rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля

- А почему в таком виде?

Она смеется, довольно приятно, кстати, смеется, как смеются девчонки ее возраста, гоняющие с парнями на мотоциклах, а потом пропускающие кружечку-другую в пабе. На вид ей лет двадцать, чуть старше меня.

- Ну, на вас не угодишь, - отсмеявшись, отвечает она, и откидывает со лба короткую челку. Волосы у нее чуть влажные, наверное, в шлеме жарко. - Я весь прошлый год по фьордам на фуре огромным бородатым мужиком болталась - никто не жаловался. А теперь, как к кому не придешь, так сразу - почему в таком виде. Сами бы попробовали миллион лет в саване с косой костями погреметь!

И уже совсем кокетливо: Я тебе не нравлюсь?

- Что вы, - торопливо отвечаю я, - очень нравитесь. Вы прикольная!

Не знаю, впечатлил бы меня в образе Смерти бородатый мужик на фуре, хотя, наверное, такой образ более бы соответствовал моменту.

- Поболтаем? - предлагает она. - У нас времени не то чтобы вагон, но есть.

- А Вы куда-то торопитесь? Мне вот явно торопиться некуда. Я весь навек в Вашем распоряжении.

- Это ты так думаешь, - фыркает она. - А у меня, между прочим, график. Да и у тебя тоже. Ты в курсе, что ты возвращаешься?

- Нет, - я в ужасе, - никуда я не возвращаюсь. Я не хочу. Я никуда больше не пойду. Почему опять я?

- Ну-ка пойдем посидим, - и она легко подхватывает меня за локоть и подталкивает к стеклянным дверям забегаловки.

Внутри никого нет, только несколько пластиковых столиков и таких же непритязательных пластиковых кресел, почему-то желтых. Слава Мерлину, ни меню, ни официантов. И почему-то играет музыка - Мерилин поет сладким кокетливым голосом I wonna be loved by you, just you… С ума сойти! Сев за столик, я еще раз совершенно твердо говорю:

- Я никуда не возвращаюсь. Дайте мне, наконец, умереть. Я устал. Я больше ничего не хочу. У меня там никого и ничего нет. Поплачут пару дней и забудут. Я не могу так больше. Почему меня нельзя, наконец, оставить в покое?

- Понимаешь, я бы и рада, - весело говорит она (еще бы она была не рада!), - но я заключила довольно выгодную сделку и не намерена упускать своего. Так что ты туда, а мне три маленькие безделки, которые я сама по глупости пару столетий назад выпустила из рук. Усек?

Перед ней из ниоткуда появляются чашка кофе и пачка сигарет.

- А можно мне тоже кофе? - неуверенно спрашиваю я.

- Тебе нельзя, ты ж бестелесный.

- А Вы как же?

- Ну, мне можно, за миллион лет без кофе с тоски сдохнешь. А вот покурить можешь - дым, он и есть дым.

Она протягивает мне зажигалку. Курить почему-то действительно получается. Пожалуй, ради покурить, выпить кофе да и прочих мелких радостей я бы и вернулся. Но на мелочи я размениваться не желаю.

- Не отпускайте меня, - опять прошу я. - Меня используют с рождения. Гарри, пойди туда - не знаю куда, убей Волдеморта, спаси мир. Мне радостно улыбаются, гладят по головке, предлагают чай с лимонными дольками или красное вино с печеньем, уверяют, что все будет хорошо, но надо еще чуть-чуть. Еще чуть-чуть не умереть от боли, от предательства, от разочарования, от одиночества. Я все для них сделал, почему меня нельзя отпустить? Да я лучше здесь миллион лет барменом работать буду! Я понимаю, вас обычно просят совсем о другом. Хотя такие, как я, конечно, тоже попадаются, правда?

- Правда, Гарри, - кивает она, выпуская дым колечками, что в исполнении двадцатилетней девчонки смотрится завораживающе. - И такие, как ты, тоже бывают. Но реже. Он тоже был такой.

- Кто он?

- А то ты не понимаешь. И он тебе, конечно, ничего не рассказал.

- А зачем ему мне что-то рассказывать? Как там у магглов: «Мавр сделал свое дело…» Я отработал свое, он помог мне выполнить предназначение. Зачем терять время на сказки на ночь?

