Schizandra_chi - Точка опоры

— Я знаю, Симус. Система слухов в Хогвартсе работает идеально, — мрачный Гарри сидел в своем любимом кресле и ожидал прибытия «героев». Он-то наивно полагал, что на сегодня неприятности закончились. Ан, нет. Судьба никогда не была к нему благосклонна. Повезло, что ему удалось восстановить силы, а учеников первых, вторых, третьих и четвертых курсов Гермиона с Роном разогнали по спальням. Поэтому щиты даже не трещали пока.

— Надо их проучить! Чтобы неповадно было!

— Эй, Финниган, ты же был против нейтралитета, — Ли Джордан насмешливо посмотрел на красного от гнева ирландца. Тот сразу смутился.

— Я знаю. Был. Это просто из-за Малфоя. Черт! Я не думал, что на нашем факультете могут учиться такие выродки!

— Дошло-таки, что Гарри был прав? Мы должны поддерживать справедливость и защищать слабых, мы ведь гриффиндорцы! — казалось, что Рон весь светится из-за того, что удалось привлечь к себе внимание. Со всех сторон послышались одобрительные выкрики.

— Так что делать будем?

Тихий вопрос Поттера вызвал намного более бурную реакцию. Все заговорили разом, пытаясь перекричать друг друга.

— Тихо! — Джинни решила взять на себя роль организатора, не забыв стрельнуть глазками в сторону Гарри. — Давайте по очереди.

Гриффиндорцы принялись высказывать свои предложения, которые тут же обсуждались. Руководила всем, что удивительно, не Гермиона, а Джинни. Мисс Грейнджер сидела в стороне и лишь наблюдала за этим историческим событием — советом факультета Гриффиндор. Никогда прежде, по крайней мере за последние десятилетия точно, студенты этого Дома не собирались вместе для решения важных проблем. Были вечеринки, были игры, были выступления близнецов Уизли. Только это все было веселье. Сейчас же решался вопрос, который мог полностью изменить политику и организацию факультета.

Гарри тоже молчал, прислушиваясь к предложениям, но ничего не комментируя. Он знал, что в конце именно ему предстоит вынести приговор, потому что, с момента выступления в Большом зале, он стал негласным лидером факультета. Если раньше все просто восхищались его «подвигами», то теперь прислушивались и опирались на его мнение.

Внезапно дверь гостиной вновь открылась, и появились измученные и злые виновники этого собрания. Моментально наступила тишина. Послышался тяжелый вздох.

— Надеюсь, вы осознали всю тяжесть своего проступка? — голос Гарри был глух и таил в себе угрозу. Никогда прежде он не говорил таким образом. Словно юноша был правителем, на чьих плечах лежало бремя власти.

Подростки со злостью уставились на Поттера.

— Да, МакГонагал нам все уши прожужжала.

— Значит, не осознали.

— И что с того? — вызов.

— Не боитесь, что на магическую дуэль вызову? — усмешка, от которой у многих все похолодело внутри.

— Они запрещены, — писк. Это второй провинившийся. Видимо, он уже проникся общей атмосферой ненависти, которая была на них направлена.

— Да, запрещены, — все вздохнули с облегчением и вновь замерли. Гарри чувствовал, что все взгляды направлены на него. Они ждали решения. Это пугало. Это пьянило. Ощущение власти. Оно еще больше пугало, потому что было так притягательно.

— У вас есть два варианта. Первый: раскаяться, понять свои ошибки, извиниться перед ребенком и в течение недели быть испытателями новых изобретений братьев Уизли.

Один насмешливо фыркнул, второй лишь терпеливо ждал.

— Второй вариант — продолжать не понимать собственной низости и стать изгоями на факультете. Вам устроят бойкот.

Ребята испуганно переглянулись.

— Ты! Ты не посмеешь! У тебя нет такой власти! — первый явно не хотел так просто сдаваться.

— Я? Причем тут я? Это мнение всего факультета. Если ты не заметил, здесь находятся все старшекурсники. Все то время, пока вас не было, они решали, что с вами делать. Я лишь подвел итог, — Гарри был спокоен внешне, а на душе скребли кошки. Он понимал, что силой проблему не решить, но оставить без внимания случившееся не мог. Если не предпринять меры, то подобное может повториться. Могут случиться более страшные вещи. Поэтому необходимо быть жестоким, как бы ни хотелось поступить иначе.

— У вас есть время на размышления до завтра. В обед вы принесете извинения мальчишке, или станете изгоями, — холодный голос, приказ, внутренняя дрожь и отвращение к себе. За то, что ему необходимо это делать. За то, что эта власть начинает нравиться.

* * *

Огромные напольные часы пробили полночь. Пустой зал, в котором они стояли, стал стремительно меняться. Вот появился камин, горящий призрачным пламенем, ковер на полу, шкафы, на полках которых можно было найти все, что угодно. В углу притаилось фортепьяно, по всему помещению разместились круглые столики с креслами и диванами. Все это сверкало голубым в лунном свете. Как только изменения были завершены, комнату начали заполнять приведения Хогвартса. Они не выплывали из стен, а чинно проходили через открытые двери. Начинался призрачный раут. Он не предполагал присутствия живых, но одному человеку было позволено их посещать — Гарри Поттеру.

Юноша уверенно прошел вглубь гостиной, занимая свое кресло — единственный материальный предмет в этом зале. То и дело ему приходилось вставать, чтобы поздороваться с прибывающими призраками. Некоторых из них он знал очень хорошо, можно было даже сказать, что они были близкими знакомыми. Некоторые приведения никогда не появлялись на глазах у живых людей, предпочитая обитать в заброшенных частях замка. Наверное, именно поэтому они чаще всех подсаживались к Гарри поболтать — все-таки скучали по внешнему миру.

Как же все началось? Поттер улыбнулся, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза, вспоминая.

Это случилось на четвертом курсе. В то время ему было неприятно находиться в общей гостиной, а библиотека еще не привлекала своими знаниями. Поэтому юноша бродил по замку, исследуя все его закоулки. Впрочем, он предпочитал держаться подальше от подземелий. Однажды ночью, когда его вновь мучила бессонница, Гарри бродил по замку. В этот раз он забрался очень далеко — в полуразрушенное крыло, куда мало кто заглядывал. Юноша хотел уже отправиться назад, когда до него донеслись тихие звуки. Сначала он даже не разобрался, что же это было, ему показалось, что это звенят колокольчики. Позабыв о всякой осторожности, гриффиндорец последовал на звук. Чем ближе он подходил, тем отчетливее угадывалась мелодия.

Гарри оказался перед закрытыми дверьми. Он толкнул створку, и та с легкостью поддалась, открывая его взору незнакомую комнату, наполненную приведениями. Юноша ничего этого не видел, он смотрел лишь на прекрасную даму, которая играла на призрачном фортепьяно. Никогда ранее Гарри Поттер не слышал столь чарующей музыки. Он стоял, заворожено вслушиваясь, впитывая в себя высокие ноты, которые, казалось, отпечатывались на сердце.