Юрий Иванович - Спасение из ада

– Однако! Вы тут вскоре любую осаду сможете выдержать! – похвалил Торговец после взаимных приветствий.

– Все братья поддержали мои предложения по укреплению нашей безопасности, – похвастался отец Клод. – Так что теперь о наш кулак попортят лица любые бандиты.

– А неприятных последствий после визита предыдущих бандитов не было?

– Пока все под контролем! – Настоятель хитро подмигнул. – Ну а вы с чем пожаловали? Мы специально для подобных случаев уникальным вином запаслись.

– Да нет, мы к вам с более возвышенными целями. Вот, прошу любить и жаловать, моя супруга Александра. – После взаимных поклонов продолжил: – Но мы бы хотели скрепить наш брак и неким символическим венчанием. Если можно, в вашей часовне, и если не трудно, то с вашим благословением.

– В любое время дня и ночи! – без секундного раздумья ответил монах и сразу сделал приглашающий жест рукой: – Прошу за мной! – А своему помощнику, стоящему рядом, добавил: – Пусть все свободные братья соберутся в часовне. Проводим обряд венчания.

Часовня и в самом деле оказалась именно такой, о какой мечталось Александре. Основательная, таинственная, дышащая древностью прошедших веков и вызывающая искренний трепет перед делом рук человеческих. Никакого лишнего убранства или кичливой позолоты внутри, никаких разрисованных досок с вымышленными кумирами или придуманными истуканами на стенах. Да и никаких иных свидетельств религиозного дурмана.

– Потрясающе! – вынесла свой благолепный вердикт девушка. – Я бы сама лучшего места не нашла.

Стоило видеть, насколько стало счастливым лицо настоятеля после такой откровенной похвалы. Он степенными жестами распределил входящих братьев вокруг себя и молодой пары и без долгих проволочек приступил к обряду. Суть всего бракосочетания свелась к наставлениям жить с добром; верить друг другу и уважать свою вторую половину; как самое святое оберегать возникшее между ними чувство и не забывать о священном долге каждой семьи по продолжению рода человеческого.

В финале своей речи отец Клод весьма искусно привел доводы, высказывания великих мудрецов и умников мира в пользу совместного проживания, пожелал радости и счастья. А потом стало понятно, зачем здесь собрались и все остальные монахи.

Слаженный мужской хор запел кантату восхваления новой жизни. Ничего подобного венчающаяся пара раньше не слышала и минут пять простояла в потоке мурашек по всему телу, подрагивая от чувственного наслаждения и духовного восторга.

Закончился обряд по-деловому и вполне современно. Вышедшей наружу паре вручили два великолепных букета цветов, собранных только что в саду, после чего один из монахов сделал кучу снимков как в группе со всей братией, так и отдельно на фоне монастыря и часовни.

– Отмечать будете у нас? – поинтересовался отец Клод, когда парочка закончила интенсивные перешептывания между собой.

– Да нет, огромное спасибо за все и за предложение устроить пир здесь. Но время, – Светозаров с грустью развел руками, – слишком уж поджимает.

– Как хотите. Но знайте, для вас наши сердца и двери открыты всегда, – заверил настоятель, одновременно с этим доставая из своих одежд пиликающий мобильный телефон. – И будем рады приветствовать в любое время дня и ночи! – Затем глянул на экран и пробормотал: – Странно, этот номер известен лишь нескольким людям… Извините! – Он сделал пару шагов в сторону и ответил: – Да, слушаю.

Некоторое время молчал, недоверчиво хмурил брови, но потом прижал телефон к бедру и все-таки обратился к Торговцу:

– Что-то тут не так. Хотят поговорить с Дмитрием Светозаровым, утверждая, что у них предложение, от которого он не сможет отказаться.

В его глазах читался немой вопрос, и заволновавшийся граф, нервно оглянувшись по сторонам, протянул руку:

– Ладно, давайте телефон, я с ними поговорю. Алло? Чем могу быть полезен?

В трубке раздался хорошо знакомый голос человека, называвшегося халифом Рифаилом, того самого, который совсем недавно предлагал выкупить родную сестру Торговца:

– Сразу хочу сказать, к покушению на площади ни я, ни мои люди не имеют ни малейшего отношения. Меня самого в данном вопросе жестоко обманули.

– Но откуда вы узнали, что я жив? – напрягся Дмитрий.

– Просто вижу вас в данный момент собственными глазами на экране моего монитора. Современная техника способна на все, и вам ли это не знать. Поэтому вполне понятны ваши недавние нервные разглядывания окрестностей.

Теперь уже Светозаров постарался использовать максимум из своих умений по созданию защитного купола вокруг себя и Александры. Потому что исчезнуть из мира Земли немедленно ему помешало какое-то волнующее предчувствие, которое он и выразил в завуалированном вопросе:

– Как же вы осмелились мне звонить?

– Да, вы правы! – Явственно представилось, как холеное лицо халифа озарила понимающая улыбка. – Я очень переживаю за свою судьбу, но тем не менее основа для нашего торга осталась. Ваша сестра жива и находится рядом со мной. Только вот цена за нее несколько изменилась. Теперь я осознал, что романтическое путешествие по мирам мне никак не светит, и готов на прозаический выкуп в размере десяти миллиардов.

– Однако! – выдавил из себя Торговец, лихорадочно размышляя и пытаясь ехидничать: – Рублей?

– Извините, что сразу не уточнил эту деталь: имеются в виду евро.

– И опять по методу «деньги вперед»?

– Зачем? Ваше недоверие вполне предсказуемо. Поэтому ваша сестра со мной рядом и готова с вами поговорить. Причем хочу предупредить: она тщательно проинструктирована, о чем можно и о чем нельзя говорить. Где мы сейчас – она и сама не знает, а о прежнем месте жительства если обмолвится, будет казнена на месте. Переговоры в тот же момент завершатся.

– Но мне можно будет с ней уточнить некоторые детали из нашего детства?

– Об этом я и веду речь! – с готовностью подтвердил халиф. – Как ваша сестра мне рассказала, у нее осталось очень много подобных воспоминаний и она готова ими немедленно поделиться.

Прежде чем произнести следующее предложение, Светозаров смочил саднящее от сухости горло и заглянул в самую глубину глаз своей любимой, которая приникла к нему и прислушивалась к каждому слову переговоров. Словно зачерпнув там новые силы для предстоящего, граф решительно выдохнул:

– Хорошо, давайте ей трубку для разговора.

Послышался какой-то шелест, непонятный приказ на арабском, а потом раздался женский голос, вырывающийся сквозь еле сдерживаемые рыдания:

– Димусик!..

И этого одного слова хватило Дмитрию, чтобы поверить. Так к нему обращались только родная мать и любимая сестричка Леночка. Он судорожно вздохнул, ощущая непроизвольную поддержку Александры, покачнулся и почувствовал, как изображение знакомого мира застилается непроизвольными слезами.