rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля

- Что это значит - перестал быть человеком? - у меня голос даже охрип от волнения. Какой же я непроходимый дурак! Ведь я мог догадаться!

- То и значит. Перестал, потерял тело, стал почти духом, обретая возможность действовать в физическом мире только тогда, когда это крайне необходимо. Твоим родителям было отпущено мало - те годы, что они были рядом с тобой, выкуплены его службой мне. Когда это время истекло, он вернулся в ваш мир. Служить своим двум господам, - невесело усмехается Смерть.

Черт! Вот почему на моем шестом курсе он производил такое неживое впечатление, мы же сами прозвали его духом ада! И вот почему в последнее время мне казалось, что он как будто оттаивает, становясь все больше и больше человеком. И это его магия хранила нас в наших странствиях и делала практически неуязвимыми, а я все никак не мог объяснить ее природу. Я видел только, что он причиняет мне боль, что он жестко идет к своей цели, принося ей в жертву все, в том числе и меня.

Моя собеседница, видимо, слышит мои мысли.

- Не обижайся на него. Хранители подобны алмазам - это редкие, очень цельные души, и тверже их не сыскать. И им никого не жалко, если жалость вредна для их дела. Но, если они возвращаются с мир, они со временем меняются. Если тебе повезет, ты увидишь, как это произойдет с ним.

Она чуть двигается на стуле, будто собирается подняться. Видимо, нам пора.

- И, Гарри, из тебя тоже вышел бы отличный Хранитель. Ну, если нюни распускать не будешь.

- А я что, распускаю?

- Ну, конечно. Не хочу, не пойду, пожалейте меня. Поднимайся, он тебя и пожалеет.

Я приближаю лицо к зеркальной поверхности, хотя, может быть, и не стоит человеку, который возвращается в мир живых, смотреть на такое. В темноте колеблются тени, их много, они наклоняются к земле, падают на колени, заламывают руки. И там очень много теней, лежащих на земле. И они уже не поднимаются. Я всматриваюсь - у них бледные светлые лица, прозрачные чистые глаза. Как небо… И вот высокая фигура быстро подхватывает кого-то, распростертого на земле. Руки и голова у этого кого-то болтаются так, как не может этого быть у живого человека. Черные лохматые волосы откинуты назад, открывая шрам в виде молнии. Северус держит на руках мое мертвое тело.

- Эй, ты там не особо засматривайся, а то кошмары сниться будут, - задорно говорит Смерть. - Сейчас он тебя оттуда заберет - и я сразу к нему.

Но я не могу оторвать взгляд. Вот к нему подходит высокий коренастый человек - Кингсли? Он что-то говорит ему, но Северус только качает головой. Наверное, Кингсли говорит, что мертвых надо оставить там, где им место, а не таскать их на руках по лесу. И все, Кингсли участливо кивает, указывая на меня, Снейп резко ему отвечает и неожиданно аппарирует. Прижимая к себе мое тело.

- Все, засиделись мы с тобой. Отстаем. - Она вновь подхватывает меня под руку, и мы выходим на улицу, где под нелепой неоновой вывеской припаркован ее мотоцикл. - Надеюсь, никакого больше нытья?

- Меняете меня на Дары Смерти?

- А чем не цена, Гарри? Игрушки эти пора изъять из вашего мира - все равно не знаете, что с ними делать. Ну а тебе применение там найдется.

- И куда мне теперь идти? - Я не знаю, как вести себя в мире мертвых, куда ведет дорога, начинающаяся у этих стеклянных дверей, и в какую сторону мне по ней двигаться. Я просто знаю, что теперь мне точно надо на выход.

- Вообще-то ты можешь никуда не идти, за столиком посиди или тут постой. Все равно ты выйдешь отсюда, как только я получу от него Дары.

- Я бы лучше прогулялся, - глупо улыбаясь, говорю я. Конечно, нашел, где гулять.

- Тогда тебе туда, - и она машет куда-то за горизонт. - Все, бывай, а то он там с ума сойдет над твоим трупом.

Она быстро надевает шлем, в котором сейчас отражаются только серое небо и размытая дорога, вскакивает на мотоцикл, машет мне рукой и мгновенно исчезает.

Я еще некоторое время топчусь под нелепой неоновой вывеской, а потом медленно бреду в указанном Смертью направлении. Я не знаю, что мне думать. У меня сейчас и чувств никаких нет. Наверное, это правильно. Ведь я не вполне живой. Интересно, а как это будет вернуться в свое тело? Больно, наверное, на нем же живого места нет. Он забрал меня с собой? Значит, я очнусь у него? Или в Мунго? Или в больничном крыле? Нет, наверное, у него. Это хорошо, да, точно, это здорово! И можно будет поваляться на ковре у камина, выпить его тяжелого красного вина, от которого глаза начинают немедленно слипаться… Да, а вот покурить, небось, не даст, хотя, он вроде бы ничего не имеет против…Не помню. Не то, чтоб мне вдруг разом очень захотелось жить, только вот и умирать резко расхотелось. Я просто очень устал.

Я бреду к светло-серой линии горизонта, она становится все ближе и в какой-то момент мне кажется, что я отрываюсь от земли. Я раскидываю руки, и воздушный поток плавно поднимает меня. И там, за пеленой низких серых облаков царство пенных белых, похожих на замки и драконов, а еще выше абсолютно голубое небо и солнце. Меня подхватывают волны солнечного света и мне, наконец, становится тепло.

* * *

Возвращение.

Мне снятся удивительные сны. Я брожу по замкам из косматых белых облаков, где полы под моими ногами клубятся жемчужным белесым маревом, но я не проваливаюсь сквозь них. Я поднимаюсь наверх, в белые облачные башни и смотрю из узких бойниц вниз. А там, подо мной, разыгрываются фантастические картины: вот на лугу под дубом разлегся огромный косматый белый дракон и лениво чешет лапой брюхо, вот к нему спешит крохотный белый рыцарь с игрушечной пикой, но, не доскакав совсем чуть-чуть до дракона, облачко, из которого соткан рыцарь, превращается в ничто, в морок, туман, а дракон уже не почесывает брюхо, а становится горой. Развеивается и мой белый замок, и вот я уже внутри горы, перебираю груды золота, блестящие латы, шлемы с плюмажами из алых и белых перьев, мечи, рукояти которых украшены рубинами и изумрудами, россыпи браслетов, ожерелий. И все здесь пронизано солнцем. И на этой золотой горе возлежит мой исчезнувший дракон, только теперь его чешуя переливается алым, по ней пробегают огненные сполохи, он смотрит на меня немигающими желтыми глазами и говорит низким хриплым голосом:

- Гарри, ну открой же рот! Пей, черт тебя возьми!

Я отмахиваюсь от него, мотаю головой и опять возвращаюсь в мою пещеру с драгоценностями. Но пока я там что-то пил по просьбе дракона, стены пещеры успели истончиться, и я оказываюсь посреди моря, я падаю вниз, в блестящие теплые волны, но мне не страшно - я вижу, как мне наперерез из-под самых облаков несется серебристый гиппогриф. Он подхватывает меня у самой воды, мы летим низко-низко над волнами, и я вижу сквозь толщу воды гибкое золотистое змеиное тело, протянувшееся на глубине в несколько миль из ниоткуда в никуда.