Array rakugan - Коридор

— МакГонагалл все равно понятия не имеет, что там вышло, — признался он наконец. — Пап, я тебе скажу, только обещай, что не будешь на меня кричать. И никому не проговорись, ладно? Это не только моя тайна.

С ума сойти, какие высокопарные выражения…

— Хорошо, — сказал я. — Ну, давай.

Гарри шумно выдохнул, сдувая челку со лба.

— В общем, мы с Драко отнесли на Астрономическую башню Норберта в ящике, — скороговоркой произнес он. — Потом нас поймал Филч, а мы соврали, что гуляли по школе, и МакГонагалл сказала, что нас накажут, и нас послали в Запретный лес. В лесу на нас кто-то напал, а Драко струсил и сразу написал тете Цисси, и тогда…

— Стоп-стоп-стоп!

Я полез за сигаретами. Мне срочно надо было успокоиться.

— Ничего не пойму. Кто такой Норберт, и почему он был в ящике?

— А, это дракон, — ответил Гарри таким тоном, словно это само собой разумелось. — Совсем маленький, детеныш. Он жил у Хагрида. Но драконов ведь нельзя держать дома, и Хагрида могли арестовать. Поэтому Рон договорился с Чарли, а Чарли работает в Румынии, в драконьем заповеднике, и мы ночью отнесли ящик на башню, а друзья Чарли прилетели и забрали его…

Нет, этот ребенок точно хочет моей смерти!

— А Хагрид сам не мог его отнести?

— Ну что ты, пап! — хмыкнул Гарри. — Его же видно за милю! Потому он и попросил меня это сделать.

— А как там оказался Малфой?

— Понимаешь, Рона укусил Норберт, и он лежал в лазарете. Вот и пришлось позвать Драко. Не заставлять же Гермиону таскать ящики, она все-таки девчонка…

— Гермиона — это та самая, что подходила к тебе в холле?

— Да, — с досадой ответил Гарри. — Но она тут ни при чем.

Должно быть, именно эту самую Гермиону спасли в свое время от тролля… Наверное, Гарри к ней все-таки неравнодушен, раз так неохотно о ней говорит. Хотя это сейчас неважно.

— Гарри, — спросил я тоном доброго аврора, — а почему ты все-таки решил помочь Хагриду?

— Чтобы он отдал Пушинку, — мрачно ответил Гарри, глядя в землю.

— И что, он теперь согласен?

— Да, вроде точно.

— Так «вроде» или «точно»? Кого еще тебе придется таскать в ящиках, чтобы забрать этого разнесчастного пса?

— Никого… Пап, ну, хватит, пожалуйста! Мне и так досталось. Ничего бы нам этот дракон не сделал. Он был маленький, говорю же. И Филч нас бы не поймал, если бы я взял мантию-невидимку. Рон так и предлагал сделать, надо было его послушать…

— Стой, погоди, — прервал я. — Что за мантия-невидимка?

— А, — Гарри поморщился. — Я нашел ее у себя под подушкой, когда вернулся в Хогвартс. Там еще была записка: «Эта мантия принадлежала твоему отцу, он оставил ее мне на хранение перед смертью, используй ее с умом». Не знаю, кто ее подложил, он не подписался. Я тогда так занервничал… Помнишь то странное письмо?

— Где ты спрашивал, все ли в порядке? Да.

— Я тогда придумал какую-то глупую причину, — пояснил Гарри,— а на самом деле понять не мог: как же так, ведь ты меня утром провожал, и все было нормально! А потом до меня дошло, что это мантия Джеймса. Кстати, она и вправду делает человека невидимым. Рон ее примерял, а я — нет.

— Правильно сделал! И Рону не надо было разрешать ее трогать. Это незнакомая вещь, оставленная неизвестно кем. Она могла задушить вас обоих или…

— Папа, — сказал Гарри очень ровным голосом, глядя прямо перед собой, — я не стал ее трогать совсем не поэтому.

