rain_dog - Летучий корабль

Далее: магглы… они ведь что-то делают? Вот, Дадли, например… Их жизнь как-то строится, в ней есть какие-то вещи, о которых необходимо знать. Они где-то учатся, чтобы стать, нет, не аврорами или зельеварами — у них в ходу совсем иные занятия. Куда-то устраиваются на работу. Мне кажется, они интересуются спортом — вряд ли это квиддич…Они не посылают друг другу сов и не просовывают голову в камин, желая пообщаться. Нет, я, разумеется, тоже в состоянии сделать звонок из телефонной будки. Но на улице я все чаще замечаю людей, прижимающих к уху небольшой продолговатый предмет и что-то говорящих ему. Едва ли все они безумны. А недавно, когда мы были в кафе с Роном и Герми, я видел, как один парень раскрыл перед собой на столе будто бы довольно большую книжку из пластмассы и металла. «Что это?», — спросил я Гермиону, предполагая, что она должна быть в курсе маггловской жизни. Ну, хоть немного лучше, чем я. «Кажется, это такой переносной компьютер», — ответила она мне без особого интереса и тут же заговорила о чем-то другом. В том-то и дело, что магам неинтересно! Когда уже через несколько дней у меня самого появится такая «книжка», и мой двоюродный братец (да-да, не удивляйтесь!) просветит меня, как этим пользоваться, я подумаю, что если бы кто-то в свое время рассказал нам с Роном о том, что такое бывает на свете, мы вряд ли почтили бы Азкабан своим присутствием. Потому что для того, чтобы спровоцировать скандал — чего мы с ним и добивались — нам было достаточно всего лишь перефотографировать те чертовы документы и отправить их по почте (нет, не совиной!), а совсем иной, не нуждающейся в проводах и почтальонах, любому магическому изданию. И они бы долго потом доказывали, что это мы, потому что…потому что на свете бывают Интернет-кафе! Нет, ну тогда нам пришлось бы снабдить подобными раскладными «книжками» и часть магического мира, получается, да, опять криминальные действия — разрушение волшебного мира изнутри при помощи маггловской техники. А любое ее незаконное использование, как ни крути, нарушает наши законы. Наши? Нет, нарушает их законы, законы, которые я с недавнего времени отказываюсь считать своими.

В общем, как я понял потом в Загребе, то, что я тогда должен был сделать, было очень похоже на переезд в другую страну — ты так же пытаешься разузнать, что там принято, а что нет, что и когда стоит надевать, как здороваться и прощаться, как… да, даже такие простые вещи, как покупка чего-нибудь в магазине — все вроде бы просто, но чуть-чуть не так. И когда ты допускаешь это «чуть-чуть не так», на тебя тут же смотрят как на чужака. Мне нужны не только портал и пропуск, мне необходим еще и проводник… А за окошком мелькают домишки, небольшие города и поселки, безрадостные, серые по зимнему времени деревья и опустевшие сады, а я все пишу в свой специально приобретенный по случаю начала моей маггловской жизни блокнот бесконечный список моих абсурдных вопросов, которые мог бы задать жителю мегаполиса разве что абориген с острова Пасхи…

Ровно в три часа я открываю такую знакомую и, что греха таить, нелюбимую с детства калитку, прохожу к дому, минуя новую машину дяди Вернона (не забыть похвалить, автоматически отмечаю я про себя, словно ставя галочку в списке неотложных дел), и нажимаю на кнопку звонка. Шаги за дверью, поворот ключа — они все стоят в прихожей, встречая меня. Я потом подумал — вряд ли эта торжественная встреча была продиктована радушием добрых хозяев. Просто они продолжали по старой памяти меня бояться, так что, скорее всего, на всякий случай приготовились к отпору. Правда, с такими по-родственному добрыми улыбками на лице… Я протягиваю цветы тете Петунии — должна же она по магазинной бумаге, в которую они старательно упакованы, понять, что они абсолютно маггловские.

- Что ты, Гарри, — несколько смущенно говорит она, — вовсе и не стоило так тратиться.

Галантно улыбаюсь — для Вас, тетя, ничего не жалко, жму руку дяде Вернону, потом Дадли. Сейчас будет логично, если они скажут, что я вырос:

- Какой ты стал взрослый! — продолжает тетка, а дядюшка и мой кузен продолжают пялиться на меня во все глаза.

Нет, из кармана моего пальто не торчит волшебная палочка, я не надел по ошибке мантию поверх одежды…

- Ну, пойдемте в гостиную, что же мы здесь стоим, — наконец, приглашает дядя Вернон, видимо убедившись, что я не представляю для его семейства ни малейшей опасности.

Вот ведь странно — я раньше никогда не задумывался о себе в подобном ключе. С детским этапом моей биографии все всегда было кристально ясно: меня подбросили дяде и тете, которые меня не любили, растили меня, словно крысеныша, кормили объедками, одевали в обноски… А то, что они смертельно боялись оставлять в своем доме совершенно непонятное им существо, потому что считать меня обычным ребенком они отказывались… То, что у них был собственный малыш, обычный, у которого не могло быть вспышек стихийной магии… В общем-то, беззащитный перед такими, как я. То, что им было страшно даже позволять Дадли играть со мной. И они не имели ни малейшей возможности от меня избавиться… А я регулярно являлся на каникулы, наводил страху на все семейство, запускал двоюродную тетку под облака, принимал гостей, являющихся то через камин, то на метлах, приволакивал на себе почти бесчувственного Дадли, а потом рассказывал, что я тут не при чем. Ко мне летали совы… А Дурсли… они же обычные люди. Что скажут ваши соседи, если у вашего дома регулярное совиное нашествие? О чем они спросят, случайно увидев таинственных гостей вашего племянника? Или вдруг заметят, как от ваших окон ночью плавно отчаливает летающий автомобиль? Ваш чудесный племянник отбудет в свою безумную школу, а вы останетесь здесь, и на вас будут коситься. А если для вас важно, чтобы соседи относились к вашей семье с уважением? Но нет, есть маленький гаденыш, планомерно разрушающий вашу жизнь — вы его не любите, вы его не хотели, но вам некуда от него деваться!

- Садись, Гарри, что же ты стоишь?

Дядя Вернон указывает мне на большое кресло в гостиной, предназначенное для гостей. Хозяева занимают «свои», привычные мне места. Я разглядываю их, они изучают меня. Мы не виделись с ними…, постойте-ка, лет пять, наверное, или чуть больше. Дядюшка стал совсем седой и, кажется, растолстел еще больше, хотя ему вроде бы больше и некуда. Но он решил не останавливаться на достигнутом. Его по-прежнему мучает одышка, он смотрит на меня, как смотрят люди, уверенные, что знают о жизни все, и вам нечем их удивить. Дадли из-за внушительного роста и габаритов выглядит значительно старше своих лет, если бы я не знал, что мы с ним ровесники, дал бы ему лет тридцать. А вот тетя, похоже, из тех женщин, что только усыхают с возрастом. Я стараюсь разглядеть в ее лице хоть какое-то сходство с моей матерью, но не могу найти ничего общего. Интересно, к каким выводам приходят они, глядя на меня?