Юрий Иванович - Спасение из ада

– Одно другому не помеха.

Продолжая посмеиваться, почти обнаженный и явно возбудившийся садист отключил воду, бросил шланг себе под ноги и швырнул постанывающей девушке две простыни:

– Вытирайся сама и вытирай плитку под собой! Не люблю сырость.

Пока она этим занималась, подхватил матрас за угол и подтащил ближе к прежнему месту. При этом ворочающаяся Александра больше всего боялась услышать звук выпавшей отвертки. Но предусмотрительность не подвела, и на этот раз инструмент остался в толще поролона.

Вытерлась сама, вытерла пол и стала подтаскивать матрас на прежнее место и в прежнее положение. Так, чтобы можно было в случае нужды добраться левой, свободной рукой до тайника с импровизированным оружием. При этом девушка краем глаза наблюдала за движениями худощавого юнца, не сомневаясь в том, что оружие ей очень скоро может понадобиться. Хотя и про свои умения усиленно вспоминала:

«Мне бы встать в стойку да сделать предварительную разминку. Присмотреться к его телу и найти самые действенные точки. А так, в момент сопротивления, да в неудобном положении… Хм! И еще: надо будет использовать натяжение цепей как упор и как отвлекающее действие от левой руки. Только бы выбрать нужный и самый удобный момент, второго раза может и не быть!»

Так и не принявший душ хиппи сбросил последний элемент одежды с себя и, явно красуясь своей возбужденной плотью, прошелся несколько раз вдоль решетки. А затем поступил весьма странно: демонстративно захлопнул дверь калитки. Ничего не оставалось делать, как жадностью прикрыть свою полную растерянность:

– Ед, а чего ты пакет с продуктами не захватил? Сам ведь обещал после ласк покормить.

– И покормлю. Но именно, что только после. Или ты думаешь, я здесь с тобой до самой старости заперся? Ха! Наивная дура!

– Но ты ведь ключ взять забыл? – Она сделала от ужаса большие глаза.

– Вот я и говорю, что дура! Даже странно, как это тебя в лучших агентах держали. – Он приблизился к матрасу и буквально прыгнул рыбкой, всем телом ударяясь о тело девушки. Пока та пыталась судорожно восстановить сбитое дыхание, продолжил издеваться, одновременно тиская и пощипывая за все места: – Интересно, сколько ты в месяц зарабатывала? Ну, чего примолкла? Небось, еще ни разу за кусок колбасы и жареную курицу не отдавалась? Ничего, у меня привыкнешь и за горбушку хлеба работать с полной выкладкой!

Ну а дальше перевозбужденный самец стал действовать с опытом прирожденного садиста и насильника. Нанес несколько пощечин по лицу девушки и грозно зарычал:

– Ноги расставь! А не то поломаю к такой-то матери!

А когда требование было выполнено, сосредоточился на первом отрезке своего действия. Да только к тому времени Александра успела отдышаться, а ее левая рука нащупала во внутренностях матраса драгоценную отвертку. Бешенство и яркая злоба застилали девушке глаза, но она постаралась действовать с ледяным спокойствием и расчетливостью. Насильник лежал на ней изогнувшись, правым локтем выламывая ребра, а голову вывернув на грудь, присматриваясь к намечаемым действиям. Следовало, чтобы он поднял голову, а еще лучше на какой-то момент посмотрел в глаза. И лучшая из агентов не придумала ничего умнее, как сказать на ломаном латышском языке:

– Едвис, а ведь я помню тебя еще ребенком…

Подействовало! На какой-то момент тюремщик поднял голову и с бешенством уткнулся взглядом в глаза своей жертвы. Потом чуть скосился на дернувшуюся правую руку и натянувшуюся цепь. А в следующую секунду сам превратился в жертву: рука с отверткой плавно взмыла в воздух, и стальное жало длиной в семь сантиметров вонзилось точно в висок. И лишь только тело, лежащее на ней, конвульсивно дернулось после удара, Александра осознала, что на ней несомненный труп, и, совершенно не желая этого, провалилась в глубокий обморок. Ее фобия мертвецов и на этот раз сработала без осечки, отключая мозги от внешнего мира занавесью полной бесчувственности, тьмы и покоя.

Лишь последняя мысль мелькнула в проблеске сознания: «Может, его все-таки следовало попытаться ранить, а потом пленить?..»

После восклицания Бонзая стоящие внизу шафики требовательно зашептали:

– Что?! Что ты там увидел? – Хотя если судить по скорее удивленному, чем настороженному лицу наблюдателя, то он скорей поразился, чем чего-то опасался. Стараясь все так же не слишком высовываться, он пояснил:

– Ты ведь говорил, что здесь обитают бедные монахи. Так откуда у них взялись такие роскошные и дорогие автомобили?

Уже много раз бывавший во многих мирах, в том числе и техногенных, король Ягонов мог дать вполне объективную оценку увиденным средствам передвижения. Так что сомневаться в его словах не приходилось. Другое дело, что Торговец и сам удивился не в меру:

– Насколько я помню, монахам, по большому счету, пользоваться роскошным транспортом не запрещено… Но вроде как на здешних это не похоже. Надо бы и мне вначале глазом кинуть. Слазь, и меня подсадите! – Когда и его приподняли над забором, пробормотал: – В самом деле, нехилые тачки. Неужели настоятель стал больше тяготеть к благам мирским, чем духовным? Или тут однозначно какие-то гости приперлись…

Как-то не верилось, что немецкие монахи стали разъезжать на самом престижном внедорожнике и шикарном «мерседесе» самой последней модели.

Затем наблюдатель чуть подался вперед, рассматривая лучше двор и высматривая место для удачного преодоления забора. Только успел прикинуть удобства застроек, как из самого монастыря вышел огромный верзила и, поигрывая пультом с ключами, направился к джипу. Пришлось Дмитрию почти полностью спрятаться за возвышение опорного столба, а его рука сама непроизвольно потянулась за оружием. Но наблюдения он так и не прекратил. Правильно сделал: не успел еще верзила открыть машину, которую и запирал скорее по жесткой привычке, как из узенького окна первого этажа бочком протиснулся еще какой-то незнакомый хлыщ.

– Эй, Отто, – крикнул он на совершенном немецком. – Захвати для нас бутылочку виски. Совсем скукотища достала.

– Шеф за выпивку по головке не погладит, – буркнул недовольно Отто.

– Да пошло оно все! Ведь завтра с утра по-любому отсюда дергать придется. Черта с два мы тут кого-то дождемся.

– Может, и так. – Водитель джипа взял вначале небольшую барсетку в салоне, а потом с сомнением прижимистого завхоза замер возле багажника: – А что, вина так и не нашли?

– Пусто! Да и монахи божатся, что у них тут такого и не бывает.

– Врут, свиньи!

– Да вроде не должны. Мы их с Вальдесом так обработали, что они уже по замаху детство своих родителей пересказывают. Но вина все равно нет.