Юрий Иванович - Спасение из ада

Обрадовавшись, что на него почти никто не обратил внимания и никто не бросился решать важные вопросы, Дмитрий уже собрался двигать в королевство Ягонов, как вдруг стало на душе несколько тревожно. Подобный синдром бывает, наверное, у каждого учителя, когда в разгар большой перемены вдруг на школьный коридор опускается тишина. Сразу тревожно бухает сердце с единственно верным выводом: «Что-то случилось!»

Так и тут, постепенно стали затихать голоса в младшей группе учащихся академии. Там что-то явно произошло! Но, даже встав на кровати, Торговец не смог рассмотреть происходящее возле второй горки с ларцами столпотворение, мешала ближайшая повозка. Поэтому он соскочил вниз и бегом поспешил к месту событий. Успел вовремя. Уже и ректор приближался к замершей группе малышни, которая во все глаза уставилась на своего восьмилетнего лидера.

А тот вел себя несколько странно: весь покрытый мелкими капельками пота, Виталий Кутушев делал странные взмахи обеими сжатыми вместе ладонями, словно пытался что-то подкинуть. Или отбросить от себя. Или от чего-то избавиться.

И только присев возле мальчугана на корточки, граф Дин осознал, что произошло: в руках у Виталика переливалось нечто полупрозрачное и мерцающее. Дар! Ему удалось вынуть из ларца Кюндю врожденный дар одного из обкраденных младенцев.

Но вот дальше вынимания дело не шло. Мало того, ребенок явно находился в трудном состоянии, словно сражался с чем-то невидимым и тяжелым. Светозаров постарался накрыть своей ладонью обе детские ручонки, но вздрагивание тела ребенка так и не прекратилось.

– Что? Что с тобой происходит?! – горячо зашептал он прямо в детское ухо и с удивлением понял, что смотрящий на него ребенок с трудом его осознает.

– Ваша светлость… – хрипел малыш. – Мне очень тяжело и всего колотит. Оно меня поймало и теперь держит за руки… Я сейчас умру…

С другой стороны от мальца рухнул на колени Тител, но ни его прикосновения, ни магические посылы не смогли изменить ситуацию.

– Да что же это такое! – бормотал ректор. – Ничего не пойму! Словно я стал бессильным младенцем… Дин, тут надо докричаться до малыша! Скорей всего, его блокирует нечто психологическое. Следует как можно быстрее преодолеть барьер отторжения и отпустить дар на свободу. Ну! Шевели своими мозгами! Чего ждешь? Видишь, он ведь только на тебя смотрит!

Действительно, казалось, что в этот момент маленький целитель смотрел и видел только одного своего любимого графа. Родители малыша погибли три года назад, и, пожалуй, только Светозаров и мог считаться новым крестным отцом ребенка. Да и не крестным тоже.

– Виталик, ты не можешь отпустить эту штуку?

Легкое мотание головы.

– Тогда просто положи ее обратно в ларец.

Всплеск испуга в глазах, показывающий, что такое движение неверно.

– Попробуй передать дар мне. Ну, разжимай ладошки…

Очередная болезненная судорога по худенькому тельцу.

Что-то страшное и цепкое мешало расстаться побелевшим пальчикам со вполне безобидным и благоденственным даром.

И тут в мысли Дмитрия прорвалось одно ранее воспоминание детства, когда он с такими сверстниками, как сейчас этот малыш, гоняли по крышам голубей. И то непередаваемое чувство восторга, когда пожилые польские голубятники давали иногда в руки трепетное тельце породистого голубя и разрешали его выпустить в небо. Только от этих ярко представленных картинок все внутри Светозарова сжалось, словно перед прыжком в пропасть, и он одним импульсом послал все свои воспоминания в широко раскрытые от боли и отчаяния детские глаза.

– Представь, что это голубь! И просто его отпусти! Пусть летит на свободу, – страстно зашептал он. – Или летит к себе домой…

Виталик вздрогнул еще раз, а потом легко раскрыл ладошки. Из них, словно маленькая взлетающая звездочка, взвилась к небу пульсирующая точка и скрылась в бездонной синеве. Причем уходила она по дуге в западном направлении.

Но не успели еще все отойти от увиденного и только что пережитого, как мальчик громко рассмеялся и запустил руки в раскрытый перед ним ларец.

– Это ведь так просто! – радостно воскликнул он, подхватывая сразу все девять оставшихся даров и с ликующим восторгом подбрасывая их к небу. – Летите! Летите домой и берегите своих хозяев!

Теперь уже целых девять пульсирующих точек вонзились в синеву небосклона. А Виталий Кутушев уже тянулся к новому ларцу:

– Смотрите, как это просто! Сейчас я вас всех научу!

На этот раз в просторной палате дворцового госпиталя Бонзай Пятый решил дождаться своего друга лично. Причем старался совмещать при этом приятное с полезным: не просто ждал, а делал это в окружении своей семьи и подбрасывая на руках свое любимое чадо. Что в этом времяпрепровождении было полезное, а что приятное, король и сам бы разделить не смог. Просто так сложилось, и все тут!

Естественно, что нарушать сложившуюся идиллию кому бы то ни было самодержец запретил. К нему в данный момент могли пройти лишь министр внутренних дел да пара придворных шафиков. Чем последние двое беззастенчиво и воспользовались. Они, в принципе, если уходили отсюда по срочным делам, то ненадолго. Сейчас их магичества находились в палате не по причине экстренных обстоятельств или желания полюбоваться на королеву с дитятком, а тоже в ожидании главного королевского шафика. Правда, вели себя при этом очень скромно, присевши на лавку в дальнем углу палаты и тихонечко перешептываясь между собой.

В первый момент, когда появившаяся из подпространства кровать глухо стукнула ножками о пол, все с некоторым облегчением вскочили на ноги. Но уже в следующих движениях королева Власта перехватила ребенка из рук мужа и встала у него за спиной, а оба придворных шафика, двигаясь к центру, криками постарались привлечь внимание именно к себе.

– Эй! Ты кто такой?! – Аристарх с замахом держал готовый для броска кинжал.

– И как сюда попал?! – Кончик рапиры Флавии подрагивал в боевой готовности.

Потому что с кровати спускался никому прежде неведомый мужчина. Зато первые слова заставили присутствующих замереть, слишком знакомым оказался голос:

– Ну и чего так переполошились? Чуток изменил лицо, и сразу готовы зарезать, как последнего воришку. Ваше величество, вы сегодня, как всегда, очаровательны! – воскликнул незнакомец, без всякого страха или почтения обходя насупившегося короля и протягивая руки к ребеночку: – Ути-пути, наша прелесть! Иди к дяде на ручки!

Все на какой-то момент замерли и затаили дыхание, ожидая, что произойдет. Но десятимесячный карапуз моментально узнал главного королевского шафика и с радостным агуканьем потянулся к нему ручонками. Уж так ласкать его аурой радости и заботы не могла даже родная мать. Почему и сейчас проворчала с некоторой ревностью: