Сергей Осипов - Луна над Лионеей

Доклад утешал в одном – если «Оленька» была создана всего полгода назад, то, значит, она не могла учиться в прошлом году с Монаховой. Смайли предполагал, что для проникновения в Лионею первоначально использовался человеческий прототип, а уже позже, когда было принято решение убить Утера, настоящую Оленьку заменили на «конструкт». Особенно выводами Смайли была утешена Монахова, которой очень не нравилась идея о длительной дружбе с искусственно созданным существом.

– Я бы заметила, – уверенно сказала Монахова. – Она, конечно, была девушка со странностями, но такое я бы заметила.

– Какое такое? – Настя сочувственно смотрела на Монахову через пуленепробиваемое стекло. – Что у нее в голове пусто? Или что у нее нет матки?

– Я бы заметила, – упрямо повторила Монахова. – Я думаю, что все случилось в Париже. Там ее подменили. И вернулась она уже таким чокнутым роботом, а до этого была нормальным человеком. Ну, более-менее нормальным. И вообще, я хочу домой. Мне ведь уже сделали рентген и все такое, и у меня ведь есть мозги в черепной коробке?

– Ищут. Шутка, – добавила Настя, насладившись видом свирепеющей подруги. – Смайли говорит, что нужно еще пару дней. На всякий случай. Закончить обследования, уточнить, где ты была во время этого побоища…

– Колесникова, я тебя ненавижу, – Монахова стукнула раскрытой ладонью в пуленепробиваемое стекло, но как-то вяло. – Ты заманила меня в этот дурдом… Кстати, почему тут в охране одни карлики?

– Это гномы.

– Ага, а ты у них, типа, Белоснежка.

– Я у них, типа, принцесса.

– Если ты принцесса, прикажи, чтобы меня выпустили.

– Еще два дня. И перестань ныть, вон Тушкан тихо-мирно сидит в своей камере, играет в тетрис или во что-то такое…

– Не смей сравнивать меня с этим придурком! Ему все равно, где сидеть, лишь бы было, куда пальцами тыкать. Я имею в виду компьютеры и прочие дела. Кстати, как твоя семейная жизнь? Денис все еще в «командировке»?

Да, Денис все еще был в «командировке» и не только не планировал возвращаться, а собирался уехать еще дальше.

– Летом, – сказал он. – Когда малыш окрепнет, мы отправимся в какое-нибудь спокойное место. Я еще не решил, но, может быть, Канада? Или Австралия? Берта поедет с нами, а Роман сомневается. Если он вернется в Лионею, его ведь накажут?

– Он всего лишь выполнял твои приказы, а ты – принц Лионеи. Если он вернется, я постараюсь, чтобы с ним обошлись по-человечески. В смысле, хорошо.

– Я передам ему, – сказал Денис. Незаметно они оказались у дома Альфреда, опередив остальных, что растянулись редкой цепочкой по склону холма – Армандо, Роман Ставицки, Карл, Альфред, женщина в платке, которую Настя посчитала за вызванную из России родственницу Анжелы.

– Как-то не очень хорошо это у нас получается, – проговорил Денис, оглядывая невеселую процессию.

– Что именно?

– Заботиться о других.

– Ты имеешь в виду, что я пообещала заботиться о твоем отце, а вместо этого…

– Мой отец хотя бы жив, а вот я пообещал Анжеле заботиться о ней и о ребенке, и вот чем это закончилось.

– Если бы они остались в Лионее, погибли бы оба, – сказала Настя и постаралась перевести разговор в другое русло. – Анжелины родственники не хотели забрать тело к себе?

– Понятия не имею, я не знаю Анжелиных родственников.

– А эта женщина?

– По-моему, она приехала с Карлом. Или… – он недоуменно пожал плечами. – А что?

– Ничего, – коротко ответила Настя и шагнула навстречу женщине в платке. Опять-таки полный ответ на Денисово «А что?» занял бы времени куда больше, чем требовала дорога от Альфредова загородного дома до кладбища и обратно; и самая его суть состояла в том, что с некоторых пор Настя не верила в случайности вообще и, в частности, не верила в случайные появления непонятных женщин на таких неслучайных событиях, как похороны Анжелы. Леонард, как и положено большому злу с далеко идущими намерениями, мог принимать любые обличья. К примеру…

– Извините, – Настя перегородила дорогу женщине. – Извините за дурацкий вопрос, но кто вы такая?

– Я родственница покойной, – тихо сказала женщина, не поднимая головы.

– Еще один дурацкий вопрос: у вас есть какие-нибудь доказательства? Документы или…

– Или, – сказала женщина и сдернула платок с головы. Настя потеряла дар речи и отступила назад, ее правая рука бессознательно царапала полу куртки, запоздало ища там что-нибудь, пригодное для такой ситуации.

Для общения с горгоной.

Потом Армандо схватил ее под мышки и отбросил назад, разворачиваясь к горгоне спиной и вырывая во время этого разворота пистолет из наплечной кобуры. Прикрыв глаза рукой, он ткнул стволом в сторону горгоны, закричал что-то резкое, повелительное, и этот крик так не сочетался с тем, ради чего они все сюда приехали, с маленьким кладбищем, медленной речкой, неярким зимним солнцем, печальными лицами людей, что Насте стало физически невыносимо плохо, и ей захотелось крикнуть Армандо, чтобы он прекратил…

Но тут она поняла, что кто-то уже кричит, и этот кто-то – Альфред.

– Хватит уже убивать! – кричал Альфред, бешено вращая зрачками и потрясая своей тростью. – Отойди от нее, болван!

Армандо замолчал, но оружия не убрал. Горгона неподвижно стояла перед ним, глядя в землю. Настя с безопасного расстояния все-таки решилась посмотреть на ее волосы и увидела, что змеи шевелятся, но ведут себя мирно, не шипя и не пытаясь напасть. Тогда она приказала Армандо опустить пистолет и отойти от горгоны.

– Давай послушаем, что все это значит, – сказала Настя.

– Это значит, что Анжела была горгоной, и кто-то из ее народа должен был проводить ее в последний путь! – выкрикнул Альфред на ходу. – Я пригласил ее!

– Но ты не сказал нам, что на похоронах будет горгона!

– Разумеется! Если бы я сказал тебе, ты бы сказала ему, – Альфред ткнул тростью в Армандо. – Он бы сообщил своим начальникам, и они устроили бы тут вместо похорон охоту на горгон, с вертолетами, напалмом, ракетами и еще бог знает чем!

– Ты должен был мне сказать. Ты ведь знаешь, что я и горгоны…

– Он знает, – низким грудным голосом ответила горгона. – И я знаю. Ты – причина смерти многих из моего народа. Но я здесь не ради мести. Я скорблю вместе со всеми вами.

– У тебя есть еще две минуты на скорбь, – сказал Армандо. – А потом ты исчезнешь. Либо сама, либо с моей помощью.

– Нет, – сказал Денис. – Сегодня, здесь – никаких исчезновений. Если она пришла на похороны Анжелы, пусть останется. До заката.

Горгона молча кивнула и пошла к дому. Рука Армандо, сжимающая пистолет, повернулась за ней, как стрелка компаса.

– Перестань, – сказала Настя. – Тем более, чтобы убить горгону, нужно отрезать ей голову. Я-то знаю.