Керстин Гир - Изумрудная книга

— Так лучше? — осведомился он.

Да уж, так было намного лучше.

— Мы бедные овечки, никто нас не пасет, мы таем словно свечки, ну кто же нас спасёт, — идиотски нагло распевал Химериус. — Ох, некому тебя спасать! Как же я рад, всё-таки, что ты до сих пор жива и мне не придётся искать себе нового человека. Я так счастлив, что мелю полную чепуху. Ты, бедная моя овечка.

Маленький Роберт захихикал.

— Можно мне убрать платок? — спросил Джеймс, но ответа решил не дожидаться. Лишь взглянув на меня, он снова прикрыл глаза. — Гром и молния! Это действительно мисс Гвендолин. Простите меня, что я не узнал вас, когда юный денди пронёс вас мимо моей арки, — он вздохнул. — Всё так странно. В этих стенах столь редко увидишь прилично одетых господ.

Мистер Уитмен положил руку Гидеону на плечо.

— Что же именно произошло, юноша? Смог ли ты передать графу наше послание? И получил ли ты от него указания для следующей встречи?

— Принесите ему виски и оставьте мальчишку на несколько минут в покое, — пробурчал доктор Уайт. — Он никак не может выйти из нервного потрясения.

— Да нет, всё уже снова в порядке, — пробормотал Гидеон. Он бросил беглый взгляд в мою сторону и, вытащил из кармана опечатанное письмо и протянул его Фальку.

— Пойдём! — сказал мистер Уитмен, помог Гидеону встать на ноги и провёл его к двери. — Наверху в кабинете директора Гиллза есть виски. И кушетка, если тебе вдруг захочется прилечь, — он огляделся. — Фальк, ты нас не проводишь?

— Конечно же, — ответил Фальк. — Надеюсь, у старины Гиллза хватит виски для всех нас, — он повернулся к остальным. — А вы ни в коем случае не смейте приводить Гвендолин домой в таком вопиюще встревоженном состоянии, вам ясно?

— Ясно, сэр, — заверил его мистер Марли. — Ясно как божий день. Если позволите мне подобную формулировку.

Фальк презрительно хмыкнул.

— Позволяю, — сказал он, и дверь за ним, мистером Уитменом и Гидеоном захлопнулась.

Мистер Бернхард сегодня вечером не работал, поэтому у входа меня встретила Кэролайн, и тут же затараторила, не дав мне вставить ни словечка:

— Шарлотта примерила свой костюм феи, который она собирается надеть на вечеринку, платье такое прекрасное, а ещё она разрешила мне прицепить ей крылышки, но тётя Гленда сказала, что сначала неплохо было бы мне помыть руки, потому что я наверняка снова гладила каких-нибудь грязных зверю…

Продолжить ей не удалось, потому что я крепко схватила её и прижала к себе так крепко, что она чуть не задохнулась.

— Да, пожалуйста, раздави её в лепёшку, если тебе так хочется! — сказал Химериус, впорхнувший в дом следом за мной. — Твоя мама всегда может сделать себе нового ребёночка, если кто-то из старых выйдет из строя.

— Моя славная, любимая, золотая маленькая сестричка, — бормотала я, зарывшись лицом в волосы Кэролайн. Мне хотелось плакать и смеяться одновременно. — Я так тебя люблю!

— Я тоже тебя люблю, но ты плюешься мне прямо в ухо, — сказала Кэролайн и осторожно освободилась из моих объятий. — Пойдём! Мы уже сели за стол. На десерт сегодня фирменный шоколадный торт!

— О, как же я люблю, люблю, люблю шоколадные торты из нашей булочной, — воскликнула я. — Я люблю жизнь, которая дарит нам столько удивительных вещей!

— Сбавь-ка градус, будь добра, а? И чуть поменьше преувеличений! А то можно подумать, будто ты только что вышла из кабинета шоковой терапии, — Химериус брезгливо фыркнул.

Я хотела, было, бросить наверх укоризненный взгляд, но могла лишь взирать на него с любовью. На него, на моего славного, маленького, брезгливого демона с водосточной трубы.

— И тебя я люблю! — сказала ему я.

— О, за что мне это, — простонал он. — Была бы ты передачей по телику, я бы тебя немедленно переключил.

Кэролайн поглядела на меня немного обеспокоенно. Пока мы поднимались, она взяла меня за руку.

— Что с тобой происходит, Гвенни?

Я оттёрла со щек слёзы и засмеялась.

— Со мной всё в полном порядке, — заверила я её. — Я просто счастлива. Потому что жива. И потому что у меня замечательная семья. И потому что эти перила кажутся такими гладкими и знакомыми. И потому что жизнь так прекрасна.

Тут мне на глаза снова навернулись слёзы, и мне в голову закралась мысль, что, может, доктор Уайт дал мне выпить что-то посильнее, чем аспирин. Но ведь такая эйфория могла действительно настичь меня лишь потому, что мне удалось выжить, и потому, что мне не предстоит провести остаток своих дней в виде малюсенькой летающей пылинки.

Перед дверью в столовую я подняла Кэролайн на руки и покружила её в воздухе. Я была самым счастливым человеком на всём белом свете, потому что жила, а Гидеон сказал, что любит меня. Последнее, конечно, вполне могло быть предсмертным бредом, не стоит полностью исключать такую возможность.

Моя сестрёнка радостно взвизгнула, а Химериус тем временем изображал, как переключает меня невидимым пультом, словно телепрограмму.

Когда я снова поставила её на ноги, Кэролайн спросила:

— Шарлотта не врёт? Правда, что вы с Лесли собрались прийти на вечеринку к Синтии в зелёных пакетах для мусора?

На какой-то момент эти слова спустили меня с небес на землю.

— Ха-ха-ха, — злорадствовал Химериус. — Я прямо вижу перед собой это зрелище — счастливый зелёный мусорный пакет, который пытается всех обнять и расцеловать, потому что жизнь ведь так прекрасна.

— Э-м-м… Ну, если мне не удастся этого как-нибудь избежать, — о господи, только бы мне удалось убедить Лесли, что стоит перенести её современную концептуальную идею с марсианами на какую-нибудь другую вечеринку. Но если Лесли уже болтает об этом направо и налево, значит, она действительно в восторге от такого костюма, а если Лесли от чего-то в восторге, то переубедить её будет делом довольно сложным, в этом мне уже приходилось удостовериться на собственном горьком опыте.

Моё семейство в полном составе сидело за обеденным столом, и мне стоило огромных усилий сдержаться и не заключить всех их по очереди в радостные объятия, даже Шарлотту и тётю Гленду я бы не обделила вниманием (что ещё раз доказывает, в каком необычном для себя состоянии я сейчас находилась). Но, следуя предостерегающему взгляду Химериуса, я лишь одарила всех сияющей приветственной улыбкой и, проходя мимо Ника, провела рукой по его волосам. Но как только я присела на своё место и поглядела на тарелку, на которую мама уже успела положить первое блюдо, я сразу же снова забыла обо всякой сдержанности.

— Пирог со спаржей! — воскликнула я. — Ну не прекрасна ли наша жизнь?! В ней столько поводов для радости, ведь правда?

— Если ты ещё раз произнесёшь слово прекрасный, меня вырвет прямо на твой проклятый пирог со спаржей, — пробурчал Химериус.