Керстин Гир - Изумрудная книга

«И я не могу присутствовать на этих приготовлениях. По вашей милости.» — Эти невысказанные слова повисли в воздухе, как будто он всё же произнёс их.

Министерство обороны? При чём тут оно? Этого обиженного мистера лучше не спрашивать, в таком настроении он мне всё равно ничего не выдаст. Казалось, Марли вообще решил, что лучше вообще со мной не разговаривать. Кончиками пальцев он завязал мне глаза и потащил по лабиринту подземных переходов, одной рукой взяв меня за локоть, а другую положив на талию. С каждым шагом его прикосновение казалось мне всё более противным, вдобавок ко всему, его ладони были горячими и потными. Я дождаться не могла, когда же можно будет стряхнуть их с себя, и не преминула это сделать, как только мы оказались на винтовой лестнице, которая вела на первый этаж. Вздохнув, я сняла с глаз повязку и объявила, что отсюда я смогу дойти до лимузина без посторонней помощи.

— Но я вам этого не позволю, — запротестовал мистер Марли. — К тому же, проводить вас до дверей — одна из моих прямых обязанностей.

— Да бросьте вы! — я с досадой оттолкнула его руку, когда мистер Марли попытался, было, снова нацепить мне на глаза повязку. — Остаток пути я и так знаю отлично. А если вам так уж хочется проводить меня до дверей, то для этого, наверное, не обязательно держать руку у меня на талии.

Я снова зашагала вперёд.

Мистер Марли, возмущённо сопя, следовал за мной.

— Вы так себя ведёте, будто я задел вас за живое своей неучтивостью.

— Именно так, — сказала я, чтобы позлить его ещё больше.

— Значит, действительно… — выкрикнул мистер Марли, но его слова заглушил вопль с сильным французским акцентом.

— Молядой челявек! Ви же не собираетесь вийти на люди без воротник! — перед нами открылась дверь ателье, и оттуда вышел Гидеон, а следом за ним просеменила мадам Россини. Она размахивала руками, в которых был какой-то белый кусок материи. — Стойте! Ви что, действительно думаль, что я сшила этот воротник так, из чистого плезир?

Гидеон остановился и тут же заметил нас. Я тоже замерла на месте, к сожалению, не так непосредственно, как Гидеон, наверное, в этот момент я походила на настоящий соляной столп. Вовсе не потому, что меня ошарашил его внешний вид: странная утолщённая куртка с бицепсами как у тяжеловеса, сидящего на анаболиках. Просто сейчас, как и при каждой нашей встрече, единственное, на что я была способна — это пялиться во все глаза. Сердце моё снова забилось быстрее.

— Думаете, такое уж большое удовольствие вас потрогать! В жизни не стал бы этого делать добровольно, если бы не указания начальства, — заунывно причитал за моей спиной мистер Марли. Гидеон при этом поднял вверх бровь и насмешливо мне улыбнулся.

Я постаралась как можно скорее ответить ему такой же насмешливой улыбкой и выразительно задержать взгляд на дурацком пиджаке, смешных дутых штанах и длинных чулочках, которые терялись где-то в туфлях с широкими пряжками.

— Достоверность, молядой челявек, вот что важно! — мадам Россини всё ещё грозно сотрясала воздух злосчастным воротником. — Сколько можьно вам объяснять? Ах, неужели это ти, бедная больная моя лебё'ушка? — её круглое лицо озарилось улыбкой. — Бонжур, ма пти! Скажи, будь добра, этому глюпому мсьё, что лучше меня не злить (сказала она при этом «лютьше» и «слить»).

— Ладно, ладно вам. Давайте сюда эту штуку, — Гидеон позволил мадам Россини положить себе на плечи накладной воротник. — Не понимаю, меня ведь там всё равно никто не увидит. А даже если и увидит, неужели прямо день и ночь напролёт люди таскали на шее такую вот плиссированную юбку?

— Именно так. Таськали.

— Вот не понимаю, что тебя так тревожит. Тебе ведь так идёт, — сказала я, хитро подмигнув. — Голова у тебя сейчас напоминает огромную шоколадную конфету в обёртке.

— Это я и сам знаю, — Гидеон тоже улыбнулся. — Так и хочется откусить кусочек, правда? Но этот воротник хотя бы отвлекает внимание от шароваров, я надеюсь.

— Но это ведь так эротик, — уверила мадам Россини, а я тихо захихикала.

— Был рад немного поднять тебе настроение, — сказал Гидеон. — Мадам Россини, где моя накидка?

Я прикусила нижнюю губу, чтобы перестать хихикать. Не хватало ещё как ни в чём не бывало перекидываться шуточками с этим мерзавцем. Будто мы действительно друзья. Но было уже слишком поздно.

Проходя мимо меня, Гидеон провёл ладонью по моей щеке, это случилось так быстро, что я просто не успела отреагировать.

— Выздоравливай скорее, Гвен.

— Вот он, виход настоящего героя! Предельно отентикь, готовый к авантюр, которая может подстерегать его в шестнадцатом веке, маленький упрямец, — мадам Россини улыбнулась. — Уверена, он снимет мой воротник где-нибудь по дороге, негодный мальчишька.

Я тоже провожала взглядом негодного мальчишку.

Хм, может, эти шаровары действительно выглядят эротично, ну самую малость.

— Нам тоже пора, — сказал мистер Марли и схватил меня за локоть, но тут же снова опустил руку, будто наткнулся на горячие угли. По дороге к машине он следовал за мной на расстоянии нескольких метров. Но я всё равно слышала, как он бурчал себе под нос что-то вроде: «Неслыханно! Да она ведь вообще не в моём вкусе!»

Все мои волнения по поводу того, что Шарлотта во время элапсации могла найти хронограф, к счастью, оказались напрасными. Я явно недооценила фантазию членов моего семейства.

Когда я вернулась домой, Ник играл прямо перед дверью моей комнаты со своим йо-йо.

— Вход в штаб открыт только для членов тайного общества, — сказал он. — Назови пароль!

— Вообще-то я основатель вашего тайного общества, ты что, успел забыть? — я запустила руку в его рыжие кудри. — Фу-у-у, что, снова жвачка?

Ник хотел, было, что-то возмущённо возразить, но я воспользовалась моментом и прошмыгнула в комнату.

За последние несколько часов это помещение успело сильно измениться. Весь день здесь провела бабушка Мэдди, которую явно призвал на помощь мистер Бернхард, до сих пор, наверное, бегающий от одного цветочника к другому. Повсюду витал едва заметный старомодный флёр привычек и манер моей двоюродной бабушки.

Не то, чтобы я была неряхой и грязнулей, но вещи мои почему-то всегда сами собой распределялись равномерным слоем по всей поверхности пола. Сегодня, впервые за долгое время, снова стал виден ковёр, кровать была заправлена — бабушка Мэдди достала откуда-то милое беленькое покрывало и несколько подходящих к нему подушек. Одежда была аккуратно сложена на стуле. Листы, тетради и книги возвышались ровными стопками на письменном столе. Даже горшок с засохшим папоротником, украшавший раньше мой подоконник, куда-то пропал. Вместо него там красовался невообразимой красоты ящик с цветами, от которого по всей комнате разносился нежный запах фиалок. Даже Химериус не болтался как всегда на лампочке под потолком, а, обвившись драконьим хвостиком, скромно посиживал на комоде рядом с коробочкой леденцов.