Array rakugan - Коридор

— Зачем?! — Гарри подскочил. — Пап, это было один раз, я сам не справился, а так все нормально! Ну, пожалуйста…

— Не выйдет, — я покачал головой. — Ральф писал, что там дело серьезное.

— Много Ральф понимает! И вообще, так надоело, что он за мной следит… Это была просто случайность. Мало ли, может, Снейп со злости заколдовал метлу! Давай не будем связываться с мастерской, это же затянется на все каникулы, а мне надо тренироваться!

Но я решил быть непреклонным.

— Все равно осмотр пройти надо. Нечего все валить на Снейпа… Кстати, он к тебе еще цепляется?

— Уже нет, хотя сначала доставал все время. Можно подумать, жить без меня не мог. «Поттер, скажите, как отличить аконит от безоара?», — передразнил Гарри. — Или, когда мы что-нибудь делаем, вечно подойдет и встанет у меня за спиной, будто в классе больше никого нет. Еще и издевается: «Что такое, Поттер, почему вы до сих пор не нарезали рогатых слизней? Ах да, я забыл, вы же у нас знаменитость. Конечно, вам не пристало руки марать!». Но это было раньше, а потом Снейп оставил меня в покое…

— Почему?

— Да просто мне надоело, — беззаботно заявил Гарри, — и однажды я ему ответил. То есть, он только успел рот открыть, а я уже сказал: «Да, профессор, вы совершенно правы, я избалованное маленькое ничтожество, возомнившее о себе бог весть что. Спасибо, сэр, что вы мне об этом напоминаете»… Пап, ты бы видел лицо Снейпа! Он так и стоял с открытым ртом. Потом говорит: «Поттер, что за чушь вы несете?». «Разве вы не об этом сейчас подумали, сэр?» — спрашиваю. Тут он опомнился и говорит: «О чем мне думать, Поттер, я разберусь без вашей помощи! Минус десять баллов с Гриффиндора», — и ушел. Но с тех пор меня не дергал.

— Больше так не делай, — посоветовал я. — Насколько я помню характер Снейпа, серьезно он тебе не навредит, но будет портить жизнь по мелочам.

— Так ты с ним знаком? — оживился Гарри.

— Да. Снейп входил в организацию, и одно время мы… скажем так, работали вместе. Но не поладили, и с тех пор у Снейпа, должно быть, остались неприятные воспоминания.

— Воспоминания остались от тебя, а нервы треплет мне, — буркнул Гарри. — Еще на том самом первом уроке обвинил меня, будто я специально кинул иглы дикобраза в котел Лонгботтому…

— Ага, — машинально кивнул я, но тут Гарри встрепенулся:

— Да, кстати, чуть не забыл! Ты же обещал мне объяснить насчет Лонгботтома!

Ну, вот.

А я так надеялся хотя бы сегодня без этого обойтись…

***

Я призвал молочник и стал наливать сливки в полуостывший кофе, чтобы выгадать время. Спросил:

— Как сейчас ведет себя Невилл?

— Никак, — Гарри пожал плечами. — Старается лишний раз ко мне не подходить и все время молчит.

— Понятно. Видишь ли, в чем дело…

Ну, помоги мне, Мерлин великий.

— Ничего, если я закурю?

— Конечно, — Гарри кивнул.

Я отошел подальше, поднял раму окна. Снаружи было морозно, и над подоконником заклубился пар. Хаски потянулся, принюхиваясь к запахам с улицы, потом зевнул и опять улегся у ног Гарри.

Я достал сигареты и прикурил от палочки.

— Видишь ли, Невилл сказал тебе чистую правду. Однажды, уже после окончания войны, на его родителей напали. Никто не знает, кем были нападавшие и чего они добивались от Лонгботтомов. Факт тот, что их пытали и пытками довели до безумия.

— Это же авроры! — Гарри все еще не верил.

