Nocuus - Нежеланный

— Удачи, Джаспер, — проводив меня до двери, на прощание крикнул он и закрыл дверь.

— Удачи и тебе, Себастьян Эванс, — устало зашагав обратно в Дырявый котел, я грустно думал о собственном дяде, что скрыл свое имя и факт своего существования ото всех — стремясь защитить своих сестер от охотников за головами. Ремус и Аластор все еще пили. Криво усмехнувшись, я одним скачком переместился в свою комнату. Почти беззвучно, если не считать глухо скрипнувшего подо мною старого стола.

Считанные дни до Рождества пролетели незаметно — я учил Гарри пользоваться магией и старался больше никак не выказывать своей странности и не попадаться никому на глаза. В рождественскую ночь я караулил у дома Дурслей, чтобы подарить Гарри подарок. Как же хорошо, что они ушли спать рано. В предвкушении потерев руки, начинающий вор-домушник двинулся к входной двери. Совсем чуть-чуть магии, и замок поддался — так, теперь надо вынести все ценное и рвануть в Мексику! Заглянув в гостиную, я увидел аккуратно сложенные под елкой подарки для Дадли. Свинтусы, могли бы и Гарри что-нибудь подарить! Издевательски улыбаясь, я откупорил бутылку коньяка для дяди Вернона и с чувством собственного превосходства насыпал туда слабительного. Так же аккуратно закупорив пробку, я тщательно все взболтал и положил на место. Ох, что не сделаешь, чтобы любимые родственники хорошо отметили праздники!

Дверь в коморку под лестницей открылась бесшумно. Гарри спал, укутавшись в свое худенькое одеяло, и что-то бормотал во сне. Неси уже давно знала, что я в доме, и сейчас ползла по мне. Аккуратно положив два подарка и прикрыв их одеждой, чтобы дядя Вернон или тетя Петунья ненароком не нашли, я закрыл дверь в «комнату» Гарри.

— Покажи завтра ему подарки, Неси, — сняв пригревшуюся змею, я положил ее на пол и чуть приоткрыл дверцу, чтобы она смогла заползти к брату.

— Почему вы не подарите подарки сами? — обеспокоено спросила змея.

— Мое путешествие заканчивается сегодня. Завтра с утра я возвращаюсь назад. Кто-то из наших мальчишек в детдоме попал в аварию и нас вызывают. Я не смогу подарить их ему сам, — печально смотря на спящего брата, признался я.

— Но вы ведь еще вернетесь к нему? Он будет скучать по вам, — наверное, если бы Неси была женщиной, она сейчас бы погладила Гарри по волосам и поцеловала в лоб, как делают матери, проверяя ночью, как спит их чадо.

— Да, я обязательно вернусь, — всего несколько шагов до входной двери представлялись мне нескончаемыми. Казалось, я оставлял здесь часть себя, часть, которая будет мучиться в одиночестве, пока не произойдет чудо, и сова не принесет письмо. Замок защелкнулся, как только дверь закрылась, отрезая мне путь назад. Я чувствовал себя почти так же, как в день, когда меня тащили из зала суда в тюрьму. Я оставлял часть себя, где-то далеко, вновь собираясь гнить один в глуши. Но я обязательно еще вернусь к брату. Я к нему вернусь!

Мысли и помыслы, желания и страсти, страхи и опасения, вера и неверие — моя жизнь изобиловала всем этим, но я на многое не обращал внимание. Всегда желал, мыслил и верил в то, что мне говорили, всегда боялся потерять родных и близких. Не помню, когда моя жизнь стала другой, когда осталось только желание убивать тех, кто оказался по другую сторону баррикад — Пожирателей. Может быть, после смерти Рона и Гермионы, а может, после смерти Дурслей или, может, после смерти Себастьяна? Нет, скорее всего, когда не смог спасти Ремуса. Все мои мысли, страсти, страхи остались там, прикованными цепями к стене, а я вынес только изуродованное тело и яростное желание заставить их страдать. Зато прекрасно помню, когда все это ко мне вернулось, помню даже, как кричал, когда становилось мучительно больно. Вот все говорят: Азкабан убивает человека, уничтожает его личность, но я же особенный — мне дементоры Азкабана вернули все прожитое, и, казалось, уже забытое. Забытое… как бы я хотел все это забыть. Уезд из Литтл Уингинга стал для меня именно тем дементором, что воскресил из пепла все воспоминания. То утро, встреченное мной в автобусе, то утро, когда я услышал ликование в голосе Гарри: «Мне подарили подарок!». Утро, в которое я считал себя главным предателем: отступником, что бросил все на полпути и сбежал. Да, Гарри, несомненно, меня понял и принял мой отъезд как должно, но лучше мне от этого не становилось.

— Дом, родной дом. Не кисни, Джаспер, всего-то пару месяцев подождать — и наступит лето, а там и Эммет из школы приедет, с другом-то все веселее будет, — прокомментировал мою кислую рожу Фред сразу же по высадке у здания детдома.

— Да, конечно, Фред, — вряд ли мой голос был бодрым в тот момент особенно, если учесть, что я слышал в своем сознании Гарри, читающего поздравительные открытки.

Январь, февраль, март, апрель — череда скучных однообразных дней, различием которых стали письма от Эма и разговоры с Гарри. А еще ночные кошмары! Если днем я вел обычную жизнь маленького мальчика со своими глупыми проблемами: как бы ни попасть в драку, успеть на обед и ужин, выполнить заданное домашнее, помочь Фреду, то ночью я снова становился Гарри Поттером из своей прошлой жизни. Снова и снова оказывался в разрушенных до основания домах, где кроме мертвых знакомых никого не было. Мертвецы и Черная метка — как символ моего отступления. Утром, я просыпался в холодном поту и обязательно будил Гарри, чтобы рассказать ему что-нибудь важное о магическом мире. Чтобы он не стал таким, как я.

Май принес некоторое воодушевление в жизнь, а мой день рождения вообще заставил меня поверить в лучшее. Одиннадцать лет — это ведь всего раз в жизни, ну или несколько раз, это уж кому как повезет. В начале августа должно будет прийти письмо из Хогвартса, Альбус больше не сможет меня прятать от всех и каждого. Увлеченный такими мыслями я спокойно и почти без эксцессов — пара стычек с местным хулиганом Роджером не считается, всего три синяка получил, — прожил до возвращения Эммета.

— Вот ведь козел! — кинув небольшой камень в ручей, Эммет высказал свое мнение о Дамблдоре после моего рассказа. — Старый маразматик! Как он хоть так подумал? Значит, по его расчетам один мальчик будет жить у тети, которая его терпеть не переваривает и будет бедным, маленьким, избитым мальчишкой, магия для которого станет спасением и в Хог он приедет как в рай к Богу. А второй мальчик пусть мучится в детдоме, скрытый от всех чарами, чтобы не нашли. Знаешь, Джаспер, ты уж прости, но, по-моему, было гуманнее тебя убить. Ты извини, но это же не жизнь получается — тебя никогда не найдут, если он не снимет чар. Я тогда нашел книгу о таких заклятиях. Они очень сложные и снять их может только тот, кто наложил. А старику, по ходу, не надо, чтобы ты был найден.