— Да, — ответил я, помолчав. — Я понимаю.

С того самого летнего разговора Гарри и слышать не хотел о настоящих родителях. Так что если человек, оставивший мантию, рассчитывал на пробуждение сентиментальных чувств, то здорово ошибся. Кто бы это мог быть? Раз у него есть доступ в школьные спальни, то, скорее всего, кто-то из преподавателей. Дамблдор? МакГонагалл? Или кто-нибудь из гриффиндорцев, чьи родители знали Поттеров?

— Я хотел отдать ее обратно, — сказал Гарри, словно отвечая на мои мысли, — но не знал, кому. Она так и лежит у меня в спальне.

Я кивнул.

— Хорошо. Потом покажешь… Ладно, с драконом разобрались. А что случилось в Запретном лесу?

Гарри вздохнул.

— Там чушь какая-то вышла. Хагрид дал нам фонари и сказал, что нужно найти раненого единорога, может, еще удастся его спасти. Сначала мы были все вместе, потом разделились. Мы с Драко взяли Клыка и пошли отдельно. Наткнулись на труп единорога, а какой-то человек вроде как пил его кровь…

— Что-что он делал?!

— Пап, я не понял точно. Там было темно и плохо видно. Короче, этот тип поднял голову — и сразу к нам. Может, наброситься хотел, а может, время спросить, не знаю… Клык заскулил и сбежал, и Драко за ним, а я споткнулся, так что полетел со всей дури на землю. А этот тип все ближе. Я хотел его разоружить, как мама учила, но у меня заболела голова, да так сильно, что я даже дышать не мог, не то что сказать заклятие…

— Ты что, ударился затылком, когда упал?

— Кажется, нет.

— Посмотри-ка на меня.

Гарри повернул голову. Нет, зрачки одинакового размера, на сотрясение не похоже…

— Ты был в лазарете?

— Да, меня водила МакГонагалл, когда я пожаловался, что голова болит. Но мадам Помфри сказала, это от недосыпания… Лучше послушай, что дальше было. Откуда-то появился кентавр и прогнал того типа, а там и Хагрид подоспел. И знаешь, что сказал кентавр? Что это был Сам-Знаешь-Кто, в смысле Темный Лорд!

— Бред какой-то… Ты в это веришь?

— Нет, — Гарри покачал головой. — Откуда кентавру знать? И Темный Лорд, наверное, придумал бы что-нибудь умнее, чем пить по ночам кровь единорогов.

— Вот именно.

— А кто это мог быть? — спросил Гарри, покусывая травинку.

— Понятия не имею. Но если в школу проникают тролли, можно себе представить, какая еще дрянь тут водится.

Гарри зевнул и прижался к моему плечу.

— Подведем итоги, — предложил я. — С МакГонагалл я ссориться не стану. Может, она и не знала о драконе, но в Запретный лес вас послали заслуженно. Ты согласен?

— Угу, — пробормотал он, устраиваясь на моем плече поудобнее.

— До экзаменов ты больше не должен ни во что ввязываться. Ни ради Пушинки, ни ради всех на свете собак. Слышал?

— Я-не-должен-ни-во-что-ввязываться, — послушно повторил Гарри, прикрыв глаза. — Пап, да куда еще? С нас и так баллы сняли, и вообще…

— Ты обещаешь? Я могу тебе хоть немножко верить?

— Можешь. Множко, — согласился он, но не удержался и шепотом добавил: — Все равно в школе больше нет драконов.

Свободной рукой я дернул его за ухо.

— Это не смешно! Кстати, можешь сейчас показать мне Пушинку?

— Пап, давай потом. Она же в школе, и если нас там увидят… МакГонагалл и так злая из-за того, что мама приходила.

Он говорил все медленнее, и глаза у него уже совсем закрывались. Ну, еще бы, всю ночь пробегать по лесу…