Сергей Осипов - Луна над Лионеей

– Они бывшие люди, – сказала себе Настя и выхватила пистолет. – Все они уже умерли.

Обоймы хватило, чтобы удержать зомби на этом участке лестницы в течение нескольких секунд. Настя протянула Смайли руку, схватила широкую ладонь гнома и дернула ее к себе. Гном, хромая, вскарабкался по лестнице, Настя бросилась было за ним, но что-то толкнуло ее в спину, она потеряла равновесие и едва не упала, однако упасть ей помешала плотная шеренга наступающих зомби. Они сжали ее с обеих сторон и потащили с собой вперед. Пистолет выпал из Настиной руки, она попыталась развернуться, чтобы видеть, куда ее несет этот мертвый поток, но не успела – что-то нарушилось в движении разрушителей Лионеи, тиски разжались, и Настя провалилась влево, где ее тут же сбили с ног, ударили по ребрам, а потом она видела над собой только ноги, а потом она уже не видела ничего…

– Наконец-то, – сказала королева-мать.

Настя проснулась от того, что в оконное стекло ударился небольшой камешек. Она открыла глаза, подумала и решила проигнорировать камешек и того, кто его бросил. В постели было мягко, тепло и безопасно – именно так, как Настя и хотела себя ощущать.

Некоторое время спустя кто-то позвонил в дверь. Настя понадеялась, что это ошиблись адресом, но звонки не прекращались, так что пришлось вылезти из-под одеяла, надеть тапочки, халат и спуститься вниз, к входной двери.

– Добрый день, – сказала она, открыв дверь и инстинктивно заслонившись ладонью от яркого летнего солнца. – Чем могу…

– Наконец-то, – сказала королева-мать. То есть это сказала женщина лет тридцати, одетая в светлые брюки свободного покроя и белую блузку. Тонкая талия была перетянута кожаным ремешком, ветер слегка шевелил каштановые волосы, которым позавидовала бы не одна голливудская актриса. В этой женщине не было ничего, даже отдаленно напоминающего Анабеллу Андерсон. Но это была именно она – Настя это знала. Непонятно откуда, но знала, и это было знание из тех, что не подвергаются сомнениям.

Настя попятилась, пропуская королеву в дом, и хотя это был явно не самый главный вопрос из крутившихся в ее голове, она все же не удержалась:

– Почему вы так выглядите?

– Потому что я хочу так выглядеть, – бросила мимоходом королева. – Потому что я себя так вижу.

– То есть вы тоже маг?

– Я? Нет, я знаю пару трюков, но… Почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что вы изменили себя, а это…

– Боже мой, – всплеснула руками Анабелла. – Так ты еще не поняла? Милочка, у нас нет на это времени… – она схватила Настю за руку и подтащила ее к большому настенному зеркалу. – Вот, полюбуйся.

Настя посмотрела в зеркало и ахнула. Потом она потрогала себя за щеки. Потом дотронулась до груди. Потом до бедер.

– Я блондинка, – произнесла она вслух.

– Причем неестественно яркая, – добавила королева.

– И мое лицо… И еще грудь. И тут… Мне как будто сделали пластическую операцию.

– Причем не одну, а целую дюжину.

– Серьезно?

– Разумеется, нет. Просто ты выглядишь так, как всегда хотела выглядеть. Оказывается, это не так уж и здорово, правда?

– Но почему… – Настя никак не могла оторваться от собственного отражения, которое притягивало и отталкивало одновременно.

– Потому что это сон, – Анабелла снова дернула ее за руку, оттаскивая от зеркала. – Твое настоящее тело в данный момент находится где-то в королевском дворце. Ты спишь и…

– Я не сплю, – вспомнила Настя. – Я потеряла сознание! Я упала и…

– Неважно, – перебила Анабелла. – Главное, что я могу с тобой встретиться. В прошлый раз мы не договорили, что, кстати, было очень невежливо с твоей стороны…

– Я потеряла сознание и упала под ноги этим зомби! Меня там затопчут к чертовой матери!

– Это еще одна причина перейти сразу к делу.

– К какому делу?

– Я объясню, как ты сможешь уничтожить Леонарда.

– Что?

– Что слышала, не больше и не меньше.

– То есть вы все-таки знаете, как…

– Знаю.

– И сейчас наконец наступил подходящий момент?

– Он наступил два часа назад, но в это время ты бодрствовала, и я не могла к тебе пробиться.

– Пробиться? Куда? И вообще… Где мы?

– Ты у себя дома.

– Дома? Что это значит – дома? Мой дом…

Она огляделась по сторонам и внезапно бросилась по лестнице наверх. Анабелла что-то крикнула ей в спину, но это было впустую. Настя влетела в ту самую комнату с разобранной постелью, откуда она пять минут назад спустилась вниз, разбуженная звонком.

– Что это? – спросила она и осторожно дотронулась пальцами до стены. Та была оклеена лимонного цвета обоями с рисунками букв алфавита. Детскими обоями, которые Настя очень хорошо знала.

– Они были в моей комнате, когда мне было десять, – вспомнила она. – И когда одиннадцать. И даже девять. Их переклеили, когда мне исполнилось тринадцать, и после этого… Все пошло как-то не так.

– Можно побыстрее? – Анабелла, оказывается, стояла в дверях.

– Но у меня была другая комната, меньше, без окна… И у нас в доме не было второго этажа.

– Это сон, – повторила Анабелла. – Такой ты хотела видеть свою комнату, таким ты хотела видеть свой дом. Вот, получи.

Настя кивнула:

– Да, наверное. Мне снилось еще в детстве, что у меня…

– О чем и речь, – прервала ее Анабелла. – Человек треть жизни проводит во сне, и неудивительно, что там он оставляет часть себя, строит там маленький мир, в который возвращается потом снова и снова. Этот твой дом, ты построила его для себя в мире снов. Ясно? Теперь давай поговорим о наших проблемах.

– Поговорим, – Настя села на постель и увидела рядом с подушкой игрушечного медвежонка-панду, которого ей подарила бабушка. Она не могла удержаться и притянула игрушку к себе. Анабелла скривилась:

– Может быть, все-таки займемся делом, а? В реальном мире люди продолжают гибнуть, пока ты тут тискаешь медвежонка. Утер, Смайли, Амбер, Денис, все они могут погибнуть, если ты…

– Я слушаю, – она все-таки не выпустила игрушечного зверя.

– Леонард наконец-то стал уязвим, – сказала Анабелла. – Он задействовал всю свою мощь, он одновременно подталкивает слишком много событий, поэтому именно сейчас мы можем нанести удар.

– Мы? Удар?

– Слушай и не перебивай. Леонард уже очень давно научился выходить за пределы своего физического тела, а потом он научился расслоению…

– Чему?

– Не перебивай! Леонард всегда хотел лично контролировать все стороны своего проекта. Поэтому он стал покидать физическое тело, но ему этого было мало, он хотел быть одновременно во многих местах, и поэтому он стал как бы делить себя на порции, каждая из которых была самостоятельной, сильной и связанной с другими порциями…

– Порциями, – повторила Настя. – Звучит как на уроках домоводства. То есть тот Леонард, которого я видела, – это был не целый Леонард, а отрезанный от него кусок?