за пятьдесят рублей в поселковом магазине хозтоваров. Эта битва могла претендовать на звание самого комичного поединка года, если не десятилетия, но Максу было не смешно. Пока дело касалось шалостей, от которых люди страдали больше морально – его собственные травмы не в счет, – еще куда ни шло, но сейчас враг в лице тритонов покусился на жизнь людей.

И в этой ситуации ни о какой пощаде не могло быть и речи…

Вода все прибывала.

Валерий Валерьевич лично командовал эвакуацией жителей и одновременно работой аварийной службы: раздавал приказания, уточнял план – куда и кому бежать, выдавал электронные ключи к нужным шлюзам и камерам хранения. Сейчас он был настоящим сердцем города – худым, нервным, похожим на ворона с блестящими глазами и длинным носом, полным сдержанного достоинства. Он не размахивал руками, не хватался за голову, не ерошил волосы – отметив эту деталь, Вареники переглянулись и вытащили пальцы из растрепанных шевелюр, а Ника еще и выплюнула прядь изо рта. Архитектор работал, как главная шестеренка в механизме, как завод у часов, как главная деталь в конструкции. На фоне этого Влад стушевался, затерялся, сгорбился – и убежал куда-то. Должно быть, спасать остальных ученых.

В этот момент близняшки пожалели, пожалуй, впервые в жизни, что их не трое. Потому что требовалось делать сразу три дела: спасаться самим, следить за Валерием Валерьевичем и преследовать Влада. Конечно, первым пунктом можно было и пожертвовать – если бы дело происходило в комиксе или фильме. В жизни же пренебрежение собственной жизнью может ее же и стоить. Техномагам об этом рассказывают сразу же, как только выявляют магические способности, – после может оказаться поздно.

В итоге Вареники решили бросить монетку. Монетка была старая, потертая, заслуженная, добытая в обмен на коллекцию стекляшек ровно десять лет назад. Она неизменно вызывала недоумение, а иногда и ярость у тех, с кем сестры спорили, используя этот медный кругляшок, – у монетки было два орла и ни одной решки. Поэтому сейчас, как и всегда, орел оказался сверху. Однако если ты близнец и спокойно отличаешь себя от отражения в зеркале и от сестры, то различить две одинаковые на первый взгляд стороны монетки – раз плюнуть!

– Ты выиграла, – Ника тряхнула челкой. – Идем за Владом.

– И бережем жизнь.

– Несомненно! Запасем пару заклинаний для успокоения.

Когда начинаешь колдовать, любое море кажется по колено. А примерно через год у тебя обожженные пальцы, обгоревшие брови, нервный тик и новый словарный запас – и все это благодаря летней практике, которая не так проста, как казалось. И теперь, даже если море действительно по колено, это не повод расслабляться.

Сестры двинулись прочь от главной площади. Воды к тому времени было уже по щиколотку. Поначалу шли спокойно и размеренно, но прошла минута, и Варя, ойкнув, с быстрого шага перешла на бег.

Подслушивающее заклинание сорвалось!

Сбить его можно было только контрзаклинанием, коротким замыканием или сильнейшим стрессом – в тот момент объект, на который навели чары, становился «другим», и заклинание терялось, не находя свою цель. Исходя из того, что Яшку не было слышно уже минут пять – все время с начала общей тревоги, – кота требовалось срочно спасать.