Александра Лисина - Игрок

— Ну… вроде как это мир духов.

— Мир отвергнутых богами духов! — с нажимом повторил шейри. — Мир, в котором провинившиеся вынуждены существовать в Пустоте без всякой надежды на прощение! Или на наказание, если Айд окажется более милосердным, чем Аллар! В Тень не хочет попасть никто. В самой Тени нет никого, кто не жаждал бы оттуда выбраться. Тень — это своего рода тюрьма для тех, кто оказался недостоин даже царства Повелителя Тьмы. И оказаться там — сродни страшному проклятию. У смертных так и говорят: «чтоб ты в Тень попал после смерти»…

— Хорошо, я поняла, — спокойно кивнула я, постаравшись не выдать своего недоверия. — Но при чем тут эар? И как души из мира Теней могли попасть в мой браслет?

— Сильные маги умеют призывать не только демонов, — пробурчал согревшийся кот. — Иногда им удается заловить тех, кто когда-то был живым: души зверей, хвардов… и даже простых смертных. Но это невероятно трудно, потому что то, чем ты обладал при жизни, может обрести в Тени стократную силу. Или изменить тебя коренным образом. Для тебя станет уже неважна твоя прежняя жизнь. Ты забудешь себя, друзей… все забудешь. Даже тех, кто был тебе очень дорог. Тень забирает с собой старую боль, это правда, но при этом она забирает и саму жизнь. Если какому-нибудь везучему магу удается захватить хотя бы одну такую Тень себе в услужение, это большая удача. А если он найдет способ ее подчинить, то лучшего стража и придумать нельзя: Тень не нуждается ни в еде, ни в питье, ни в отдыхе. Она никогда не предаст и не подставит. Она не спорит. Не возражает. Не возмущается бессердечием хозяина. Тень просто есть. И она будет хранить его покой до тех пор, пока существует заклятие, удерживающее ее в мире живых.

Я задумчиво покосилась на «подарок».

— Но я видела четыре Тени.

— Я тоже. И я, признаюсь, в шоке. Вот уж не думал, что у кого-нибудь хватит мастерства и наглости, чтобы подчинить себе сразу ЧЕТЫРЕХ духов! Не одного, не двух, хотя даже это считается невозможным, а целых четырех! И всех их заключить внутри одного-единственного артефакта!

Я снова посмотрела на браслет и вздрогнула, когда он сверкнул в лунном свете уже знакомыми цветами мертвого эара: голубым и серебряным. Мне на миг даже показалось, что холод от него стал еще сильнее, но потом, будто спохватившись, он начал постепенно стихать. И всего через несколько секунд только давление на кожу — такое впечатление, что оно стало сильнее, чем утром, — напоминало о том, что все случившееся не померещилось.

— Лин, эар мог сам сделать такой браслет?

— Мог, — задумавшись на мгновение, кивнул шейри. — Но даже ему это стоило бы огромных усилий.

— Думаешь, он…

— Кажется, непростого эара ты убила, — снова кивнул в ответ на мои мысли Лин. — Не уверен, что обычному нелюдю удастся сотворить такое колдовство.

— Почему же он не использовал браслет, когда на него напали? — озадачилась я.

— А вот этого я не знаю. Возможно, не хотел рисковать. Или, может, браслет перешел к нему недавно, и маг еще не успел подчинить его себе?

— А сколько на это надо времени?

— По-всякому. Бывает, что одного полного оборота достаточно, а иногда всю жизнь провозишься и ничего не добьешься.

— А такие браслеты долго работают? — снова спросила я, настороженно поглядывая на левую руку.

— Сколько угодно, — хмыкнул в ответ шейри. — Обычно, если у кого-нибудь получается добыть себе такой, это держится в строгой тайне, а потом браслет или кольцо — у кого на что фантазии хватит — передается из поколения в поколение, как те же самые ведьмины коты. Или как родовое оружие. За тем лишь отличием, что его стараются не показывать первому встречному. Все же связь с Тенями несет в себе что-то от Айда. А к Повелителю Тьмы в Валлионе довольно натянутое отношение.

— Чего мне теперь ждать от этого браслета? — задумчиво спросила я, машинально поглаживая изысканную гравировку «подарка». — Судя по всему, тот эар был заинтересован в том, чтобы я добралась до его леса живой.

— Похоже на то, — согласился Лин.

— И, судя по всему, Тени получили приказ охранять меня от всяческих Тварей. Вероятно, то, что он шептал перед смертью, было каким-то заклятием, чтобы браслет принял меня если не как хозяйку, то хотя бы как временную носительницу. А заодно выполнял функцию тюремщика, грозя отморозить мне всю руку, если я решу увильнуть.

Кот вдруг выбрался из-под плаща и настороженно принюхался.

— Странно он пахнет, твой браслет. Должен бы магией сочиться, как свежеподжаренный ломоть мяса, а он почти нейтрален. Никакой маг не учует. Да и Тварь, как ты помнишь, его не узнала.

— А если бы узнала, что было бы?

— Сбежала бы: кахгар — не дурак. Знает, на кого можно скалить зубы, а куда лучше не соваться. Тени далеко от браслета не уйдут: десяток-другой шагов и все — заклятие вернет их обратно.

— Но почему они сразу мне не помогли? Почему появились, лишь когда Тварь готова была прыгнуть?

— Понятия не имею, — честно признался шейри. — Но не думаю, что тебе стоит беспокоиться по этому поводу. По крайней мере, с таким сокровищем можно быть уверенным, что никакая Тварь до тебя больше не доберется. И это значит, что Заброшенный Тракт стал для нас безопасным.

Я слабо улыбнулась.

— Это радует. Знаешь, второй такой встречи моя нервная система не переживет. А что там было в воде? Такое впечатление, что Тварь пришла именно за ним — за цветком, да? Лин, как считаешь?

Шейри неожиданно издал странный звук и диковато расширенными глазами уставился на мою руку. Я удивилась, но послушно посмотрела туда же и вот тогда-то и заметила, что не только эар, но и необычный цветочек оставил мне на память любопытный «подарок».

Я неверяще поднесла ладонь почти к самому носу и наконец поняла, почему браслет так долго не хотел успокаиваться после реки и почему кожу до сих пор жгло холодными иголками. Как раз в том месте, куда ткнулись белые лепестки. Потому что сейчас там красовалась совершенно непонятная отметина — четкая, ровная, будто выжженная на коже неведомым огнем. Вернее, шесть отметин, слившихся в подобие круга. Этакий цветочный орнамент, необычным знаком улегшийся на мою ладонь. Красивый рисунок, в котором, если присмотреться, можно различить очертания солнца или же, с некоторой натяжкой, стилизованное изображение самого цветка. Однако мне вдруг захотелось вытереть руку о штанину.

— М-да-а, — неопределенно протянул Лин, изучая ожог. — Вот теперь я понимаю, ЧТО в тебе нашла Айна.

— Что это, Лин? — Я беспокойно дотронулась до рисунка: не больно. Но и пропадать метка не пожелала. — Чем это меня так?

— Вот и говори потом, что ты — дура…

— Лин!

— Это — Знак Ишты, Гайдэ, — со странным смешком пояснил шейри. — Самый настоящий. Я такой у Айны в книжке однажды видел, хотя никак не думал, что когда-нибудь доведется своими глазами… а она ведь говорила! Может, и не знала наверняка, но все равно что-то подозревала!