Денис Луженский - Сны чужие

- Светлый день.

Так и не успев досмотреть как Кин-Тат "разделывает" оставшихся двух противников, Раска обернулся и встретился взглядом с темными провалами ничего не выражающих глаз.

- Светлый день, георт, - он коротко, без излишней поспешности, но с должным почтением поклонился Отшельнику.

Нолк-лан был уже немолод, даже по меркам своего народа. Никак не меньше полутора сотен лет оставил за спиной эндра-ши, из которых последние сорок его знали как кош-кевора самого сильного Темного арда в восточной части Долины… Впрочем, за пределами самих Ардов слава эта не больно-то распространялсь.

Худой и высокий, как большинство нолк-ланов, в свободного покроя черном одеянии, традиционном для всех кош-кеворов Отшельник почему-то казался еще более тощим и высоким. Его головное оперение сохраняло лишь остатки былой пышности - было заметно, что знаменитый эндра-ши теряет с годами больше, нежели успевает отрастить. На лбу и висках беспощадное время свело растительность почти на нет, обозначив будущие обширные проплешины. Телом Отшельник все еще оставался силен; гибкий и опасный, в схватке неожиданно взрывающийся градом быстрых и точных ударов, он все еще мог дать фору молодым бойцам, даже самым обученным.

Раска с сожалением подумал, что еще десяток-другой лет и кош-кевор начнет слабеть, медленно, но неуклонно сползая с горных вершин "чистого мастерства" в тихие и угрюмые ущелья старческой немощи. Благословенны те, кто уходят раньше, отдавая жизнь в честной схватке с достойным противником. Многие из великих стариков прошлого предпочли быструю и красивую смерть во время ритуального поединка "гийор" медленному угасанию. Раска считал, что они были правы. Он слышал о тех, кто умер в своих покоях, не в силах приподнять с ложа высохшего обессилевшего тела. Ничего, кроме брезгливой жалости, эти несчастные не вызывали. Уж лучше пасть под клинками четверки лучших учеников, чем так…

Глядя на прямую фигуру Отшельника, прямо-таки излучающую уверенность и силу, Раска подумал: "Нет, этот не уйдет незамеченным. Он заставит слагать о своей смерти витары, и я сам, если буду тогда еще жив, спою их у его погребального костра."

- Пойдем, - нолк-лан повернулся и двинулся по густо посыпанной белым речным песком дорожке к единственному каменному строению в крепости - трехуровневому форту, казавшемуся продолжением скалы, вплотную к которой он был построен. В подвалах таких массивных фортов обычно устраивались склады арда, а на верхнем этаже располагались покои кош-кевора и учащих кеворов высшей ступени. Нижние этажи занимали десять избранных учеников, исполняющих роль охраны при главе арда. Все считали это скорее данью традициям, чем насущной необходимостью, ибо кош-кевор был последним из обитателей крепости, кому требовалась дополнительная охрана… Правда, однажды кош-кевора арда Холмов, прятавшегося где-то в непроходимых лесах северной части Долины, не спасло ни его мастерство, ни охранный десяток, которым тот попросту пренебрег. После того случая старый обычай начали соблюдать строже.

Вот и сейчас, едва лишь они вошли в темный и тесный холл первого этажа, как на Раску немедленно уставились две пары хмурых глаз - сторожа не дремали, бдительно оберегая покой дома и запасы под ним.

На верхней площадке, перед всходом, дежурили еще двое.

- Эвир, - обратился Отшельник к одному из них, - проследи, чтобы нас никто не беспокоил.

- Будет исполнено, георт, - склонил голову Эвир, кальир лет тридцати, мускулистый и гибкий как все его собратья по арду, независимо от их происхождения. Раска мельком взглянул на другого стража и невольно вздрогнул - тот был точной копией Эвира. Даже одинаковая одежда на них сидела одинаково аккуратно и блеск в глазах был одинаково настороженным. Только оружие у близнецов оказалось разным - над покатыми плечами Эвира торчали длинные рукояти парных шисс, а его брат (в том, что второй страж был его братом Раска не усомнился ни на мгновение) многозначительно поглаживал лезвие короткой секиры.

Заметив, как Раска с откровенным любопытством рассматривает своеобразную парочку его охранников, кош-кевор неопределенно фыркнул и распахнул дверь своих покоев, сопроводив свое действие приглашающим жестом. Гость коротко поклонился и, несколько сконфуженный, переступил порог святая святых каменного форта - покоев Отшельника.

Комната, в которой он очутился, целиком и полностью соответствовала прозвищу своего хозяина. Здесь не было ничего лишнего - ложе в углу, представляющее из себя, судя по "пышности" постели, простую циновку, прикрытую единственным тонким одеялом. Небольшой камин, выпирающий из глухой несущей стены, украшали разложенные в художественном беспорядке метательные ножи и лезвия самых разнообразных форм и размеров. Значительная часть этого арсенала торчала в основательно изрубленном деревянном манекене, подпирающем дальний угол комнаты. Рядом с манекеном возвышался на железной треноге керамический таз для умывания. Холодный каменный пол покрывала огромная мохнатая шкура урда. Последней деталью интерьера был массивный сундук, в котором Отшельник, очевидно, хранил свои личные вещи.

Без лишних церемоний кош-кевор запер дверь, прошел в центр комнаты и опустился прямо на шкуру, поджав под себя голенастые ноги.

- Садись, - коротко бросил Отшельник, указывая место перед собой. Раска послушно уселся напротив хозяина, внутренне готовясь к долгой и непростой беседе.

- Говори, - так же коротко приказал нолк-лан, едва лишь гость закончил устраиваться на довольно-таки жесткой для сидения, несмотря на толстый мех, поверхности.

- Кош-кевор Каменного арда, достойный Неврут передает приветствия кош-кевору Речного арда, достойному Отшельнику, - произнес Раска следуя традиции. Отшельник кивнул, соглашаясь со словами посланника, принимая их и отвечая равнозначной…

…Все это Раска додумывал сам, ибо на самом деле нолк-лан не ответил ему ничего. Немногословность главы Речного арда давно уже стала легендарной. А еще Отшельник любил переходить к делу, минуя долгие обмены любезностями - что также было известно всем. Раска вспомнил об этом, едва лишь заглянул в черные бусины глаз нолк-лана; тогда он проглотил заготовленные заранее вступительные фразы, вдохнул побольше воздуха и начал рассказывать:

- Три дня назад я с двумя моими товарищами сидел в дозоре у Белой горы. Там, как должно быть известно достойному георту, проходит одна из секретных троп, ведущих к лагерю моего арда.

Легкий кивок дал Раске понять: дескать, "да, достойный георт знает это не хуже тебя самого".

- Примерно в полдень из леса на тропу выехал всадник. Он был один…

- Он один, - шепнул Митран едва шевельнув губами.