rain_dog - Летучий корабль

- Северус, я понимаю, ты сейчас скажешь, мне нельзя много разговаривать, мне нельзя слушать. Мы сколько угодно можем читать друг другу пиратские стишки, но… Тогда, два года назад, у нас было десять дней. А сколько сейчас? Ты понимаешь, что я потерял магию? Тебе откуда-то известно про мою учебу, что-то, наверное, и про мою жизнь. Я уже больше года живу, как маггл. Ты подбираешь меня, я оказываюсь здесь, ты заставляешь меня бросить комнату, да, жалкую, но это место, где я жил… Чего ты потребуешь дальше? Или ничего? Я поправлюсь, мне надо работать, мне надо учиться, потому что кроме этого с точки зрения любого мага убожества у меня ничего нет. Я даже не вижу ничего толком, я не вижу твоих глаз, я не могу понять, как ты сейчас смотришь на меня…

- Гарри, — он проводит рукой по моей небритой щеке.

- У тебя ладонь стала мягкой…

- Я перестал возиться с оружием, — я слышу, что он усмехается.

И пауза — невыносимая, немыслимая… Я же не вижу его, почему он молчит? Не знает, как сказать? Не знает, что?

- Северус… не молчи, пожалуйста…

- Прости, я просто смотрел на тебя…, — подушечки его пальцев обводят контур моих глаз, мягко касаются скул, бровей, — я забыл, что ты толком ничего не видишь.

- Гарри, я не хочу тебя ни к чему принуждать, — продолжает он очень тихо, — я хотел бы, чтобы ты остался со мной. Насовсем, навсегда. Иначе бы не стал искать. Но решать тебе. Я не буду требовать, чтобы ты бросил учебу. Я не считаю, что это убожество. Не большее, чем варить зелья, представлять Магическую Англию за границей или заседать в Визенгамоте. Если хочешь, можешь работать в своем ресторане, хотя в сентябре мы могли бы просто куда-нибудь съездить. А потом снять или купить дом в Загребе, раз ты там учишься. Я хотел предложить тебе все это, когда ехал ночью к тебе. А вышло, что чуть не сбил тебя на трассе. И так даже лучше, потому что я не знаю, как бы посмотрел тебе в глаза, если бы ты был здоров.

- Тебе что, все равно? Северус, я же маггл… Даже гораздо хуже…

- Совершенно все равно. А что, должно было быть иначе?

И вот сейчас он меня целует. Впервые за эти почти два года…И ему не приходит в голову спросить разрешения. Его губы так же, как тогда, на острове, не терпят отказа, я вновь ощущаю их вкус, его язык, дразнящий мое небо, пробегающий по деснам, чуть толкающий и одновременно будто ласкающий мой, сейчас горький от лекарств. Мне кажется, за те два года, что его не было рядом, я разучился дышать. И вот сейчас вдруг вспоминаю о том, что это возможно.

- Миндаль, — говорю я. — И тогда тоже — миндаль и вишня.

- А ты весь пропах своим рестораном, — произносит он где-то совсем рядом. — Вот придешь в себя через пару дней — и мы тебя отмоем.

- А я тебя ждал, — признаюсь я, и у меня такое ощущение, что я сейчас расплачусь, да, такой вот позор в двадцать четыре года, — знаешь, сидел и курил около дома, а потом понял, что это невозможно. И поехал на те скалы… Но как ты будешь жить с магглом?

- Обыкновенно. Я же не спрашиваю, как ты будешь жить с магом.

Его голос, сейчас так близко… Я обхватываю его за шею, крепко-крепко, будто бы боюсь отпустить. Его руки под моими лопатками…

- Ты жив, Гарри, ты жив…, — шепчет он мне в самое ухо, словно сам не может в это поверить. — Гарри…

Мне тепло и щекотно от его дыхания.

