rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля

На этот раз мы вместе выходим из комнаты, вместе проходим по коридору и спускаемся вниз - ему нет нужды подгонять меня. Я загнал все свои страхи так далеко, что им еще долго не выползти. Мне кажется, внутри меня просто маленький черный шарик, твердый и холодный, он где-то там, рядом с сердцем, поэтому, когда все закончится, мне будет непросто жить дальше. Но от этой беды есть хорошее и проверенное средство. И я его знаю.

В этот раз он так же молча, одним взглядом, спрашивает меня, может ли он начинать ритуал, и я так же, как в прошлый раз, киваю. Да, может, может делать все, что угодно. Меня нет, или нет, пока я есть, но скоро совсем не останется. И я отстраненно смотрю, как наполняется его кровью чаша, да, на этот раз она действительно наполняется почти до краев, так, что Снейп даже немного бледнеет. Я выбрал Чашу Хельги Хаффлпафф, значит, она потребует многого. Ровно столько, сколько я смогу вынести. Пусть так. И я пью кровь из чаши, стараясь не чувствовать вкуса, боясь только, что меня стошнит прямо здесь, и тогда все пойдет насмарку. И какое-то время ничего не происходит, только Снейп отчего-то странно смотрит на меня, читая очередное заклинание. Будто он ждет чего-то. И когда я делаю последний глоток из чаши, я понимаю, что на этот раз все идет совершенно иначе. Во мне будто бьется огромное сердце - оно повсюду, в груди в животе, пульсирует так, что мне кажется, все мое тело вибрирует в такт его ударам. И оно наливается огнем. Я весь - одно огромное огненное сердце. И когда Снейп делает первый надрез на моем плече, огонь просто вырывается на свободу. Мне кажется, из порезов на моем теле льется не просто свет - мне чудится, что из них вырывается клокочущая лава. Она течет по моим венам, выжигая тело изнутри, так что я почти не чувствую боли, когда он распинает меня на алтаре и врывается в меня. Перед моим взглядом клубится багровое марево, и все, что я могу различить в нем - абсолютно черные глаза Снейпа, неотрывно смотрящие на меня. Огонь и тьма, я и хватаюсь за эту тьму, потому что только она не позволит мне сейчас сгореть, раствориться в пламени. Но лава и огонь, текущие по моему телу, гораздо сильнее, я вижу себя, стоящего на краю извергающегося вулкана, я и сам часть этого вулкана, просто раскаленный камень с огненными трещинами. И тонкий мостик, сложенный мною из тьмы смотрящих на меня глаз, начинает трескаться, я молю только о том, чтобы не потерять сознание, но противостоять этому не могу. И лава, наконец, поглощает меня, увлекая своим потоком ненужные обломки, оставшиеся от моего тела.

* * *

Я прихожу в себя и первое, что я вижу - это голубой полог над большой кроватью в спальне Снейпа. Я одет в пижаму, я совершенно один, я не чувствую боли там, где, казалось бы, должен ее ощущать. Но мне сложно шевелиться, потому что я знаю, что мое тело выгорело дотла. Осталась одна тонкая оболочка, хрупкая и непрочная, дотронься - и я тут же рассыплюсь в прах. Я потерял сознание, не дождавшись окончания ритуала, а я не должен был позволять себе этого. Значит, все было напрасно? Мерлин, мне не выдержать повторения! Я не смогу. Снейпа нет, он просто бросил меня здесь одного, видимо, принес меня сюда, чтобы привести в чувство. Мне пора выметаться, но я не могу подняться, так что просто отворачиваюсь к белой стене и бездумно вглядываюсь в чуть заметную трещинку, рассекающую безупречно целостную побелку. И веду по ней пальцем, как делал это, когда болел в детстве, и у меня не спадала температура. Тогда я так же отворачивался к стене и медленно водил пальцами по рисунку обоев - один, оставленный всеми.

- Гарри, ты в порядке?

