rain_dog - Летучий корабль

И я говорю ему о тех снах, в которых я видел себя сидящим за рулем ушедшей под воду машины, о том, как метался по Норвегии, не помня себя, и как все это прекратилось в одночасье, а я обнаружил себя в прекрасном солнечном городе на побережье холодного моря. Северус гладит мои волосы, наклоняется, осторожно прихватывая губами мое ухо, а потом весьма внятно шепчет мне:

- Идиот.

Я же не отрицаю. И так ясно, что с тем заклятием, что я произнес над телом, что-то было не так.

— Послушай, Северус… я видел сон… будто какой-то священник отпевал меня. И после этого все прекратилось. Он держал молитвенник, я видел только руки…

— Это Энтони спас тебя. Он ведь приходил в дом на Гриммо отнюдь не за газетами — он должен был в точности знать, что ты сделал. Кстати, я бы на его месте давно конфисковал библиотеку Блэков. Это не те книги, которые могут попасть в невинные руки, не причинив вреда. Он смог провести ритуал, разорвавший твою связь с телом, которому ты придал свои черты. Но заклятие сделало свое дело — тебя действительно больше нельзя было обнаружить с помощью магии. Я скажу тебе даже больше — глава Аврората проводил свое расследование, и вот его результатов не было в тех бумажках, которые он сунул мне под нос, когда я явился к нему в том мае требовать правды. Он добрался и до твоего кузена — но тут ты успел неплохо поработать, да? Тот ничего не мог сказать, кроме того, что вы с ним виделись и разговаривали о работе. Странно, что ты, до того момента совершенно не принимавший ничего темного в жизни, смог так бестрепетно стирать память — да, я догадываюсь, что не одному Дадли Дурслю — заметать следы, обрывать все нити, что могли бы привести к тебе. Для Энтони это было достаточным доказательством твоего отчаяния — он знал, что тот мальчишка, которого он полюбил, как собственного сына, не стал бы, попросту не смог бы этого сделать. Он так и сказал мне: «Словно твоя тень упала на него, Северус».

В общем, мне оставалось только ждать, что в какой-то момент ты сам пожелаешь, чтобы тебя нашли. Я умею ждать, Гарри.

Когда я увидел на пороге Рона Уизли, я был уверен, что что-то случилось с тобой, и если честно, был рад и не рад, что это не так. Да, тогда я мог потребовать от него всего, чего мне было угодно в обмен на жизнь его жены и ребенка, но мне показалось, что этого не стоит делать, если я действительно хочу вернуть тебя.

- Я был готов к тому, что они расплатятся мной. Это даже не показалось бы мне странным.

- Я не хотел, чтобы тобой кто-то расплачивался. Достаточно того, что когда-то я сам потребовал этого от тебя. Я знал, что мне стоит только поставить это условие Уизли — и он согласится. Он был слишком слаб, чтобы сопротивляться, да и никто не знает, как сам бы поступил на его месте. Заставить его написать тебе, потребовать, чтобы ты ответил, где тебя искать…это было бы не сложно. Вынудить тебя вернуться ко мне, пусть даже и не в Англию, оставаться со мной, увезти тебя… куда угодно в обмен на зелья для твоей подруги… ты бы не сказал «нет». Но мне не было нужно твое «да», вырванное насильно. Я не хотел, чтобы ночью ты не помнил от страсти своего имени, а днем не мог без отвращения смотреть на меня и на себя. Хотя, я буду с тобой откровенным, когда я поднимал Уизли из лужи на пороге моего дома, я думал и о таком варианте развития событий. Найти тебя, забрать силой, надеясь загладить это уже потом. То, что не удалось когда-то на Кесе…

* * *

Я же понимал, что он мог это сделать. Он такой, какой он есть, и то, что сейчас он так открыто рассказывает мне о своих сомнениях, да, пожалуй, это примиряет меня со многим. По крайней мере, он больше не прячется, он совершенно откровенен, он не пытается выдать свою помощь моим друзьям за акт благотворительности — это была бы ложь. Может быть, он говорит все это, чтобы у меня не было шансов обманываться на его счет. А я почему-то улыбаюсь — мне вдруг приходит в голову, что… ну, да, что жить с лордом Довиллем под одной крышей, весьма вероятно, по силам только вот таким героям в отставке, как я.

- Я никогда не смотрел на тебя с отвращением, Северус…

- Я знаю. Просто… так не поступают с теми, кого любят, правда? Поэтому я решил на этот раз проявить абсолютное бескорыстие…

- Чтобы проникнуть к ним в дом и…

- Да, и обманом выпытать у больной беременной девушки, где они тебя прячут!

- В той истории было больше вопросов, чем ответов, так?

- Можно и так сказать, — легко соглашается он. — Хочешь знать, выдали они тебя или нет?

- Не хочу, я и так знаю — они меня выдали.

- Неправда.

- Почему Гермиона плакала, после того, как ты поговорил с ней?

- Ты в курсе?

- Мне же Рон писал.

* * *

— Гермиона…Твоя подруга… она хорошая девочка. Подумай сам — ей пришлось принять от меня помощь, иного выхода просто не было. Она испугалась, увидев меня в Мунго, было совершенно ясно, что она будет разрываться между осознанием того, что непорядочно обманывать человека, спасающего ей жизнь, и обещанием молчать, которое она, по всей видимости, дала тебе. То, что случилось с ней — это было не совсем то, о чем им сказали в Мунго. Она сильная ведьма, а ее муж не самый выдающийся маг современности, скажем прямо. Почему она не могла выносить его ребенка? Что вы, вы трое, знали о том заклятии, которым ты столь легкомысленно воспользовался? Что вам было известно о каре, которая может постигнуть клятвопреступников, особенно, если это касается мертвых? Они опознали твое тело, Гарри. Они принесли магическую клятву, что тот человек, которого нашли в Темзе, это ты, зная, что это не так. Магия не прощает подобных вещей, и для наказания она выбрала самый простой способ — их ребенка. Ложная клятва, данная Гермионой Грейнждер-Уизли столь легкомысленно, постепенно вытягивала ее силы. Зелья, которые я варил для нее, были лишь подспорьем — нам с Энтони понадобилось провести обряд, очищающий ее и ее мужа от совершенного преступления — разумеется, я не стал говорить ей об этом, так как ее присутствие не было необходимым. Когда она плакала… я не стал испытывать ее терпение, я сразу же сказал ей о том, что знаю, что ты жив — она во всем призналась. Я особенно не расспрашивал ее о тех событиях — большую часть я знал от Энтони, многое, благодаря ему, даже лучше, чем твои друзья. Не вини ее ни в чем — порой требуется гораздо больше мужества для того, чтобы рассказать о том, о чем все сговорились молчать, чем продолжать хранить тайну вопреки всему. Твоя Гермиона была не в том состоянии, чтобы я счел возможным читать ей нотации — я этого и не делал. Несмотря на то, что первопричина ее болезни была устранена, необходимость в зельях все же оставалась — я бывал у них практически каждый день, потом несколько реже. И просил их ничего не рассказывать тебе об этом… Сейчас ты скажешь, что боялся вспугнуть (он грустно усмехается), наверное, так оно и было. Мне оставалось только ждать. Как ни странно, твоя подруга … она рассказывала мне о твоей жизни в Лондоне в те месяцы, пока ты еще оставался с ними под одним кровом — порой мне было больно ее слушать, потому что я видел, как ты, всегда такой открытый и, кажется, не имевший никаких секретов от своих друзей, все больше замыкался в себе, отдалялся от них. Будто на тебя и вправду упала тень…моя тень.