rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля

- Я не спал, когда ты нес меня на руках после последнего ритуала.

- Я знаю, - тихо говорит он и осторожно целует меня в уголки глаз и виски. И горько повторяет: - Гарри, малыш…

И теперь уже не может не почувствовать, что у меня жар.

- Давай я дам тебе отвар.

- Зачем? Можно же и так.

Я не сразу понимаю, почему он не хочет избавить меня от температуры так же, как сделал это вчера вечером, но потом до меня доходит. Я ведь не помню, что кричал, когда проснулся, но он-то знает…

- А ты не против? - он удивлен, даже изгибает бровь - такой знакомый жест, словно из детства.

Похоже, просто не желает слышать того, что я только что говорил ему. Или не верит. Я сам снимаю пижамную куртку, хотя мне ужасно холодно, и зубы стучат. Он, по-прежнему глядя на меня с недоверием и удивлением, стягивает футболку и укладывает меня на себя, вновь гладя по спине и шепча напевные заклинания. И под его тяжелыми ладонями я будто впервые ощущаю свою кожу, мельчайшие волоски, покрывающие ее, дорожки шрамов, выпирающие лопатки, косточки позвоночника, будто крупные бусы. Странно, как будто бы я раньше никогда не осознавал того, что у меня есть тело, и того, насколько оно уязвимо.

Тепло. Оно накатывает медленно, как волна в погожий день, я распластываюсь на его груди, а он не перестает меня гладить, словно успокаивая. А потом я вдруг понимаю, что ужасно хочу пить. Чего-нибудь горячего.

- Северус, - шепчу я ему куда-то в шею, - я знаю, что поздно, но можно мне чаю?

- Можно, конечно.

Он улыбается, устраивает меня на подушках повыше, укрывает меня одеялом до самого подбородка, выходит куда-то и вскоре появляется с маленьким плоским чайничком и двумя чашками.

- Мята и чабрец, - говорит он, - будешь?

Конечно, я все буду. Вот только бы еще… Но это же невозможно.

- Знаешь, - говорю я ему, - я знаю, ты скажешь, что мне нельзя. Я просто так. Знаешь, чего бы я сейчас хотел больше всего на свете?

- Ну?

- Есть такой торт из трех слоев шоколадного суфле. Он продается только в маггловской части Лондона. Вот такого бы сейчас хоть маленький кусочек…

- Тебе нельзя, - он рассеянно и ласково улыбается, глядя, как я хлебаю чай из чашки, которую все еще не могу сам удержать.

- Я знаю. Но помечтать-то можно?

- Можно.

И мы допиваем наш чай, вновь укладываемся, а утром я просыпаюсь очень поздно, так что не застаю отбытия господина директора по делам.

* * *

Тот, кто меня бережет.

В этот день Северус совершает подвиг, который войдет в Анналы Хогвартса как Директорский поджог.

Утро уже вовсе не раннее, скорее, уже совсем не утро, потому что, когда меня, наконец, будит лучик солнца, пробегающий по моему лицу, в кресле у окна сидит Гермиона. С книжкой, которую она сосредоточенно читает. Мерлин, это же «Трансфигурация» за шестой курс! Судя по погруженному в себя виду Герми, она сидит так уже довольно давно. Точно, я сразу же вспоминаю, что сегодня она меня еще охраняет.

- Герми, Герми, - зову я и тут же спрашиваю, - а Рон что, в себя еще не пришел?

Она радостно мне улыбается - у моей мамы тоже была такая специальная утренняя улыбка для проснувшегося выздоравливающего ребенка - и тут же оказывается рядом.

- Ох, Гарри! - заговорщицки начинает она, - ты у нас все проспал!

И она деловито выставляет на мою кровать вчерашний столик, хлопает в ладоши, вызывая Добби - все говорит о том, что сейчас мы будем завтракать. А сама лукаво так и ужасно радостно говорит, а в глазах у нее смешинки:

- Во-первых, Рон и вправду очнулся - минут так на пять, представляешь? Посмотрел на меня, поулыбался, выпил зелье, губами зачмокал, отвернулся от своей озабоченной мамаши - и опять бай! Снейп сказал, до завтра проспит, а потом уже будет годен для разговоров и не только!

- Так прям и сказал?

- Нет, конечно, но скорчил такую рожу, ой, извини, сделал такое лицо, что, ну, и так все было понятно. Он же про нас все знает…

- Что он такое знает?

Тут Герми даже краснеет, но потом лихо встряхивает волосами, эх, была ни была, и признается:

- Он нас, когда в последний раз из подвала выпускал, мы еще спали. Извини за подробность, оба в чем мать родила и в обнимку. Он просто открыл дверь и ушел, мы даже не проснулись. Но ему-то все ясно было.

- Ну, вы даете! Я тоже, честно говоря, догадался, когда мы с тобой на следующий день в библиотеке про яды читали.

- Вот такие все у нас догадливые! - весело заключает Гермиона, приступая к скармливанию мне яйца всмятку.

А потом она еще жалуется мне на Молли Уизли, потому что будущая свекровь у нас теперь больная тема. При этом миссис Уизли еще даже не подозревает, что эти двое в ближайшее время планируют пожениться.

Когда мы переходим к чаю, я вспоминаю, что я что-то там еще проспал, на что мне Герми сразу и намекала. Черт, как все-таки здорово! Я чувствую себя сегодня как-то необыкновенно легко, никакой температуры, просто радостно оттого, что уже позднее утро, что я болтаю с Герми, что на улице опять необыкновенно тепло и солнечно. Что откуда-то доносится стук топоров, перекликаются голоса - шум большой стройки.

- Так что я там проспал еще?

- О, Гарри, ты продрых незабываемое шоу, - неторопливо начинает Герми, откупоривая первый флакон с зельями и сверяясь с запиской Северуса. - Так, - бормочет она себе под нос, - это он тебе утром давал, значит, теперь только после обеда…

- Ну, давай же, не тяни!

Мне ж действительно любопытно. У меня ж теперь вроде как жизнь, елки-палки, вполне вроде человеческая жизнь, и она хочет наполниться маленькими и большими радостями, впечатлениями, пусть и с чужих слов. Я живой!!! Мне больше не надо страдать и умирать, мне надо читать учебники, спать и есть! Все! Это невероятное счастье, даже если кому-то это покажется абсурдным.

- Так вот, - все так же не торопится Гермиона, - слышал ли ты о столь примечательном и малоприятном факте, что наш Хагрид от горя впал в немилосердный запой?

- Да, Северус говорил вчера.

- Ну вот, вчера он пытался воззвать к разуму скорбящего лесничего, который бы, кстати, весьма пригодился тут во время восстановительных работ. Но могучий разум спал, скрытый надежной алкогольной пеленой от всех дрязг нашего мира, - Гермиона смеется, откидывая волосы со лба. - Но сегодня господин директор возобновил попытки. Ты же понимаешь, он, если во что упрется, ни за что не бросит все, как есть.

- Точно. Бедный Хагрид.

- Да, бедняжечка, - Герми морщит нос и фыркает. - Неплохо так: все таскают бревна, пилят, мусор разгребают - а Хагрид взял на себя самое трудное - скорбит за всех. Так что господин директор сегодня прямиком из больничного крыла к нему и отправился. Я потащилась с ним, он почему-то был уверен, что ты проспишь долго, а мне хотел еще надавать кучу указаний. Ну и Мак Гонагалл, и Спраут - решили, видимо, всей депутацией уговорить Хагрида бросить пить.