- Думаю, сказки на ночь у вас еще впереди, - улыбается Смерть, глядя на меня своими непостижимыми глазами - большими, серо-зелеными, с темными прожилками, как у горной породы.

- Он сдал меня Волдеморту!

- Если бы, как ты говоришь, он сдал тебя Волдеморту, мы бы с тобой сейчас не сидели здесь, а мчались бы на мотоцикле в голубую даль.

- Тогда объясните мне все, - я даже придвигаюсь ближе к ней и не отвожу взгляд. - Я тогда вообще ничего не понимаю.

Она прикуривает следующую от дотлевающей сигареты и почему-то смотрит на свой шлем. Краем глаза я замечаю, что в нем не отражаемся мы в убогом антураже забегаловки, а отчего-то движутся тени, в темноте проносятся красные и зеленые сполохи. Заклятий?

- Ну, похоже, время у нас еще есть. Все заняты смертоубийством и даже не добрались пока до твоего бренного тела, - удовлетворенно замечает Смерть. - Ты знаешь, кто такие Хранители?

- Ангелы-хранители?

- У кого ангелы, у кого и не совсем. У тебя как раз второй случай. У тебя, скорее, демон-хранитель. Был, по крайней мере.

- Какой еще демон?

И тут до меня начинает доходить. Темная фигура из моих детских снов, черный человек под елкой, когда я в пять лет упал с метлы, и отец никак не мог меня успокоить. Тень, убившая из зеркала Квирелла, стоявшая за моим плечом, когда я, четырнадцатилетний мальчишка, призывал Патронуса у озера, чтобы спасти себя и Сириуса, бросившая мне кубок на кладбище после возрождения Лорда и не давшая мне упасть в арку в Отделе Тайн. И его Патронус - то ли монах, то ли инквизитор. Как там было написано в книжке у Гермионы? «Хранители, загадочные существа, служат проводниками в мире духов, иногда помогают живым, принимают форму фигуры, закутанной в мантию с глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо». Человек, которого я так тщетно искал в своих снах, всегда ускользающий от меня и оставлявший после себя неизбывную грусть. Мой Хранитель. Северус Снейп???

- Ага, - удовлетворенно кивает моя собеседница, - дошло, наконец. Я-то думала, Гарри, ты у нас догадливый. И как он мог сдать тебя Волдеморту?

- Но как? Как это возможно?

- Возьми-ка, милый, еще сигаретку, а то мозги перегрееются, - смеется Смерть. - Так и быть, рассказываю по порядку, но быстро (опять взгляд вскользь на зеркальную поверхность шлема), а то, они, похоже, заканчивают. Вот-вот начнут рыдать, собирать трупы и до тебя доберутся. А дальше у нас все по расписанию. Так вот. Тебе скоро восемнадцать, Гарри, и ему тоже тогда было восемнадцать. Только к этому моменту он успел так запутаться, что метался между двумя хитрыми могущественными магами, которые играли им, как сытые коты с мышом. Служа одному из них, он случайно подслушал пророчество, ну сам знаешь, «грядет тот, кто бла-бла-бла, и отметит, как равного себе». Ну и далее по тексту. И его, скажем так, работодатель решил отчего-то сжить со свету именно твоих родителей вместе с тобой (ты вроде был еще в проекте), а Северус с детства дружил с твоей мамой и вроде как даже был в нее влюблен. Тогда он кинулся к одному доброму магу, знаешь, наверное, с большой белой бородой и очками-половинками. Но не к Санта Клаусу. От Санты толку, честно говоря, было бы больше. Тот обещал помочь, как ты понимаешь, не задаром. А за верную службу. А лет бедному молодому магу было мало, ни тебе жизненного опыта, ни мудрости, ни чего там еще нужно для принятия верных и обдуманных решений. Но вот что его обманывают, он понимал хорошо. Он вообще всегда был понятливым, в отличие от некоторых (хитро косится на меня). И тогда он сказал очень простую вещь, которую рано или поздно говорят все, кто может стать Хранителем: «Я готов умереть тысячу раз, но только пусть живут они». Ну а если уж кто готов умереть, то как не появиться мне? И я предложила ему помощь в обмен за службу. В тот миг, как тот, кто называл себя Темным Лордом, пришел в ваш дом и убил твоих родителей и пытался убить тебя, Северус перестал быть человеком и стал Хранителем.