rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля

- Поттер, это просто магия. Ваша кровь не превратилась в лаву, вы не сгорели в вулкане. Перестаньте убеждать себя в этом. Физически Вы в полном порядке.

- Да, - зло улыбаюсь я ему, - главное, чтоб заводная игрушка была в порядке, пока не добежит до конца дистанции, правда, профессор?

В его глазах сейчас полыхает настоящий гнев. Что, ударишь меня сейчас? Ну, давай же! После всего, что ты только что со мной проделал, это будет достойным продолжением! Но внезапно, как-то неуловимо, что-то меняется в его взгляде, я впервые вижу столь явную смену эмоций на его лице.

- Гарри, - говорит он внезапно очень мягко, - ты просто испугался. Ничего не было - ни огня, ни лавы. Извини меня, я не должен был этого делать. Просто ты меня напугал. У тебя что-нибудь болит? Скажи мне.

И я, совершенно неожиданно для себя, говорю, словно ища у него помощи:

- У меня будто все выгорело внутри, вены, артерии - все.

- Что-нибудь болит?

- Все. Руки, плечи, спина, живот…

Он резко поднимается и выходит из спальни, а минуту спустя возвращается, держа в руках несколько баночек, которые он выставляет рядком на прикроватном столике. И вроде бы это не зелья, а какие-то мази. Он открывает их все, одну за одной, и просит меня сказать, какой запах мне больше всего нравится. Я ничего не понимаю, но выбираю одну, которая пахнет корицей и апельсином. Смешно. Дух Рождества…

- Куртку сними, - тихо говорит он.

- Зачем?

- Я тебя просто разотру, и все пройдет. Ну, давай же.

Я подчиняюсь, я уже не дрожу, когда он берет меня за руку. Он набирает немного мази и осторожно, будто я и вправду сгорел в вулкане, начинает разминать мое запястье, мягко, неспешно, будто хочет добраться до каждой венки, до каждой косточки. Спальня наполняется ароматом - апельсин и корица, а Снейп постепенно поднимается выше по моей руке, от запястья к локтю, все так же неспешно разбирая меня на молекулы. И там, где он касается меня, я перестаю чувствовать боль. И как-то непроизвольно закрываю глаза.

- Ты сейчас заснешь, - я слышу его голос будто сквозь вату. - Все скоро пройдет, просто спи.

Я засыпаю, убаюканный теплом, сладко-терпким запахом мази, прикосновением его рук к моим плечам и груди. И боль, и страх отступают.

Посреди ночи - а это точно ночь, по-прежнему горят свечи, и в доме такая тишина и покой, какие бывают только глубокой ночью - я внезапно, сам не понимая отчего, вдруг резко открываю глаза. Я лежу рядом со Снейпом, какое там рядом, я опять, как в прошлый раз, прижимаюсь щекой к его груди и ощущаю тепло его рук, крепко держащих меня. И слышу стук его сердца.

- Ты чего? - спрашивает он, и по его голосу, встревоженному и довольно бодрому, несмотря на столь поздний час, я понимаю, что он не спал.

- Не знаю, просто проснулся.

- Что такое?

Я и сам не могу объяснить, что меня разбудило, только вот жалобное урчание моего желудка объясняет причину лучше, чем всякие слова.

- Гарри, - Снейп приподнимается на локте и смотрит на меня, - ты что-нибудь ел сегодня?

- Я?

- Ну, не я же.

- Ну, да, но…

Я вспоминаю, как меня рвало в ванной, когда я понял, что мне предстоит ритуал. А, припомнив методы дознания Снейпа, я решаю во всем сознаться.

- Просто, когда я понял, что ну… ну, когда Блейки не дал мне глинтвейн, а Рону с Герми дал, я догадался. И мне стало плохо. Вот.

- Вставай.

Интересно, куда вставать посреди ночи? Не собирается же он кормить меня? Но, похоже, я ошибаюсь, потому что он заставляет меня натянуть его свитер, который мне ужасно велик, и даже выдает какие-то тапки.

