rain_dog - Летучий корабль

Доктор вздыхает с явным облегчением. Нет, все-таки не Шерлок Холмс… Не готов он был организовывать операцию по спасению жертвы сексуального маньяка… Да и с местной полицией связываться иностранцу совершенно неохота. Тем более, когда сам живешь в таком комфорте — старенький доктор с хорошим доходом, на пенсии, вилла на побережье…

- Ну, тогда простите меня, Гарри. Просто сколько я знаю Северуса… никогда бы не подумал, что он…

- Что он гей?

- Ну да. Поймите, здесь такое место. Столько симпатичных парней крутится вокруг. Нет, я-то сам не такой, я вдовец, у самого двое детей. Но около него — никогда, никого. Никаких мальчиков… А ведь он богат, а богатство, сами понимаете… Не хотел Вас обидеть…

- Да бросьте Вы, — говорю я. — Мне, конечно, до Северуса далеко, но я тоже не совсем голодранец. Если Вы хотите, я Вам как-нибудь потом все объясню, а то сейчас очень голова болит.

- Ох, — доктор, наконец, вспоминает, зачем он пришел, — давайте-ка я посмотрю.

И он вглядывается в мои зрачки, удовлетворенно кивает, просит меня посмотреть на его палец, щупает мне затылок, слушает пульс, задает мне какие-то странные вопросы о том, как зовут королеву Британии (ответ дается мне с некоторым трудом). И менее дурацкие — тошнит ли меня, кружится ли голова, хорошо ли я переношу звуки («Нет!» — хочется заорать мне, но я сдерживаюсь), не мешает ли свет. Наконец, он зовет Северуса и выносит свой вердикт: я иду на поправку, но лежать мне еще и лежать. Минимум дней десять. И тут я вспоминаю о том, как вчера испугался, что могу ослепнуть. Как я мог забыть? Оттого, что у губ пирата был вкус миндаля?

- Доктор, а скажите, если у меня полтора года назад была операция по лазерной коррекции зрения, а сейчас я толком ничего не вижу, это же не значит…

- Будем надеяться, что все обойдется, — ласково говорит мне добрый доктор, не числя меня больше ни жертвой маньяка, ни охотником за чужим богатством. — Вы же сегодня видите уже лучше? Это говорит о том, что все должно постепенно восстановиться. Я зайду завтра, а Вы, Гарри, наблюдайте за тем, что и как Вы видите. В какое время суток изображение четче, когда нет. И не нервничайте, больше отдыхайте, здесь такая красота. Правда, Северус?

- Правда, — отвечает ему пиратский капитан лорд Довилль, — только он ведь всего этого не видит.

- Еще увидит. И уколы пока продолжайте. Я попробую договориться с клиникой, завтра хорошо бы отвезти Гарри на обследование.

Я издаю протестующее мычание.

— Не бойтесь, Гарри, ничего страшного. Это совсем недолго. Чтобы мы все были спокойны, что мозг не поврежден.

О, добрый человек, если бы ты знал! У меня, похоже, мозг поврежден с самого рождения, но вряд ли это выявит обследование в маггловской клинике. И он уходит, а когда пират возвращается в комнату, я все-таки не удерживаюсь и пересказываю ему наш разговор с доктором. А он вдруг говорит мне:

- Так, может быть, Гарри, ты поторопился? У тебя только что был последний шанс. Старый джентльмен помог бы тебе вырваться от меня — а так все, никто тебе больше не поможет!

И он смеется, долго-долго, чуть ли не до слез.

- Это я бы на твоем месте уносил ноги, Северус, — говорю я, когда он переводит дух. — Останешься с калекой на руках, у которого мало того, что магии нет, так еще и ослепнет! Что будешь делать?

- В море выброшу, — спокойно отвечает он мне. — Я же пиратский капитан. Мне это раз плюнуть. Понял, Поттер?

И теперь уже моя очередь смеяться.

