Марина Дяченко - Хозяин колодцев

Круглопятая девушка засмеялась — хрипловато и низко, точь-в-точь Королева наездников:

— Сперва поймай.

— А я обожду, — Юстин сел на траву. — Куда мне спешить... Девушка в ветвях притихла.

— Спешить некуда, — Юстин растянулся, подложив под голову ладонь. -Скоро дед мой придет, собаку приведет... Собачка до вечера посторожит. А вечером сама, как груша, свалишься.

— Ну-ну, — сказала девушка, без особой, впрочем, уверенности в голосе. И почему-то посмотрела на светлое небо, подернутое перышками облаков.

Юстин задумчив.о изучал ее круглые пятки; нет, эти пятки не знают, что такое горячая дорога, острые камушки, что такое стерня. И если хорошенько поискать под деревом...

Долго искать не пришлось. Пара туфелек, кожаных, не особенно маленьких, но очень ладно сшитых, небрежно валялась в траве под кустом.

— Дорогие, — сказал Юстин, разглядывая находку.

— Не твои, — отрезала круглопятая.

— Конфискую за потраву, — сказал Юстин. — Тебе ни к чему, все равно голая домой пойдешь...

— Ну и дурак, — сказала девушка. В низком ее голосе неожиданно прорезались высокие нотки, нервные такие петушки.

И снова воцарилось молчание. Юстин уселся на траву, а потом и растянулся, закинув руки за голову.

— Тебя как зовут? — спросила круглопятая девушка.

— Юстин.

— А меня Анита...

Она замолчала, ожидая продолжения диалога; Юстин жевал травинку. Ему было интересно, как круглопятая станет выкручиваться дальше.

— А я наездника видела, — сказала девушка. — Прямо сегодня. Вот близко, прямо как тебя.

Юстин нахмурился:

— Где?

Девушка неопределенно махнула рукой — закачались ветки:

— Там... На берегу. Маленький, мне по колено. В кожаном колпаке. Глаза зеленые. Рот здоровый, как у лягушки. Золотые шпоры. Вскочил на ворону и -фьють...

— Врешь, — разочарованно сказал Юстин. — Не могла ты его так рассмотреть. "Золотые шпоры"... Про золотые шпоры и так все знают.

— Не вру, — обиделась девушка. — Впрочем, не хочешь верить — так и не верь...

— Жаль, что ты не Королева наездников, — неожиданно для себя сказал Юстин.

Девушка покачнулась на своем ненадежном насесте:

— Что?

Юстин понял, что не помнит, как ее зовут. Надо же, ведь она минуту назад назвала свое имя! А из-за этих проклятых наездников он все позабыл...

— Э-э-э, где же солнце? — озабоченно пробормотала девушка, глядя вверх.

— А тебе зачем?

— Погреться хочу, — буркнула девушка.

— Замерзла? Погоди, то ли еще будет. Может, и дождик к обеду соберется...

— Слушай, чего ты ко мне пристал? Удавить готов за пару ягодок? Все вы, крестьяне, такие жадные...

— Я не крестьянин, — сказал Юстин.

— А кто?

— Садовник.

— Не все ли равно? Садовники тоже жадные...

Юстин разглядывал подошвы ее туфель. Нет, в этом она не могла прийти издалека.

— Откуда ты взялась?

— Ниоткуда. С неба упала.

Юстин огляделся. Никакой лошади — и даже следов ее пребывания -поблизости не было.

— Ты одна? — спросил Юстин почему-то с беспокойством.

— Одна, — помолчав, сказала девушка. — И вступиться за меня некому. Так что издевайся как хочешь.

— А как ты приехала? Ты по дороге не шла, у тебя туфли чистые и подошвы тоненькие... Морем?

— Морем, — согласилась девушка, но снова после крохотной паузы, и эта заминка не понравилась Юстину.

— Знаешь что? Добром слезай.

Девушка демонстративно поболтала ногами:

— Мне и здесь неплохо.

— Плохо, — сказал Юстин с нажимом. — А будет хуже... Ты, надеюсь, не русалка?

— Королева наездников, — фыркнула круглопятая. —Да хоть ведьма. Как тебе будет угодно.

Она смотрела на небо, и Юстин смотрел тоже. Почему-то представился ворон размером с быка, верховая птичка, камнем падающая из поднебесья...

— Что ты там забыла? На небе?

— Ниче...

Вероятно, круглая пятка все-таки соскользнула с тонкой ветки. Девушка на вид была изящной и легкой — однако, падая, опрокинула Юстина, будто деревянную плашку. Вместо того чтобы поймать летящий и вопящий предмет, Юстин послужил ему периной при падении.

Было больно. Девушка не нарочно заехала ему коленом в живот и локтем в зубы, и он был очень рад, когда она слезла с него и проворно отпрыгнула в сторону.

— Королева наездников, — пробормотал он, с трудом поднимаясь.

— Извини, — сказала она и отступила на два шага. Туфли ее валялись там же, где Юстин их уронил. Теперь он поднял их, сложил подошва к подошве и сунул под мышку.

— Отдай, — сказала круглопятая, переминаясь с одной босой ноги на другую.

— Сейчас, — хмыкнул Юстин.

Девушка протянула руку:

— Дай.

— Не дам. Босиком не убежишь.

Девушка мельком взглянула на небо — тучи тем временем сгустились, солнце не проглядывало.

.— А я и так не убегу. — сказала она почти шепотом. — Давай, мажь меня дегтем... Чего уж там. Вперед.

Юстин нахмурился. Помолчал, глядя круглопятой в глаза; бросил ей туфли тем мгновенным плавным движением, каким дед учил его метать ножи:

— На!

Она поймала. Проглотила слюну; обулась, нарочито не глядя на Юстина. Выпрямилась, вскинула подбородок; Юстин сроду не видел благородной дамы, но подумал в эту минуту, что именно так, вероятно, благородные дамы и выглядят...

— Прощай, — сказала девушка так горделиво и таким низким голосом, что Юстин подумал: пробасила.

— Прощай...

Она повернулась и пошла прочь. Не шла — выступала, будто по ковровой дорожке; на десятом шаге споткнулась о корень и чуть не упала. Зашипела от боли.

Обернулась.

Юстин стоял, не двигаясь с места.

x x x

— У тебя поесть найдется?

— А что, черешни не сытные?

— Дались мне твои черешни... У меня ноги вон все исцарапанные. И колено болит.

Юстин остановился:

— Слушай, откуда ты взялась? Среди ночи, под утро? Одна? Отсюда до ближайшего хутора целый день топать, если пешком... А до города все два дня... Где твой экипаж? Где твоя лодка?

— Лодка?

— Но ты же сказала, что морем добралась?

Девушка некоторое время пыталась придумать убедительную ложь. Не придумала. Поморщилась:

— Давай присядем.

И она уселась прямо на траву, требовательно уставилась на Юстина снизу вверх, и он вынужден был последовать ее примеру. Девушка посмотрела, насупившись, Юстину в глаза, вытащила откуда-то из-за пояса маленький ножик и, вспарывая траву и землю, очертила вокруг себя и Юстина широкий круг.

Последовала долгая пауза.

— Это зачем? — спросил наконец Юстин.

— Это у меня привычка такая, — серьезно ответила девушка. — Так вот, что же я хотела тебе сказать... У тебя поесть найдется?

— Хлеб, — медленно сказал Юстин. — Сыр... Но это все в доме, а там дед... Деду про тебя говорить или как?

Девушка опустила глаза:

— Нет, деду про меня лучше не говорить... А у вас в доме нету такой штуки, чтобы погоду предсказывать?