- Сэр, я и один могу дойти до кухни, - пытаюсь возражать я, когда понимаю, что Снейп собирается меня сопровождать.

- Можешь, - легко соглашается он, - но мне будет спокойнее, если мы пойдем туда вместе.

И я больше не спорю. Мы проходим через столовую, где сейчас все безукоризненно чисто и прибрано, и оказываемся на кухне - довольно большом уютном помешении с грубой деревянной мебелью и большим очагом. Снейп усаживает меня за стол, некоторое время роется в шкафах - и вот уже передо мной сэндвичи с ветчиной и курицей, печенье, конфеты и чай. Несколько многовато для ночной трапезы.

- Ешь, - почти приказывает мне он.

Странно, мы впервые сидим вдвоем за одним столом, он наливает себе в стакан бренди, который заедает конфетами и печеньем, закуривает и наблюдает, как я ем. И мне почему-то хочется, чтоб он просто поговорил со мной, так, ни о чем, не о крестражах, не о том, что мы должны еще сделать, не спрашивал бы, что и где у меня болит. Ну, вот разговаривают же люди ни о чем. Если бы мы с ним могли сейчас обменяться хоть парой незначащих слов, может быть, тот кошмар, который мне, да и ему, пришлось пережить, стал бы менее ярким.

- Сэр, - наконец, решаюсь я, - а откуда у Вас маггловские елочные игрушки?

Это глупый вопрос, я знаю, особенно после всего, что было, но мне очень хочется спросить его хоть о чем-нибудь человеческом. Он непонимающе на меня смотрит, а потом вдруг усмехается.

- От родителей.

Самое невероятное, что он склонен поддержать беседу. Может быть, ему тоже не по себе? Вряд ли он насильник и изверг. Хотя откуда этот жуткий алтарь в подвале? Но об этом я лучше спрашивать не буду. А то выйдет, как в сказке про Синюю бороду. Ну, там еще жена могла ходить по всему дому, но был один маленький ключик, которым ну ни за что нельзя было пользоваться…

- Я, как и ты, полукровка, - спокойно рассказывает он, затягиваясь и делая глоток бренди. - Только если твои родители оба были магами, мой отец был настоящим магглом. Так что матери приходилось с этим считаться. И в доме было все маггловское. После их смерти мне почему-то захотелось забрать эту коробку сюда… Рад, что они вам пригодились. Ешь.

- Мама говорила, что ночью есть вредно, - бурчу я, но сэндвич продолжаю жевать.

- Думаю, твоя мама была права. Только ты завтра проспишь весь день, а в тебя придется вливать немало зелий. Так что будет лучше, если ты поешь сейчас.

- Сэр, Вы ведь знали моих родителей? - я понимаю, что это не совсем тот вопрос, который следует сейчас задавать, но я не могу удержаться - мне просто хочется поговорить.

Он хмурится, вытягивает из пачки следующую сигарету.

- Да, знал, - говорит он после небольшой паузы. - Но это не та тема, которую я готов сейчас с тобой обсуждать.

И я тороплюсь допить свой чай и вновь отправиться наверх. Конечно, я дурак, он не станет разговаривать со мной откровенно. Разве что о елочных игрушках… И мне немного обидно, потому что… потому что из-за того, что между нами происходит, я начинаю чувствовать, что он будто бы становится мне ближе. Я не знаю, как это объяснить. Может быть, все оттого, что ему тоже некуда деваться, что при этом он не ведет себя как насильник, оттого, что пытается облегчить мою дурацкую участь, насколько это вообще возможно. И кроме него нет ни единого человека в мире, рядом с которым я бы засыпал, уткнувшись в его футболку. И сейчас, когда на мне его свитер, я натягиваю длинные рукава на кисти рук, вжимаю голову в плечи и вдыхаю его запах. И при этом он вовсе даже не тот человек, которому я могу доверять… От всего этого можно сойти с ума.