И он тоже не отпускает меня. Почему-то я сейчас легко верю, что он — один из немногих людей на свете, кому совершенно плевать на то, что я потерял магию и готовлю себя к блистательной карьере банковского клерка. Счастье, такое невероятное, легкое, постепенно начинает заполнять меня. Будто меня окутывает облако, состоящее из белых кружащихся снежинок, лепестков, невесомых зонтиков облетевших одуванчиков… Они кружатся, кружатся… Спать…

- А у тебя вилла красивая? — все же спрашиваю я, уже еле ворочая языком.

- Очень. Потом посмотришь. Спи уже.

- Maritime… Звучит хорошо. Ma-ri-ti-me… Не уходи…

* * *

Мне кажется, я, конечно, могу и ошибаться, но ирландский доктор по имени Сэмюэль навещает меня на второй день, как раз вскоре после того, как Драган забрасывает мне мой ноутбук и жалкое подобие вещей из моей съемной квартиры. И передает пламенный привет и пожелания скорейшего выздоровления от моей квартирной хозяйки. Ну и от тетушки Доротеи, разумеется, и от Хелены с Матеей. Может быть, доктору понадобилось время, чтобы переварить то, что сказал ему Северус… В общем, он все же собрался с силами и выбрался проведать пациента. Он суетлив, как-то преувеличенно приветлив, и, произнеся пару общих фраз, почему-то просит хозяина оставить нас одних. Тот только хмыкает в ответ, и я слышу его удаляющиеся шаги.

- Ну, молодой человек, — очень бодро говорит доктор, — как мы себя чувствуем?

Интересно, почему он не мог спросить это при Северусе? Думает, что я подвергаюсь здесь пыткам и издевательствам своего бывшего любовника?

- Честно говоря, не очень, доктор. Простите, я не знаю, как мне называть вас…

- Можете просто Сэмюэль, без формальностей, — говорит он, придвигая себе кресло поближе к моему изголовью. — А Вас, молодой человек, как зовут?

- Юэн, Юэн Эванс.

- А мне показалось, что Северус называл вас как-то иначе.

О, да это же местный Шерлок Холмс! Он сходит с ума от безделья в своей лазурной гавани и думает, что в моем случае ему есть, чем поживиться. Я его разочарую.

- У меня просто двойное имя. Гарри-Юэн Эванс. Северусу больше нравится Гарри. А так для всех я Юэн. Впрочем, Вы тоже можете звать меня Гарри.

Так, доктору будет жаль расстаться с мыслью о том, что я живу здесь под чужим именем. Но ему придется. У меня такие документы, что ему не подкопаться.

- Вы все еще считаете меня авантюристом?

- Упаси Боже, Гарри! Просто то, что он сказал вчера ночью… Вы меня простите, я буду с Вами откровенен. Я знаю Северуса года три, хотя до этого лета он и бывал здесь нечасто. Вы не можете не согласиться, что он весьма своеобразный человек. Но я привык, он очень занимательный собеседник и вообще отличный сосед. Но когда он привозит ночью в свой дом парня, всего в крови, с разбитой головой, потом заявляет, что это его сбежавший любовник — что я должен думать? Я практически не мог спать две ночи… Вы уж меня извините, Гарри, я старый человек, но, может быть, Вам нужна помощь? Если это правда, и он, пользуясь Вашим плачевным положением, держит Вас здесь силой… Подумайте! Ведь можно же обратиться в полицию! Нет, Вы сами не сможете, но я мог бы…

Кажется, я сейчас скончаюсь от смеха, который я пытаюсь сдержать, а он резонирует в моей больной голове, буквально разрывая ее на части. Наконец, я набираю побольше воздуха и очень серьезно говорю ему:

- Сэмюэль, я очень ценю Вашу заботу, правда. Но Вы совершенно зря беспокоитесь. Меня никто здесь не держит силой. Что до сбежавшего любовника… Я, действительно, уехал из Англии во многом из-за него, но меня никто не преследовал. Мы просто поссорились.