rain_dog - Летучий корабль

- Не откажетесь зайти, Юэн? Согласитесь, не каждый день встречаешь на улице мага, отправившись в обычную городскую аптеку. Простите, я, кажется, забыл представиться. Я сэр Арчибальд, так меня здесь все называют. Проходите, — и он открывает передо мной дверь.

После белого великолепия, почти слепившего меня на улице, я в первые секунды почти ничего не вижу — меня обступает сумрак, в котором я с трудом различаю контуры предметов, так что замираю у порога, боясь споткнуться обо что-нибудь и вновь уронить драгоценные пакеты. А из глубины дома тем временем доносится женский голос, звучный, приятный, но уже не молодой:

- Отец, ты вернулся? — и шаги, приближающиеся к нам.

- Эйлин, иди-ка сюда, посвети. У меня руки заняты. Я не один, у нас гость.

Еще пара секунд, колеблющийся свет становится все ближе — она держит в руке свечу, и вот уже передо мной стоит высокая женщина, ее лицо кажется немного усталым, красивым в неверных отблесках свечного пламени. Она взмахивает палочкой — на стенах загораются светильники, формой напоминающие реторты и колбы. Я пару секунд разглядываю ее, пока до меня не доходит, что это просто невежливо. Собранные на затылке в пучок темные волосы с заметной сединой, такие же, как и у ее отца, очень темные глаза. И какая-то неправильность в чертах лица, отчего на нее хочется смотреть и смотреть, чтобы все же понять, в чем дело. Что-то очень живое, будто недоговоренное… Может быть, крупноватый рот? Или нос — совершенно не женский, с хорошо заметной горбинкой… Обхватившие подсвечник тонкие нервные пальцы…

- Здравствуйте, — нерешительно говорю я, все еще не понимая в тот момент, чьими чертами я любуюсь, не сводя с нее глаз. Я не знаю, как мне объяснить свое появление в их доме.

- Этот молодой человек случайно встретился мне на улице, представляешь? Много ты знаешь магов, бродящих по улицам Загреба? Еще рассказывал мне, что он маггл и изучает экономику в университете!

- Экономику?

Она так переспрашивает, будто впервые слышит это слово. Хотя, отчего нет? Если они всю жизнь трудятся над созданием философского камня, им точно не до экономики.

- Говорит, его зовут Юэн.

- Да, Юэн Эванс, — подтверждаю я, кляня себя в тот момент на чем свет стоит за то, что вообще потащился за этим старым колдуном в магический квартал. Они еще и англичане — сейчас раскусят меня в два счета.

- Очень приятно, — произносит женщина, — а меня зовут Эйлин. Проходите, не стесняйтесь. Вы, наверное, замерзли, я сейчас сделаю чай.

И она забирает у меня пакеты с покупками, уходит куда-то вглубь дома, а я, стоя в их маленькой прихожей, отряхиваю снег с шарфа и пальто, провожу рукой по волосам — из того, что я с них собираю, можно слепить маленький комочек. А вот на сэре Арчибальде ни единой снежинки — как я сразу не догадался, что он маг?

- Ну-ка, Юэн, постойте, — он направляет на меня свою палочку, извлеченную из кармана длинного черного пальто. — С Вас сейчас лужа натечет.

- Простите.

- Что, Вы и палочку с собой не носите?

- У меня ее нет.

- Так, еще интереснее, — заключает старик и приглашает меня пройти в комнаты.

Вот что бы мне взять и сейчас не уйти, пока не начались расспросы, как да что? Но вместо этого я делаю несколько шагов вперед, разглядываю стены, обитые темно-коричневыми деревянными панелями, непонятные гравюры в простых рамах: на них вписанные одна в другую геометрические фигуры — круги, квадраты, пирамиды. Вот лев, пожирающий солнце, а вот еще странная фигура — наполовину мужчина, наполовину женщина, а чуть дальше — дракон, кусающий себя за хвост. Мне хочется спросить о том, что все это значит, но я не решаюсь: насколько я знаю, алхимики — весьма закрытое сообщество, не делящееся с посторонними своими знаниями. Да к тому же я такой профан, что любой заданный мною вопрос здесь кроме смеха ничего не вызовет.

