Александр Новичков - Второе пришествие

— Я! Учить? — округлил глаза маг. — Э нет… я не представляю, как магии учить. В академии нам показывали специальные упражнения на развитие магического мастерства, но каждому студенту — свое. А таких людей, чтобы магию неосознанно использовали, я вообще никогда не видел. Разве только вы, магистр…

— А если нам ее в академию отправить? Детей с таким талантом на каждом шагу точно не встретишь, они заинтересуются. Обучат девочку, подготовят. Вдруг из нее потом великий маг получится?

— Обучат… — хмыкнул он. — Тоже мне, идея. Было бы все так просто. За академией церковники приглядывают. Решают, кто может учиться, а кто — нет. Они как посмотрят на ее глазки, как наделают в штаны от страха… На костер ее скорее отправят, а не на лекции!

— Можно найти того, кто решения принимает, кто приглядывает, и договориться с ними. Ну, или не договориться, а надавить, пригрозить, может, обхитрить как-нибудь. У тебя же остались связи в академии?

— Не остались, — надулся маг.

— Ну как это так не остались? Ты же самостоятельный маг, окончил академию. У тебя что, друзей там не осталось, знакомых?

— Нет, не осталось, — помрачнел он. — И академию я не оккончил. Сбежал оттуда…

— Зачем сбежал? — удивился я. — Мог же доучиться. Сейчас, глядишь, придумал бы, что с девочкой делать.

Маг стал хмурый и какой-то явно недружелюбный. Кажется, я задел его больное место.

— Пришлось… сбежать, — промямлил он, опустив глаза. — Вынудили меня…

— Стащил, поди, чего-нибудь? — догадалась наша прозорливая Лилия. — Ворюга! Точно говорю, украл. По глазам вижу.

— Ну и что же ты украл? — поддержал ее я. — Поди, ценность какую-нибудь?

Он напрягся и выдавил:

— Безделушку… Она просто валялась на столе, никому не нужная. — Посмотрел на меня. — Магистр, но вы же сами сказали, что болезнь заставляет меня воровать! Я не хотел даже…

— Хотел не хотел. — Я скрестил руки на груди. — Лет через пятьсот, в суде, такая отговорка подействует, а сейчас ты никак не докажешь, что у тебя клептомания.

— Чего-чего? — переспросили оба жителя Средневековья.

— А, забудьте, — покачал головой я. — И присвоил ты себе, наверное, тот амулет, что потом у огров искал, с черным кристаллом в центре?

— Как вы догадались, магистр? — впал в недоумение маг.

— Наблюдательность, — отозвался я. — Есть еще идеи, как уберечь вас от взгляда девочки?

— А если она глаза не будет открывать? — предложила Лилия. — Не будет на нас смотреть, и нам страшно не будет?

— Она ребенок, — отказал я. — Заденет ножкой что-нибудь, да сразу глаза откроет.

— А мы завяжем!

— Жестоко это… негуманно. Подойдет только на крайний случай.

Я поднялся с камня. Идеи отказывались приходить с завидным упорством. Нужно было поговорить с Эфиром, но сделать это так, чтобы никто не стал свидетелем моего внутреннего диалога. Следовало поговорить с ним наедине.

— Вы пока позавтракайте, — сказал я. — Девочку лучше не будите. Да вы и сами не рискнете ее разбудить. Я скоро вернусь.

— Куда ты? — обеспокоилась Лилия.

— Думать.

Я покинул полянку и прогулялся по лесу. Свежий воздух, особенно насыщенный запахом зеленой травы, деревьев, природы вообще, должен был стимулировать появление хороших идей. Ну, мне так казалось. Эфир определенно смог бы что-нибудь подсказать.

Перепрыгнув через трехметровый овраг, да еще с завидной легкостью, я обогнул старый раскидистый вяз, нашел взглядом пару грибов, похожих на лисички, и остановился на опушке.

Оттуда начинался луг, за ним холмы с редкими одинокими деревьями. Где-то там, вдалеке, должен был стоять замок графини Бато.

Я поднял голову и подставил лицо солнечным лучам. Зажмурился от яркого света.

Идея пришла в голову резко, словно мне на голову упало яблоко, как Ньютону, ну или, может, чуть менее оригинально.

Солнечные очки! Нужно воспользоваться солнцезащитными очками, чтобы создать искусственную преграду взгляду девочки. И почему только я не догадался об этом раньше.

Еще на подходе к стоянке я почувствовал напряжение. Было несложно догадаться, что его вызвало. Я, честно говоря, даже не ожидал, что Берта проснется так скоро и выберет для этого столь неподходящий момент.

Герман держал в руке надкушенную булку и во все глаза таращился на девочку. Девочка в ответ таращилась на него. Лилия нашла укрытие за спиной мага и сидела там, притихнув и боясь обернуться.

Я осторожно подошел к ней сзади.

— Не смотри на них, — попросил я. — Им становится страшно. Смотри на меня.

Девочка обернулась. Герман облегченно выдохнул.

— Где я? — неуверенно спросила она. — Как я здесь оказалась?

— Я унес тебя, — спокойно ответил я. — Тебе больше нечего делать в той деревне.

— А мама? — вспомнила девочка. — Что стало с моей мамой?

— Ты была с ней до самого конца…

Берта опустила голову. Я думал, что она всхлипнет. Даже заплачет. Но она не заплакала. Сдержалась.

— Кушать хочу, — сказала она, когда подняла глаза. — И пить…

Я полез в наплечную сумку, вынул припасы, воду и солнечные очки. Но прежде чем начать эксперимент, дождался, пока девочка закончит с завтраком.

— Вот, примерь, — я протянул очки Берте.

— Что это? — Она коснулась пальчиком кончика дужки и отдернула палец. — Гладкое!

— Замри! — Я нацепил очки на ее маленький нос. Они были, конечно, слегка велики девочке, но функцию свою должны были выполнять исправно.

— Ой! Что это? — Берта крутила головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что же с ней произошло. Затем указала рукой на небо. — Солнце! Я могу смотреть на солнце и не жмуриться!

— Испытуемые, — я подозвал Германа и Лилию. — Идите сюда.

Неуверенно, недоверчиво, но они все же подошли.

— Смотри на них, — приказал я Берте.

Та послушно повернула голову.

Герман побледнел.

Лилия попятилась.

— Неужели не помогает? — расстроился я.

— П-помогает, — заикнулся Герман. — Прошлого страха уже нет. Но, магистр, что вы сделали с ее головой?

— Ты же не хотел завязывать ей глаза… — пробормотала Лилия. — Говорил, что это жестоко. Зачем ты так… с ребенком?

— Завязывать негуманно, — ответил я, — это я говорил. Но в солнцезащитных очках все прекрасно видно. Не знаю, правда, как пластик перекрывает путь магии, но, кажется, это работает.

— Я все отлично вижу! — неожиданно для всех улыбнулась Берта.

— Магистр, — рассеянно почесал затылок Герман, — вы меня удивляете и ужасаете одновременно…

Шли мы довольно медленно. Вынуждены были. Берта отказывалась торопиться.

Но не из-за того, что ее тяготила горечь утраты, не из-за того, что тонкие детские босые ножки не могли быстро идти по лесной тропинке, и даже не потому, что она в один присест умяла почти половину моего недельного запаса провизии. Берта просто не могла идти нормально.