На следующее утро они тащат меня в клинику на какое-то обследование. Я слышу их голоса, еще когда они только входят в дом, слов пока не разобрать, но мне кажется, что они о чем-то спорят.

- Нет, Северус, — тараторит доктор, видимо, продолжая мысль, которую начал развивать еще на улице, — мы поедем на моей машине. А Вы с Гарри сядете сзади. Я не самоубийца. Может быть, я и старый человек, но вот расставаться с жизнью, катаясь с ветерком, я пока не готов.

- Сэмюэль, но нам довольно далеко ехать до этой клиники. На моей машине мы доберемся минут за двадцать.

- Двадцать?! — бедный доктор, кажется, сейчас потеряет дар речи. — За двадцать? По этим дорогам? Я Вас умоляю. И потом, — о, наконец— то он придумал главный аргумент, — думаю, Гарри будет гораздо приятнее сидеть с Вами, Северус, чем с таким старым сычом, как я.

- Он сядет рядом со мной. Не спорьте, Сюмюэль. Вы будете катить нас на своей таратайке не меньше часа. Гарри попросту укачает.

А потом пауза, какая-то заминка, и вот уже доктор — ушам своим не верю — совершенно неожиданно произносит:

- Хорошо. Уговорили. Едем на Вашей машине.

Неужели пират не побрезговал старым добрым Конфундусом? Скорее всего, это действительно так, потому что ничем иным я не могу объяснить внезапной сговорчивости приверженца безопасной езды.

Те несколько шагов, что нам надо пройти от гостиной до выхода и припаркованного чуть ли не на ступеньках дома Майбаха, я преодолеваю, плотно повиснув на пирате — у меня все еще кружится голова.

- Знаешь, что у него за машина? Ты такие только в кино видел — на них наши соотечественники лет этак пятьдесят назад покоряли дикие просторы где-нибудь в Африке. В пробковых шлемах, — тихо говорит пират мне на ухо, и мне ужасно смешно.

И вот уже я оказываюсь сидящим рядом с ним, в его темных очках — солнце немилосердно слепит мои больные глаза, а доктор опасливо устраивается на заднем сиденье. И мы едем. Как только мы покидаем квартал с виллами и оказываемся на дороге, ведущей к городу, я очень быстро понимаю, почему Сэмюэль так упорно отказывался ехать на машине Северуса. Потому что мне кажется, что мы взлетаем, как когда-то на Кесе, когда мы с пиратом впервые катались на катере. Только здесь под нами отнюдь не вода, дающая хотя бы иллюзию относительной безопасности, здесь камни, обрывы и узкая полоса трассы, которую надо делить еще и с теми, кто движется нам навстречу. Но все это не кажется лорду Довиллю существенным препятствием — хорошо, что я не вижу стрелку спидометра, вижу только его руки, небрежно лежащие на руле.

- Северус, дьявол Вас побери, там впереди автобус, — доктор, видимо, решил, что настал момент побороться за свою жизнь.

- Какой автобус?

Мы проносимся всего в паре сантиметров от белого высокого борта с синими полосками, а недовольный дорожный гигант еще долго обиженно сигналит нам вслед. Мне немного жалко доброго доктора, самоотверженно взявшегося сопровождать нас в клинику — он же не знает, что Северус маг, что он просто иначе воспринимает окружающее нас пространство — у меня тоже было такое же чувство вседозволенности, когда я сел за руль того самого автомобиля… Как они могли поверить, что я попал в автокатастрофу? Тот, кто сидит сейчас рядом со мной, наверняка знает ответ и на этот вопрос, он знает множество ответов… Но, когда я вчера попытался спросить его о том, что было в Лондоне, он сразу же сказал, что мы не будем говорить об этом до тех пор, пока я не поправлюсь. Пусть так, пока я и вправду в состоянии принимать только его шутливую заботу, засыпать, зная, что он где-то поблизости, и приучать себя к невероятной мысли о том, что для нас возможно то самое «навсегда», о котором он так просто сказал мне вчера.