Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии

Разбойники Матерна врубились в ряды войска мятежников, те подались под их яростным напором, но постепенно восстановили строй, выровняли и даже чуть потеснили, но подоспел отряд фон Урслингена, профессиональные воины ударили без ярости, но настолько умело и правильно, что с первых же минут уложили мертвыми три первых ряда обороны и дальше двинулись уже по трупам.

Я сказал негромко:

- Сэр Тамплиер, сэр Сигизмунд… Вот теперь наше время! Пробиваемся к воротам самой цитадели.

- Там откроют? - спросил Сигизмунд наивно.

Тамплиер саркастически хмыкнул.

- Еще как откроют! - заверил я и пощупал рукоять Мьёльнира.

Защитники цитадели сражаются отчаянно, я не стал ввязываться в бои с простыми воинами, что Тамплиер и Сигизмунд наконец-то поняли и одобрили, так как вслед за мной обогнули сражающихся и поспешили к воротам.

Их загородили рыцари в добротных и достаточно современных доспехах, явно их утащили в ад недавно, все крупные, уверенные в себе, прекрасно вооруженные.

Впереди яростно наносит страшные удары гигант в прекрасных доспехах, явно выше меня ростом и крупнее, грудь вообще чудовищно выпуклая, а длинный и широкий меч взлетает над его головой с такой легкостью, словно прутик, но когда опускается, слышен лязг и скрежет рассекаемого металла.

Он сильным ударом сшиб Сигизмунда с ног, мощно оттолкнул Тамплиера и уже вознамерился всадить в Сигизмунда меч, но увидел меня, сперва не узнал и только хищно улыбнулся, затем глаза внезапно расширились.

- Ричард?.. - пролепетал он жалко.

- И здесь я тебя нашел! - крикнул я. - Какое же удовольствие убивать врага снова и снова! Сэр Фольгарт, я просто счастлив!

Он поспешно отступил на шаг, но я пошел к нему, не сводя с него острого взгляда, и он, бросив меч на землю, повернулся и бросился прочь, вереща по-заячьи.

Тамплиер помог Сигизмунду встать, покосился на меня с огромным уважением во взгляде:

- Сэр Ричард… беру свои слова взад!

Я спросил встревоженно:

- А что вы такое сказали в мой непорочный адрес?

- Еще ничего, - признался он, - но хотел…

- Хотеть не вредно, - сообщил я удивительную новость, - вредно воплощать хотимое. Сэр Сигиз-мунд?

Сигизмунд поднялся, посмотрел на меня светло и застенчиво:

- Мне нравилось, когда вы звали меня Сигом…

- Решено, Сиг, - сказал я и оглянулся на Тамплиера. - А сэру Тамплиеру можно только, напротив, добавить пару звучных прозвищ. К примеру, Тамплиер Блистательный… Тамплиер Громоносный…

Тамплиер тяжеловесно задумался, сказал нерешительно:

- Нет, благодарю.

- Плохо звучит? - спросил я.

- Нескромно, - объяснил он.

Я охнул:

- Что, кто-то на свете есть скромнее меня?.. Ладно-ладно, как насчет вон той двери? Мне кажется, если нам удастся прорваться к ней, то за ней что-то интересное…

Тамплиер возразил с достоинством:

- А не лучше пробиваться к парадному входу?

- Его защищают особенно яростно, - объяснил я, - потому что дураки, а кто из нас не дурак, должны пробиваться туда. А когда наконец-то проберемся, то окажется, что холл забаррикадирован, и вообще там никого. Но мы не дураки и ломанемся со всей дури вон в ту дверь…

Сигизмунд сказал поспешно:

- Вам виднее, сэр Ричард!.. Как скажете. Мы с сэром Тамплиером далеки от тайн дворцовых кладовых. Ведите!

- Дворцовые кладовые мне в самом деле виднее, - согласился я, - и ближе. Но приходится сидеть еще и на троне. Нагрузка такая.

