Александра Лисина - Игрок

Они странно дернулись уже все вместе, но не ответили. И вот тогда я, заподозрив подвох, из последних сил нахмурилась.

— Не слышу ответа. Так мы договорились или нет?

— Да, — наконец донеслось до меня слаженное.

— Вот и ладушки… а имена вам все-таки нужны… — Меня снова мотнуло, поэтому пришлось опереться о невидимый пол ладонями. — А то как я вас стану отличать? Решено: сама назову… кстати, у вас какие-то предпочтения есть?

Ошеломленное молчание.

— Нет? Ну и ладно, сами напросились. Значит, так. Вас тут четверо, и все одинаковые. Ну, за исключением цвета глаз. Лиц вы мне своих не кажете, о себе ничего не говорите… короче, ты, «красный», с этого дня будешь Асом. Так у нас зовут летчиков-профессионалов, а твои гляделки мне почему-то напоминают цвет стартовых флажков. Ты, «зеленый», будешь Бером, это у нас медведей в старину так называли. Ты, «синий», — Ваном… в общем-то, почти что Иван или Ванюша — простое русское имя, к которому я всегда была неравнодушна. А ты, «черный», станешь Гором. А, Б, В, Г… по-моему, нормально. Как считаете, сойдет?

Молчание откровенно затянулось, став каким-то зловещим и прямо-таки ненормально натянутым.

— Значит, сойдет, — с подозрительной бодростью кивнула я и, закатив глаза, тут же провалилась в непроглядную черноту.

Просыпалась поутру с трудом, неохотно и с таким ощущением, что на мне всю ночь воду возили — тело ломило так, как никогда в жизни. В глазах все двоилось, в голове звенело, во рту поселился стойкий соленый привкус, как если бы я во сне прикусила себе язык.

— О-ох, и за что ж мне такое наказание? — простонала я, когда почувствовала, что меня настойчиво трясут за плечо. — Отстаньте. Дайте человеку отдохнуть.

— Гайдэ! — внезапно гаркнули мне в ухо. Хорошо так гаркнули — я наполовину оглохла. — Да ты уже полдня спишь беспробудным сном! Гайдэ… Гайдэ, очнись немедленно!

— Лин, — наконец узнала я надоедливого приставалу. — Хватит меня тормошить, я только глаза закрыла.

— Ты проспала полдень! — тревожно сказал он, слегка сбавив тон. — И я не смог тебя разбудить!

Я с трудом разлепила глаза и недоверчиво посмотрела на перекошенную кошачью морду.

— Как полдень?

— Вот так! Лежишь, не шевелишься! Как мертвая! Только сердце и бьется! Я уж бежать хотел за помощью! А Мейр вообще на себя не похож — думал, что это люди Дагона магией балуются. Вон проверять пошел!

Я с тихим стоном заставила себя сесть.

— Да я… в порядке… почти. Просто слабость небольшая. Сейчас поем и оклемаюсь.

— ДА?! А с рукой у тебя что?! — внезапно вызверился шейри.

Я непонимающе подняла левую руку, каким-то образом поняв, что он имеет в виду, несколько секунд озадаченно разглядывала покрасневший и отвратительно мокрый рукав. С каким-то отстраненным сожалением подумала, что испортила оборотню почти новую рубаху, но потом догадалась поднять манжету. А подняв, довольно долго в каком-то отупении разглядывала такой же красный, будто искупавшийся в кровавой ванне, браслет. И глубокие порезы, которые оставили на коже его острые края, успевшие всего за одну ночь впиться в нее так, что рассекли чуть ли не до кости.

— И как это понимать? — прошептал Лин, растерянно и как-то пугливо глядя на мое застывшее лицо. — Гайдэ? Ты знаешь, что происходит?!

— Знаю, — спокойно кивнула я, как-то сразу сообразив, почему это случилось. — Но не волнуйся: мне совсем не больно. Слабость только сильная, и все.

— Это… предупреждение… нам надо торопиться! — заметался по склону шейри, лихорадочно крутя хвостом и бормоча себе под нос скороговоркой. — Значит, браслет просыпается… нам надо поспешить… значит, мы уже не успеваем, и эар дал тебе гораздо меньше времени, чем мы рассчитывали… Гайдэ, нам срочно нужна лошадь!

— Зачем?

— Затем, чтобы ты быстрее добралась до эаров!

— Лин, — устало вздохнула я. — Я не умею ездить верхом. Забыл? На лошади от меня проку будет еще меньше, чем так.

— Да? А если ты станешь слабеть с каждым днем?!

Я невольно вспомнила о Тенях и о том, что примерно через неделю мне снова придется их чем-то кормить, и вздохнула еще тяжелее: мало нам было трудностей, так нет же — эар создал еще одну. Гад какой. Жаль, я с него не всю кровушку выцедила, потому что неприятностей он мне наделал — на всю оставшуюся жизнь хватит. И только из-за того, что я очень неудачно упала ему на голову.

— Гайдэ, что с тобой? — испуганно спросил Мейр, вернувшись от моста.

— Ничего страшного, — бледно улыбнулась я.

— Ты белая как полотно!

— Это от слабости, — попыталась оправдаться я, но и сама уже понимала, что моя ненормальная бледность, расползшаяся уже на все тело, начинает бросаться в глаза. — Собираемся, нам надо идти.

— Что с тобой было? — не послушался ло-хвард. — Почему мы не могли тебя разбудить?

— Браслет… проснулся, — неохотно призналась я и показала на окровавленный рукав. Оборотень тут же упал возле меня на траву и, задрав мокрую ткань, осторожно ощупал руку.

— Больно?

— Нет.

— Здесь чувствуешь?

— Очень слабо. А пальцы на кончиках не чувствую совсем. Как не мои.

— Плохо, — Мейр прикусил губу, старательно ощупывая руку выше локтя. — А здесь что-нибудь чувствуешь?

— Пока да.

— А кожа у тебя всегда такая была?

Я с досадой отвернулась.

— Нет. Сам, что ли, не видишь? И не помнишь, какой я была вчера?

— Вчера было уже темно, — прошептал оборотень. — Вчера я подумал, что ошибся.

— Не ошибся: я действительно становлюсь похожей на эара. Только волосы еще мои… пока что.

Мейр кинул быстрый взгляд на мою трепаную шевелюру и, не поменявшись в лице, сунул мне под нос одну из выбившихся из косички прядей. Я какое-то время тупо смотрела на нее, как на рукав недавно, а потом обреченно махнула рукой.

— Да какая теперь разница? Ну, посветлела она тоже? Видимо, браслет решил, что русый — не мой цвет, и решил промелировать. Кто ж ему возразит?

— Она светится, — тихо сказал оборотень, старательно отводя глаза. — Все твои волосы теперь светятся, когда на них падает солнце. И я не уверен, что в этом виноват только браслет.

— Ну и что. Убиваться, что ли, надо по этому поводу? Пойдем, пора уже. Мы и так сильно задержались. Лин, сколько тебе надо времени, чтобы освободить эрхаса и его людей?

— Один чих.

— Хорошо. — Я осторожно покосилась в сторону реки, но за ночь там ничего не изменилось. Только люди уже не бродили и не метались вдоль невидимой стены, а сидели кружком в самом центре, да лошади успели обглодать всю траву на крохотном пятачке внутри Полога. Хорька и его противного хозяина я так и не разглядела, хотя очень старалась. А вот эрхас все еще торчал на виду — стоял, широко расставив ноги, и пристально смотрел в нашу сторону, словно только и ждал возможности вырваться на свободу.