— И что? Авроры тоже состоят из плоти и крови. Думаешь, они боли не чувствуют? Родители Невилла до сих пор живы, просто они… уже не люди. Ни слова не говорят, ничего не понимают и никого не узнают.

Хотя почему же — «никого»? Фрэнк-то однажды задергался, услышав мой голос…

— Пап, — окликнул Гарри.

Я обернулся к нему.

— Извини, отвлекся. Так вот, когда это случилось, все страшно испугались. Газеты устроили истерику, требуя, чтобы Министерство срочно нашло виновных. Поэтому арестовали первых, кто попался под руку, — так часто бывает.

— Пап, а…

Я не стал дожидаться, пока он задаст вопрос.

— Ты же знаешь, что мы с твоей мамой больше года провели в Азкабане по ложному обвинению. Так вот, это и было то самое дело Лонгботтомов.

Гарри, казалось, перестал дышать.

— Никаких доказательств у следствия не было, — продолжил я. — Но с нами арестовали одного нашего друга, Барти Крауча. Он был совсем молодой, только-только закончил Хогвартс. Вот он-то и подписал признание…

— Зачем? — растерянно проговорил Гарри.

— Ты разве не слыхал, что в аврорате пытают?

Он судорожно сглотнул.

— Сейчас такого нет, — уточнил я, — но в прежние времена авроры выбивали показания любыми средствами. А под пытками человек может признаться в чем угодно… К тому времени, как твой дядя Рабастан добился пересмотра дела, Барти уже умер в Азкабане. Нас с твоей мамой выпустили. Дальше тебе все известно.

Гарри молчал, не сводя с меня глаз.

— Хотя нас оправдали, — закончил я, — бабушка Невилла до сих пор уверена, будто это мы замучили ее сына и невестку. Внуку она тоже наверняка рассказывала о Лестрейнджах. Понятно, что они нас ненавидят, тут уж ничего не поделаешь. Поэтому не удивляйся, если Невилл не хочет с тобой общаться.

— Пап, но ведь это же неправда! — Гарри словно прорвало, он теперь говорил быстро и сбивчиво. — В смысле, можно ведь объяснить Невиллу, что вы с мамой ни при чем! Чтобы он не думал…

— Не надо, — возразил я, затушив окурок. — Ты его все равно не переубедишь, только хуже будет.

— Пап, но…

— Хватит!

Гарри вздрогнул. Я выдохнул сквозь зубы и сказал уже спокойнее:

— Я не хочу больше об этом говорить.

Гарри смотрел на меня, прикусив губу, потом заморгал.

— Ты не хочешь вспоминать про Азкабан и… ну… допросы, да? Вот же я дурак! Пап, прости меня, пожалуйста.

Я подошел и погладил его по голове.

— Ничего, все нормально.

Гарри заглянул мне в глаза и обнял так крепко, будто боялся, что я исчезну.

— Пап, ты только не расстраивайся, ладно? Теперь ведь все хорошо…

— Конечно.

Наверное, можно было сказать ему правду о Лонгботтомах. Но неизвестно, как бы он это воспринял. Рано ему знать такие вещи…

— Мама вчера сильно на меня обиделась? — спросил Гарри.

— Да. Она даже плакала.

— Что?! — он дернулся. — Жуть… И что мне теперь делать?

— Просить прощения, что же еще?

— А что сказать насчет Уизли?

— Лучше вообще не поднимай эту тему. Я сам как-нибудь…

За спиной скрипнула дверь, и я обернулся. На пороге столовой стояла Белла, встрепанная и сонная, в теплом халате — видно, только что встала.

Гарри вскочил и побежал к ней навстречу. Я ушел. Сейчас эти двое будут трогательно мириться, нечего их смущать…

В кабинете я опять закурил. Надо же, всего час поговорили, а меня будто выжали, как лимон. А все из-за Лонгботтомов, будь они неладны! Жаль, что мы тогда не успели их прикончить… Повезло еще, что сынок оказался таким нюней. Пускай и дальше обходит Гарри десятой дорогой, нам только того и надо.