Тамплиер подтянулся, сказал с должным уважением:

- Да, Ваше Величество. Все верно, Ваше Величество. Дверь выломаем?

- Да, - ответил я, - но на этот раз не лбами.

Они смотрели на дверь, а я ощутил в ладони рифленую рукоять Мьёльнира.

Сигизмунд вскрикнул:

- Они догадались, туда с обеих сторон бежит народ!

Во все стороны полетели большие и мелкие осколки камня, дверь исчезла, как и участки стены по бокам и верх, тем самым превратившись в широкий проход, который можно закрыть разве что огромными воротами.

Тамплиер заорал дико:

- Во имя Господа!..

И ринулся бесстрашно и не терзаемый сомнениями, что важнее всего: Тамплиера могут ослабить, а то и погубить только его же сомнения, Сигизмунд со звонким чистым криком невинного ангела бросился следом, уже и забыл, что сам же вызвался защищать мою спину.

Я убрал оружие дальнего боя и уже с оголенным мечом в руке побежал за ними, стараясь нагнать как можно быстрее и пойти впереди.

Дорогу загородил рослый центурион в золотых доспехах, включая поножи, что значит ранг на два порядка выше простого ангела, что-то зело важное, не ниже архангела.

- Смертный, - прорычал он злым голосом, лицо его страшно перекосилось, - далеко же ты забрался.

- Но я отсюда вернусь, - сказал я, - а ты останешься.

Он выдернул меч из ножен и прыгнул в мою сторону. Я легко парировал удар, сталь жутко звякнула, лицо ангела перекосилось от боли.

- Ты…

- Зря вы это затеяли, - сказал я.

- Мы все равно все…

- Может быть, - ответил я, - но ты не увидишь.

Он, сцепив зубы, размахивал мечом, с трудом нанося удары, я парировал еще раз и сильным ударом срубил ему руку вместе с плечом.

Еще лицо на миг застыло в смертельной муке, я сказал с сочувствием:

- Не надо было облекаться плотью.

- Смертный…

- Кто из нас? - спросил я и, не дожидаясь ответа, ушел от размашистого удара его сотоварища, ткнул мечом, поразив его насмерть с первой же попытки, и, разъярившись снова, ломанулся в сверкающую стену из позолоченных щитов, ярко-белых туник и блистающих кирас.

Если бы не это дикое количество, я бы ликовал только, встречая таких противников, можно даже повыламываться, изображая супергероя, но уже вскоре рука бойца колоть устала, и ядрам проходить мешала гора кровавых тел.

Тамплиер и Сигизмунд устали тоже, у Тамплиера даже доспехи раскалились, я сперва слышал только тяжелое хакание из-под опущенного забрала, затем хрипы и яростные стоны, переходящие в гневный рев.

Сигизмунд дрался неутомимо, однако от него все больше разгорался свет, словно от небесного ангела.

На него начали оглядываться в испуге и удивлении, а он, не замечая устремленные на него взгляды, продолжал плечо в плечо с Тамплиером уничтожать зло.

Это я старался бы уменьшить его количество, но Сигизмунд живет для того, чтобы уничтожить зло именно полностью. Как относится к злу Тамплиер, не знаю. Думаю, он ближе ко мне, чем к Сигизмун-ду, хотя, надеюсь, я не настолько стоек в своих убеждениях.

Политик вообще не должен иметь убеждений. Я, правда, пока еще имею, но зато они у меня крайне гибкие, могу не просто согнуть в любую сторону, но и таким гордиевым узлом завязать, что даже Александр Македонский не развяжет.

Нас все же оттеснили, не дав ворваться через выбитые двери. Я помахал рукой, привлекая внимание фон Урслингена, дескать, давай всех уцелевших сюда, а сам с Тамплиером и Сигизмуццом бросился к оставленным без внимания главным воротам цитадели.