Юрий Никитин - Княжий пир

Не это ли, мелькнуло в голове, то самое? Которое страшное и унизительное? Умереть в земляной яме от голода и жажды?

Снизу ударило сильно и жестко. Ему показалось, что переломаны все кости. Свет померк, на какое-то время рухнул в беспамятство, а очнулся, когда сильные руки схватили за плечи. Его били, тащили, выворачивали руки. Почти сразу зажглись незримые светильники. Свет, болезненно яркий, ударил по глазам с силой бронированного кулака.

Чужие руки перестали сжимать плечи. Он ошеломленно огляделся. Руки скованы массивной цепью, на ногах цепи такие же толстые, ими бы только корабли крепить к береговым столбам в Царьграде. Под ногами рыхлая земля, но чувствуется близость каменных плит.

В голове тяжелый гул, будто медленно вращались массивные жернова. Смутно чувствовал, что куда-то тащили, пинали, мелькали человеческие лица, звериные хари, слышался сильный затхлый запах прелого дерева…

Тяжелые цепи громыхали при каждом шаге. Каменные плиты наконец выступили из-под слоя земли, отзывались сухим треском, под ногами проскакивали крохотные злые искорки. Вдоль стен неподвижные люди с оружием, почти неотличимые от таких же серых стен. Почему-то все вдвое короче нормального мужчины, а ему так и вовсе макушкой разве что до пряжки пояса, но массивные, широкие, кряжистые как пни…

Впереди раскрылось пространство, свет падал на высокий трон. Перед троном на столике из чистого золота блестит широкий кубок, тоже из золота, украшенный красными камешками. Свет подсвечивал сзади, Добрыня не сумел различить лицо сидящего на троне. В голове все еще шум, грохот, мысли путаются. Он пытался вспомнить, как провалился в странную яму, затем удар, цепи, эти странные низкорослые… а, так это те подземные рудокопы, что выходят наверх только по ночам, а днем… ну разве что в очень дождливую погоду, когда даже лесные звери прячутся в норах! А это… это их владыка?

— Я полагал, — сказал он мрачно, — что подземными рудокопами правит женщина.

Человек на троне пошевелился, свет наконец упал на его широкое мясистое лицо. В плечах почти не уступал Добрыне, руки толстые, как и ноги, только туловище слишком короткое.

Голос от трона прозвучал холодный, как гора на ледяном ветру:

— Она правит только Медной Горой. А я правлю всеми горами. И всем, что живет в горах или под ними. Ты вторгся…

— Я провалился, — бросил Добрыня. — И думаю, что эта яма была не случайной. Если бы только для вылазок наверх, запрятали бы лучше.

Повелитель горных рудокопов бросил так же холодно:

— Ты не о том говоришь. Ты должен упасть на колени и просить пощады, жалкая тварь! Ты в полной моей власти!

Добрыня повел плечами. Цепи загремели, из стражников кто-то злорадно хихикнул.

— Я в своей власти, — ответил он спокойно, уверенно, даже сам удивился той уверенности, что звучала в его голосе. — Ты даже не представляешь, существо, насколько я сам хозяин!

Горные рудокопы застыли под стенами. Добрыня чувствовал напряжение, тайну, в голове начало проясняться.

— Ты, жалкая тварь, в моей полной власти, — сказал повелитель ровно. — В абсолютной власти. Я могу тебя казнить. Могу с живого содрать кожу. Могу бросить диким зверям. Могу помиловать… Твоя жизнь в моих руках, а сам ты — ничто. Ты бессилен что-то изменить…

Вельможи кланялись, ловили каждое слово властелина. Добрыня выпрямился, превозмогая тяжесть цепей:

— Я человек, а не тварь.

— Ты тварь, ты пыль, которую я стряхиваю одним движением… И вот сейчас я принимаю решение, которое могу принять только я, абсолютный властелин… А ты повлиять не сможешь.

Он почти улыбнулся, видя бессильную ярость на лице этого существа, именуемого человеком. Этот человек, не самый слабый из людей, побагровел, напрягся, пытаясь разорвать цепи. Но подземные кузнецы сковали их не только тяжелыми, но и неразрушимыми.

— Врешь, — прохрипел Добрыня. — Я хозяин своей судьбы!

Правитель мгновение смотрел с величайшей бесстрастностью. Внезапно подобие ухмылки появилось на бледных губах.

— Более того, ты это узришь…

Добрыню схватили за плечи, за руки, попытались поставить на колени. Он напряг все тело, в уши лезло хриплое дыхание, там сопели, кряхтели, били в спину, но он продолжал стоять, а в глаза правителю смотрел с высочайшим презрением.

— Я хозяин, — сказал он с вызовом. — И ты надо мною не властен!

Правитель вскинул ладонь, в зале, и без того почти мертвом, настала такая тишина, что падение волоса прозвучало бы как падение бревна.

— Так уничтожить ли, — сказал правитель размеренно, — или же сохранить тебе жизнь… Все в моей воле! Все… гм… Я сделаю больше. Я, который мог бы одним мановением пальца уничтожить тебя, тем же мановением пальца дарую тебе жизнь. Дарую! Отныне ты будешь жить, зная, что живешь только благодаря моей прихоти!.. Я, великий и могучий, мог двинуть пальцем налево, мог направо… Ты мог исчезнуть, но будешь жить, ибо я так изволил…

Один из рудокопов подбежал короткими шажками, торопливо налил в кубок вина из узкогорлого кувшина, тут же убежал, пятясь, как речной рак.

Добрыня почувствовал, как стражи возятся с его цепями. Железо с грохотом упало на землю. Еще не веря себе, но все с той же бурей в груди и с неистовым гневом в сердце он потер запястья, сжал и разжал онемевшие пальцы.

Правитель кивнул небрежно:

— Уведите это существо, которое отныне будет жить благодаря моему желанию.

Добрыня зарычал и, прежде чем его схватили и оттащили, подхватил со стола золотой кубок, с силой выплеснул вино в лицо правителю. Струя заставила владыку гор отшатнуться с такой силой, что он ударился затылком в спинку трона. Мокрое лицо стало страшным, красные брызги стекали как капли крови и срывались на потемневшую мокрую ткань.

Сильные руки оттащили Добрыню на середину зала. Правитель выпрямился во весь немалый для подземного рудокопа рост. Рука с вытянутым пальцем поднялась, рот уже раскрылся для крика… но внезапно правитель застыл, всматриваясь в дрожащего от ярости человека.

Лицо человека дергалось, точно так же задергалось и дотоле бесстрастное лицо властелина горных подземелий. В уголке губ показалась пена.

— Ты… тварь… решил доказать, что захотел умереть… и умрешь по своей воле?.. А если я не убью тебя тут же, то опять же ты будешь жить по своей воле?.. Так?.. Отвечай, тварь!!!

Добрыня тяжело дышал, напрягал мышцы, пытаясь освободиться из рук местных богатырей. В голове клокотала красная ярость, путала мысли. Он видел только ненавистное горло, в которое надо успеть вцепиться в прыжке…

Правитель захрипел, ухватился за горло. Вельможи обеспокоенно подбежали к трону. Властитель всмотрелся в схваченного богатыря, на бледном лице дрогнули и поднялись брови.