Он стоит у меня за спиной, но я боюсь повернуться к нему. Но все-таки делаю это. Сейчас он скажет, что я слабак, что все пошло насмарку, все из-за меня. Он, видимо, только что из ванной, волосы еще мокрые, на плечах полотенце. И в его взгляде мне отчего-то чудится тревога. Я подбираюсь, забиваюсь в самый угол кровати, как затравленный звереныш. Смотрю на него, жду, когда он начнет выговаривать мне, но он отчего-то молчит.

- Сэр, - наконец, говорю я, и голос мой звучит все еще хрипло после зелий, - сэр, только скажите мне правду, ведь ничего не получилось, да?

- С чего ты взял? - он садится на край кровати, а я еще плотнее вжимаюсь в стену. Подальше от него.

- Что ты забился в угол, Поттер? Мне что, вытаскивать тебя оттуда?

- Сэр, - упрямо повторяю я, - ведь ничего не вышло, да?

- Вылезешь ты из угла или нет! - говорит он почти зло и уже протягивает руку в мою сторону, я пугаюсь и пододвигаюсь сам. - Что случилось? Почему ты потерял сознание? Что, было так больно?

Я почему-то совсем не представляю себе, как объяснить ему, что со мной. Или нет, конечно, я не потерял дар речи, просто я не могу об этом говорить. Мне кажется, как только я начну рассказывать Снейпу о лаве, в которой я сгорел, этот ужас вернется вновь. А о нем и так помнит каждая клеточка в моем теле. И он не ответил на главный вопрос. Я приподнимаюсь на локтях, смотрю ему в глаза.

- Сэр, просто скажите мне. Что Вам, так трудно? Я потерял сознание, значит, ничего не вышло?

Он, будто забывшись, пытается взять меня за руку, но вовремя замечает мой взгляд и тоже как будто закрывается, отстраняется и очень сухо отвечает.

- Все в порядке, я проверил. Магия на месте, просто ее было слишком много на этот раз. И перестань уже жаться. Я, кажется, спросил, в чем было дело?

А я не могу сказать ничего. Мерлин, слава-слава, все получилось, но не радоваться же мне? Мне кажется, способность радоваться из множества прелестей этой жизни покидает меня первой. Сгорают светлячки, осыпаются блестки, шарики разбиваются… Я молчу, упрямо сжав губы.

- Ложись, - властно и почти грубо приказывает он.

Мне даже и не страшно. Я почему-то вспоминаю, как мама рассказывала мне про какого-то маггловского музыканта, жившего очень давно, веке так в восемнадцатом. Как он служил у какого-то герцога, а тот, решив сократить расходы, взял и уволил весь оркестр. И тогда этот музыкант написал концерт, прощальный, ну, когда уволенные музыканты вставали и уходили со сцены один за другим. А остальные продолжали играть, как ни в чем не бывало, а потом и они вставали и уходили… Так и у меня - сначала я перестаю радоваться, потом бояться. Не смогу любить, жалеть, понимать, перестану верить. Мои чувства покинут меня одно за другим, отыграв перед прощанием свою партию.

Я ложусь обратно на подушку, а Снейп, глядя мне в глаза, жестко и на этот раз без всякой тревоги и жалости, произносит какое-то заклинание, и я с ужасом понимаю, что он сделал. Он легилимент! Черт! Я знал, что таким был Дамблдор, что вот так умеет и Волдеморт. А теперь, оказывается, еще и Снейп может беспрепятственно покопаться у меня в голове, а защищаться я не умею. «Нет, нет, пожалуйста, не надо», успеваю то ли подумать, то ли все-таки прошептать я, но у меня перед глазами уже несутся потревоженные вторжением Снейпа воспоминания. Не все, конечно, ему нужен последний ритуал, и я вновь переживаю, почти так же ярко, то, как я превращался в огненное сердце и свое падение в пламя. И он успевает увидеть еще немало из того, что связано для меня с ритуалами…Потому что, когда я прихожу в себя и выныриваю из того кромешного ужаса, в который он погрузил меня, он очень бледен, я замечаю это даже в свете пары свечей, что освещают спальню. Конечно, ты же увидел себя, ты увидел себя в моих воспоминаниях, вот, посмотри, кем ты себя чувствуешь сейчас? Но он произносит, совершенно холодно: