Friyana - По другую сторону тепла

Драко смущенно выдохнул и отвел глаза.

— Думал, — негромко признался он. — Эмоций хоть отбавляй, а прорыва нет. Так?

— Так, — прошептал Гарри. — И я тебя не слышал почти, кстати. Просто… видел. Как обычного человека. А что ты чувствуешь, не знал…

Драко кошачьим движением спрыгнул со стола и мгновенно оказался рядом. Гарри почувствовал тепло его ладони на своем плече и поднял голову, всматриваясь в его лицо. В глазах Малфоя билось, трепетало что-то, от чего хотелось выдохнуть и забыть обо всем. Навсегда. В груди защемило от теплой, пронзительной нежности. Губы Гарри дрогнули в едва заметной улыбке.

— Ты хоть понимаешь, как я люблю тебя, Поттер? — со странной усмешкой спросил Драко. — Как сильно?..

Тонкие пальцы обхватили скулы Гарри, осторожно очерчивая контуры его лица, словно Малфой пытался выучить его наизусть и запомнить навсегда.

— Ты — часть меня, — прошептал Драко, глядя на него. — А я дурак, который боялся это увидеть…

Гарри мягко улыбнулся и, отшвырнув ногой стул, притянул его к себе за талию. Колени прижались к бедрам Драко, обхватывая их, и тому показалось, что сердце начало пропускать удары, один за другим, когда Гарри выпрямился, сидя на столе, почти прижавшись к нему. Жар от его ладони, казалось, прожигал спину через тонкую ткань рубашки. Ярко-зеленые глаза — совсем рядом, и в них опять — непривычная, сумасшедшая жадность, и Драко на секунду показалось, что он проваливается в них.

«Я пропал…» — мелькнула отчаянно-тревожная мысль.

Очки с негромким стуком легли на стол.

Через мгновение Драко уже целовал Гарри — скулы, чуть подрагивающие ресницы, скользил ладонями по его лицу, по волосам, по шее, и руки Гарри все сильнее обвивались вокруг его талии, прижимая их тела друг к другу, словно пытаясь заставить их слиться.

Плечи Драко судорожно сжимались, он почти не дышал, покрывая лицо Гарри быстрыми поцелуями, а потом чертов Поттер поднял руку, и, вцепившись в волосы, заставил запрокинуть голову, оторваться — и приник губами к его шее, к бьющейся жилке, медленно, до безумия медленно скользя языком по белоснежной коже. Драко вздрогнул, едва сдерживая стон, ноги подкашивались, а в груди щемило уже невыносимо. Словно то, что они, захлебываясь, пили друг из друга, назрело уже так давно, и совершенно, совершенно невозможно было не сойти с ума сразу же.

Этого было слишком много, чтобы выдержать. Слишком много, чтобы поверить и принять. Драко хотелось и броситься в этот омут, очертя голову, не тратя больше ни секунды на сомнения и оглядки, и в то же время тянуть, растягивать ожидание, постепенно привыкая к Гарри. К его Гарри… Узнавать его, искать и находить в нем что-то, от чего — Драко знал это — он каждый раз будет разрываться на части от счастья, от осознания, что это просто невозможно, немыслимо — то, что происходит сейчас с ними обоими. И понимать, что это не сон, и сжиматься внутри в комок, пытаясь найти ответ, чем он, гордый, высокомерный, холодный и вечно одинокий Малфой, заслужил это безумное счастье — любить Гарри, и быть рядом с Гарри.

Видеть, как вспыхивают его глаза, когда они прикасаются друг к другу. Согреваться в солнечном тепле его улыбки. Отдаваться его рукам, его губам… Отвечать ему. И знать, видеть, чувствовать каждой клеточкой, что Гарри — счастлив.

Почему, когда это стало таким важным? Самым важным — то, что чувствует Гарри? Когда успело случиться что-то, что поставило упрямого вспыльчивого гриффиндорца и его чувства, его желания выше желаний самого Драко? Когда он стал центром, богом, только вокруг которого и может существовать мир Малфоя? На котором держится все, из чего состоит жизнь?

— О… — выдохнул Гарри, прижимаясь лбом к его лбу.

На губах Поттера играла безумная хулиганская улыбка, и это так шло ему, делало его настолько притягательным, что Драко на мгновение стало страшно. Я пропал, — с каким-то отчаянием вдруг окончательно понял он. Я пойду на что угодно, лишь бы это не закончилось. Я хочу быть с ним, хочу получить все, что он согласится мне дать. Хочу видеть его таким, делать его таким — всегда, бесконечно, всегда…

— Я сошел с ума, Поттер… — одними губами прошептал Драко, закрывая глаза.

Его ладони на бедрах Гарри. Его дыхание на смуглом лице. Его низкий стон, когда руки Гарри обхватили его затылок, и губы нежно и жарко коснулись его губ, словно пробуя их на вкус, и горячий, влажный язык проскользнул внутрь, завладевая его ртом, исследуя его, проникая в него. Его глухое рычание, когда он, не выдержав, одним движением толкнул, опрокинул Гарри на спину, прямо на стол, наклоняясь над ним. Оглушительный стук его сердца, когда Гарри счастливо засмеялся, выгибаясь навстречу его прикосновениям, прижимаясь коленями к его бедрам.

Безумие… Откровенное, проклятое, отчаянное безумие. Драко захотелось, что есть сил, рвануть ворот рубашки на его груди, чтобы прижаться к обнаженной коже. Впиться в него губами, заставляя его стонать, биться, кричать… В памяти всплыла прошедшая ночь. Дикое, нечеловеческое возбуждение, охватившее их обоих, от которого они на время потеряли рассудок, и какая-то ускользающая часть сознания Драко подумала — ты будешь рядом с ним каждую ночь, и каждый раз это будет повторяться; ты уверен, что не сойдешь с ума прямо сейчас, если поймешь это?

Драко не был уверен. Ни в чем, кроме того, что никакая сила не оторвет его сейчас от смеющегося Поттера, уворачивающегося от его жадных и нежных поцелуев. Невозможно оторваться от невыносимого сияния в его глазах. От тепла его ладоней, охватывающих плечи Драко, затягивающих его в водоворот их мира, только их, на двоих.

Слишком много чувств. Слишком много нежности. Слишком много счастья — для одного. До Драко вдруг окончательно дошло, что в этом мире — их мире — можно выжить только вдвоем. Только разделив все надвое, друг с другом, пусть не понимая, где заканчивается один и начинается другой, потому что четкой границы и нет, и не может быть — здесь. В мире, где ты любишь. Где ты любишь — так. Так отчаянно, безрассудно, безудержно… Так сильно, что уже не имеет ни малейшего значения, какое название этому придумывают люди, не способные понять, оценить, почувствовать хотя бы часть из того, чем переполнен ты…

— Гарри… — вдруг судорожно выдохнул Драко, до боли сжав его плечи, словно мысль, пронзившая его, могла исчезнуть, как только они оторвутся друг от друга. — Гарри, я… Я понял…

— Хороший способ заставить тебя думать? — усмехнулся Поттер, скользя ладонью по его разгоряченной щеке.

Драко почти машинально поймал губами его пальцы, не отрывая от него странного взгляда. Пряди темных волос на столе. Темное дерево под темными волосами. Невыносимая яркость зеленых глаз.