Галина Гончарова - Корни зла или Вперед в прошлое

Тёрн заслонил меня. Сверкнула сталь. Монстр остановился, но ненадолго. Ее гнало вперед желание мести. Мести лже-Виане, скорчившейся сейчас на земле за нашими спинами. И это чувство было сильнее страха. Тёрн долго ее не удержит.

— Тайя Утторш, дочь Санора Утторш! — громко крикнула я. — Тайя Утторш, слушай меня! Ты побе-дила!

Капель силы, вложенных в слова, хватило с избытком.

Монстр остановился. Ненадолго. И я ударила. По тем невидимым для обычного человека ниточкам, которые соединяли болотника — и Тайю. Со стороны это выглядело, как матовая серая сетка, опуты-вающая два контура. Буро-зеленый болотника и черно-алый — девушки.

— Ведьма, нет!!! — завизжал кто-то сзади меня.

Кажется, это была мать Тайи. Я чертыхнулась про себя, второй рукой активируя щит. На пару ударов хватит. А потом нам будет весело и интересно.

Но удара в спину не последовало. Вместо этого оттуда доносилось какое-то пыхтение и взвизги. И я сосредоточила все внимание на Тайе. Давила, рвала, уничтожала неподатливые связи…

Для этого не требовалось ничего. Просто — знать, что и где. Благодаря ленточке, я видела Тайю. И упорно отделяла ее сущность — от сущности болотного хозяина.

Тяжело?

Нет, слишком тяжело не было. Немного неприятно. После всех моих тренировок, трудов, забот…

Нудно. Муторно. И отбирает прорву сил. А в остальном, прекрасная маркиза, тебе конец, тебе ко-пец…

Я сама не знала, сколько прошло времени, прежде чем нити окончательно распались под моими пальцами.

Дикий вой пронизал болото. Что-то буро-зеленое стекало, смешиваясь с болотной грязью.

Что-то?

Нет. Тело болотного хозяина. Проведя объединение, Тайя связала его — и себя. Не просто связала. Че-ловек — это сгусток силы и энергии. А если он еще одержим каким-то одним желанием, например, власти, мести, денег… Тайя была одержима местью. Она не просто привязала себя к личности болот-ника, она полностью подавила эту личность. Разрушила большую часть, а остатки перестроила под себя. И сейчас, разорвав нити — я разрушила остатки личности болотника. Болото высохнет. И доволь-но скоро. Лет десять — двадцать. Я знаю. А Тайя…

На тропинке корчилось нечто, похоже на тюк с гнилым мясом, кое-где поросший водорослями. Вонь шла просто неописуемая. Я нюхала нечто подобное лишь раз, когда нам на практику притащили зом-би трехмесячной давности. Только вот это нечто еще жило. Еще ползло пыталось шевелиться…

Тёрн опустил оружие.

— что это?

— Тайя. Такая, какая она теперь. Для людей, для человеческого тела, пребывание в болотной жиже даром не проходит.

Элвар кивнул. Шагнул вперед — и размахнулся. Сабля сверкнула синеватой сталью.

Несколько взмахов — и на тропинке осталось только шесть кусков некогда Тайи Утторш. Последним ударом Тёрн развалил надвое череп.

— Это можно спихнуть в болото?

— Вполне. Больше не оживет.

Откуда-то сзади раздался хриплый полузвериный стон.

Мы развернулись. Картина, представшая моим глазам, откровенно порадовала. Эля робкая и хрупкая элваресса, сидела верхом на госпоже Утторш. Мясничиха извивалась как уж, но вырваться просто не могла. Элваресса придавила ей горло и при малейшей попытке вырваться — сдавливала его еще силь-нее. Чуть в стороне валялся здоровущий нож. Элвар поднял его и пристально оглядел.

— Дерьмо. Но вдвоем — они могли бы и справиться. Я сдерживал ту тварь, ты — не боец…

Я кивнула. Тёрн перевел взгляд на Элю.

— А ты — умница. Можешь считать, что часть помилования отработана. А теперь чуть посторо-нись.

— Что ты хочешь делать? — я схватила элвара за рукав.

— Догадайся.

— Мы не можем ее убить.

— Мы должны.

— Но она же живой человек…

— И что? Без ее помощи эта дура, — кивок за спину, в сторону того, что осталось от Тайи — и половины бы не нагадила.

— Тогда давай ее отдадим сельчанам.

— Будет то же самое. За черное колдовство и убийство здесь наказание простое — в болото с камнем на шее.

Я передернулась.

— И потом, она хотела убить тебя. Заметим — жену правителя Элвариона. Как ты думаешь, какое за это следует наказание?

— Жену!? — ахнула Эля.

Мясничиха тут же воспользовалась ее растерянностью. Дернулась так, что элваресса отлетела в сто-рону, подхватила с тропинки палку — и бросилась на нас. Что она хотела — я до сих пор не знаю. Мо-жет, просто потеряла разум, когда мы уничтожили Тайю?

Но Тёрн не стал выяснять. Ничего. Он просто одной рукой отвел безумную чуть в сторону, а второй — рубанул следом саблей. Так быстро, что я даже не успела ничего заметить.

Обезглавленное тело тяжело осело на тропинку. Голова покатилась в сторону элварессы. Эля посмот-рела на это — и с силой пнула ее ногой. Раздался бульк.

— глубоко, — одобрил элвар. — Ну-ка, посторонитесь.

Я поморщилась. Но Тёрн не обратил никакого внимания на мои переживания. Вместо этого он легко подхватил тело мясничихи — я так и не вспомнила, как ее зовут — и спихнул труп в воду. Что-то еще раз булькнуло. И все стихло.

— Пойдем отсюда? — попросила я. — Я устала.

— пойдем.

— Так вы женаты?

Мы одновременно поглядели на Элю.

— Это элоэ тайа. И пока все держится в тайне. Проболтаешься — на дворцовой башне повешу, — корот-ко объяснил Тёрн. — Ёлка, иди сюда…

Элвар подхватил меня на руки и бодро зашагал к деревне. Я не возражала. Приятно, когда тебя носят на руках.

Позади плелась элваресса.

***

Староста не обманул, уплатив честь по чести. Деревенские готовы были нас на руках носить. Виана притащила еще гору пирогов. Тиварис, сопровождавший жену, светился от счастья. Теперь он мог не опасаться за ее жизнь. Заходила к нам и Рила Утторш. Рассказывала, что матушка пропала. Но поис-кать ее не просила. А мы не торопились рассказывать, что и как было на болоте. Обо всем случившем-ся знал только староста. Но уважаемый Велер первым сказал, что лучше о таком не говорить. У нее как-никак еще три дочери. Да и сын младшенький. Начнут еще пальцами показывать… на детях ведь ничего нет? Мы заверили, что дети и супруг госпожи Утторш совершенно чисты и староста успокоил-ся. Так что за мадам Утторш тоже отвечать не пришлось.

А через два дня опять были в седлах.

Лес — поле. День — ночь. Рысь — галоп. Шаг — смена коней. Трактир — деревня.

По большому счету, дорога весьма однообразна. Проехали. Поменяли коней. Опять проехали. Сдела-ли привал, размялись, перекусили. И опять в седло. Привалы тоже были похожи один на другой. Только где-то был хвойный лес, где-то лиственный, где-то поле…Несколько раз мы проезжали через деревни, останавливались в трактирах, купались и ужинали нормальной пищей. А потом опять — в седло. Как же мне надоел запах конского пота!