Сергей Тармашев - Закат Тьмы

— А лучше я отрублю ему голову, — узкие глаза дитя песков от смеха превратились в едва различимые щелочки, и раздвоенный язык по-змеиному подрагивал в распахнутом рту, — и тебе станет совсем легко! — Он вновь хлестнул её кнутом: — Ты жирна, словно откормленная человеческая крыса, тебе не взобраться в гору! Лучше удави его сама, и может быть, я дам тебе лишний глоток воды на привале!

Надсмотрщик, заливаясь визгливым смехом, ускакал вперед, и Тиари, натужно дыша от боли и утомления, зашептала очередную молитву Ардиссе Прекраснейшей, сбиваясь на неразборчивое бормотание и переводя её в чтение заклинания. На этот раз заклятие Тонуса не удалось сплести с первого раза, и гудящие от натуги ноги едва не подогнулись против её воли. Со второй попытки плетение получилось, и девушка несколько воспряла духом и силами. Покрывающие спину удары от кнута причиняли сильную боль, но она не рискнула тратить остатки истощающегося волшебного потенциала на обезболивание. До начала подъема оставалась одна лига, и что будет дальше, Тиари боялась представить. Она даже не в силах попытаться разбудить Лорда Рангвала, общая веревка не позволит ей остановиться. Девушка собрала остатки сил и приготовилась прожечь надсмотрщика Магической Стрелой, когда тот приблизится. Она не сдастся живой змеиным языкам, лучше поджечь землю вокруг себя и погибнуть, как погиб последний боевой маг из отряда Леди Беа-Трисси там, у подножия холма. Но в следующую минуту в голове колонны возникло замешательство, и вскоре вся вереница остановилась. Тиари подняла взгляд и увидела быстро собирающуюся толпу надсмотрщиков, суетливо выясняющих что-то друг у друга у крепостных ворот, и торопливо склонилась над волокушей.

— Лорд Рангвал! Проснитесь! — горячо шептала она тихим голосом, тряся спящего мага. — Проснитесь же, Милорд! Нам грозит гибель! Очнитесь же, умоляю! Милорд!

Спящий маг болезненно поморщился и открыл глаза. Его взгляд был сильно замутнен, и Тиари, прижавшись к нему щекой, сплела заклятье Тонуса. Взгляд чародея прояснился, и он пошевелился.

— Не произносите ни слова! — торопливо зашептала она ему на ухо. — Мы в плену! Привязаны к веревке работорговцев! На нас морок, вы — театральный актер, я ваша супруга, никто не знает нашего истинного обличья! Вставайте же скорее, иначе нас убьют! Предстоит подъем в гору, я не смогу затащить вас туда!

Глаза Лорда Рангвала вспыхнули бешеным огнём, но боевой маг не ослушался её. Он с трудом поднялся на ноги и покачнулся, удерживаясь за Тиари связанными руками. Его взгляд исподлобья скользнул вокруг, и «актер» навалился на «жену», будто ища опоры. Он уткнулся ей в грудь и сплел заклятье Жизненной Силы. Усталость мгновенно покинула её, и она испуганно забормотала:

— Вам нельзя плести чары, целитель сказал, что это убьет вас…

— Я чувствую себя сносно, — едва слышно оборвал её маг. — На подобную мелочь моих сил достаточно. Нам надобно прожить до утра, и я смогу дать врагам достойный бой. Что произошло, Миледи? Где Леди Рыцарь? Что сталось с остальными воинами и магами?

— Нас выследили к'Зирды, — ответила толстуха повисшего на ней мужа. — Все погибли в бою, это было ужасно… Мне приказали оберегать вас, пока вы беззащитны, и я наложила на нас морок. Всех мирных граждан пленили вместе с нами. Но под угрозой смерти своих детей люди выдали к'Зирдам Леди Рыцаря, её схватили и увезли куда-то. Нас гонят в Галтанию вместе с остальными пленниками, их вереница бесконечна, здесь тысячи сабийцев… Мне позволили тащить вас на волокуше, но обещали убить вас, если вы не очнетесь до вечера, или мы станем задерживать всю колонну…

— Мы дойдем. — Лорд Рангвал отстранился от неё и бросил взгляд на свой камзол театрального актера. — Заодно посмотрим, что творится в Галтании. Не понимаю, почему нас ведут туда, а не в пустыню, к входу в Гномские копи… Ваш морок изумителен, Леди Тиари, глаз не различает его даже вблизи. Не знал, что такие чары возможны.

— Я сама не знала до сего дня, — тихо призналась девушка. — Но нам нельзя говорить о волшебстве, если кто-нибудь из окружающих услышит, нас могут предать, как предали Леди Беа-Трисси!

— Трусливые крысы! — со злостью прошипел боевой маг. — Она до последнего оказывала им покровительство и защиту! — он с ненавистью стиснул зубы. — Так они отблагодарили её!

— Им угрожали жизнью детей, — почти беззвучно возразила Тиари. — У них не имелось выбора…

— Выбор имеется всегда, — мрачно прошептал Лорд Рангвал, и девушка вздрогнула, увидев тень лютой злобы, поглотившую его взор. — Дети, взращенные на предательстве, сами вырастут предателями, так гласят Хроники, впитавшие в себя опыт тысяч поколений Предков. Впрочем, у меня нет наследников, и мне не понять тех предателей. Они поступили так, как пожелали. Но не стану скрывать, что уготованная им, равно как и их детям, судьба рабов радует моё сознание.

— Как вы можете такое говорить… — почти беззвучно ужаснулась Тиари, но умолкла, замечая, что голова колонны пришла в движение и надсмотрщики возвращаются от ворот вдоль длинной вереницы рабов. — Ворота вновь открылись, сюда скачут надзиратели!

— Я Боевой маг, а не целитель, — в шепоте Лорда Рангвала мелькнули философские нотки, и по его лицу скользнула едва заметная усмешка. — Чего ещё вы ожидали услышать? Мы живём так!

Театральный актер ссутулился, принимая позу едва очнувшегося человека, и умолк, полуобморочно опираясь на толстуху-жену. Он более ничего не говорил, и Тиари поспешила принять вид женщины, сгибающейся под тяжестью повисшего на ней мужа. Жесткость и бескомпромиссность его суждений поразили её, и девушка вспомнила, как наставники в Школе Магов относились к будущим чародеям Зеленого ранга. С ними весьма часто занимались отдельно от остальных и всегда уделяли внимания более, нежели другим. Сама Тиари часто пропускала занятия по боевой магии, ибо волшебникам Красного ранга недоступно из неё почти ничего, но теперь на память приходили давнишние слова одного из учителей. Как-то раз старый чародей обронил вскользь что-то о том, что Боевые маги рождены воинами и потому неохотно находят общий язык с остальными Людьми. У них редко бывают семьи и ещё реже дети. Сама суть жизни Зеленого мага весьма отлична от таковой, данной любому другому волшебнику, и потому их обучение требует более тонкого и зачастую индивидуального подхода. Пожалуй, теперь она начинает понимать суть этих слов…

— Эй, ты! Перекормленная уродина! — несущийся мимо колонны пленников змееязыкий надсмотрщик осадил коня. — Что я вижу?! Твоя поклажа встала на ноги! Надо было сразу пообещать отрубить ему голову, тогда он очнулся бы гораздо раньше! — песочник захохотал. — Смотри, не издохни по дороге, клоун! Больше рабов — больше монет в моём кошеле! Это тебе для бодрости!