А на длинном столе в гостиной тем временем появляется чайный сервиз, вазочки с угощением и даже большой торт, украшенный орехами и фруктами. Зачем им так стараться для совершенно постороннего парня, просто зашедшего к ним с улицы? Я стою перед небольшой гравюрой, изображающей птицу, клюющую себя в грудь, и не замечаю, как позади меня оказывается Эйлин.

- Это пеликан, Юэн, — говорит она, и в ее голосе нет ни превосходства, ни осуждения. — Если Вам интересно, я Вам расскажу.

Мне интересно.

- Пеликан в алхимии — символ философского камня, распадающегося в свинце, чтобы превратить его в золото. Если хотите, символ бескорыстного стремления к облагораживанию. Символ жертвы. Магглы говорят, пеликан — символ Христа.

- Никогда об этом не слышал.

Она улыбается, но глаза у нее остаются грустными.

- Давайте пить чай. Вряд ли Вам захочется прослушать краткий курс алхимии, когда Вы только что вошли с холода.

- Думаю, Эйлин, ему вообще не захочется, — громко объявляет сэр Арчибальд за моей спиной. — У него даже палочки нет. И об алхимии он не имеет ни малейшего представления. И вообще полчаса назад рассказывал мне, что его родители — маггловские дипломаты.

Я резко оборачиваюсь. Непонятно, как я бы собирался защищаться, если бы в намерения сэра Арчибальда входило нанести мне хоть малейший вред, но он примирительно выставляет перед собой обе ладони.

- Спокойно, молодой человек! Если Вы сбежали из Англии, Вам здесь ничто не угрожает. Потому что мы с дочерью тоже в свое время предпочли убраться оттуда. Я так вообще лет… да я даже и не скажу, сколько лет назад это было. И с тех пор об этом не жалеем. Правда, Эйлин?

Она кивает.

- Садитесь, Юэн, — приглашает она меня. — Мало ли отчего люди оказываются на чужбине? Мы не поддерживаем связи ни с кем в Магической Англии. Квартал алхимиков — вовсе не то место, где Вам стоит кого-то опасаться.

И я отчего-то решаюсь им поверить. Может быть, мне нравится разглядывать огромный темный глобус, стоящий в углу гостиной, свечи и старинные свитки, лежащие на конторке у окна? Или я просто соскучился по чуду, которое, как мне кажется, буквально сконцентрировано в этом доме? И что-то еще есть в этих людях, странное, притягательное, я как будто пытаюсь вспомнить что-то, только вот что? Нет, оно ускользает от меня, какое-то неуловимое сходство… Алхимики… Я догадаюсь, но уже позже, только когда вернусь в тот день домой, уже ближе к вечеру. Принсы, старинный род алхимиков… Мать лорда Довилля звали Эйлин. Они отказались от него, когда ему было шестнадцать. Его мать и дед. Интересно, знал ли он, что с ними сталось? Знали ли они о нем? Хотели ли знать?

________________________________________________________________________________________

Забытые корни: http://imageshack.us/photo/my-images/837/606l.jpg/

________________________________________________________________________________________

Но в тот момент, сидя за столом в их гостиной, я, словно ребенок, впервые попавший в дом магов, заворожено наблюдаю, как сам по себе склоняется к моей чашке маленький заварочный чайник, как Эйлин разрезает торт, и рядом со мной опускается, повинуясь мановению ее руки, тарелка с золотым ободком. А голос сэра Арчибальда сливается с потрескиванием горящих поленьев в камине — он рассказывает мне о городе магов, возникшем внутри маггловского Загреба, о том, как маги и ведьмы издавна селились здесь, в Доньи Граде, подальше от епископского дворца, среди людей попроще. О том, как алхимики, которых порой, как зверье, держали в своих владениях местные князья, надеясь получить от них вожделенное золото, находили здесь убежище, как их община разрасталась, становясь закрытой и недоступной и для большинства обычных магов. То, что он рассказывает мне, похоже на сказку, и я все слушаю-слушаю. Моих собеседников словно окутывает древняя, непонятная мне сила, могущество, которое они не променяли, зажив почти обычной жизнью, той, которую выбрали для себя английские маги, учредив министерства и светские рауты. В сэре Арчибальде и Эйлин я ощущаю что-то таинственное и запретное, ту магию, о которой мне еще в Азкабане рассказывал сэр Энтони. То, ради чего, пожалуй, и стоило становиться магом.