Денис Луженский - Сны чужие

А проблема стояла перед ним и смотрела ему прямо в глаза. С любопытством смотрела, с неприкрытым интересом и даже, кажется, с вызовом, нимало не смущаясь хмурого взгляда кош-кевора. Двое учеников-телохранителей только что были выставлены за дверь и в комнате остались только трое, считая усталого, растерянного Раску, пытающегося понять, оказал ли ему Наставник Наставников честь своим доверием или уже приговорил к смерти за тяжелый проступок, потому и позволил напоследок услышать предназначенное не его ушам.

- Я - Эки-Ра, - повторила проблема, не опуская взгляда, - законный хальгир Северного Арка, Вершина Родовой Пирамиды аркских хорлов, единственный сын Грид-одра и его наследник.

И после короткой паузы добавил:

- Властью, принадлежащей мне по праву Начального Рода, Единым Законом и древним Договором я требую от тебя помощи, кош-кевор Неврут. От тебя и от всех Темных ардов Северного Арка.

- Так и сказал: "от всех ардов"?

- Так и сказал.

"Впору было расхохотаться тогда, в тот самый миг, когда безумный чужак произнес эти слова, - подумал Раска. - Впору было расхохотаться или просто вытащить меч и бить наотмашь, невзирая на долг гостеприимства… Но почему-то тогда мне не захотелось смеяться. И Неврут не засмеялся, а уж тем паче не стал хвататься за клинок. Обернулся ко мне, сказал: "Запоминай. В Речной ард пойдешь с подробным рассказом." Почему?"

- Почему? - переспросил недоуменно Отшельник и Раска с невольным испугом посмотрел на нолк-лана. И впрямь мысли читает?… А может, он просто, сам того не заметив, произнес свой последний вопрос вслух?

- Почему… - кош-кевор издал тихий клекочущий звук, который с равным успехом можно было истолковать и как смех, и как проявление гнева. - Ты хочешь узнать, мальчик - почему, по какому праву ваш необычный гость посмел требовать помощи у Ардов, независимых от кого бы то ни было издревле и по самой сути своей?

Раска молча кивнул.

- Ответ прост, мальчик. Он имеет такое право . Уже не одно и не два поколения хозяев Вирт-Хорл имеют это Право… Вот только не знаю, много ли найдется среди нас тех, кто захочет вспомнить о древнем Договоре. Слишком уж давно был он заключен, тот Договор.

И после долгой, долгой паузы:

- Сам я - не захочу. Раньше… быть может. Сейчас - нет. Так и передай достойному Невруту с моими пожеланиями всех благ ему и всему его арду.

Раска набрал в легкие побольше воздуху, а потом сказал Отшельнику то, что, как надеялся он до сих пор, говорить ему не придется:

- Кош-кевор полагал, что ты так и ответишь, георт. Поэтому он велел тебе передать следующее: чужак, назвавшийся хальгиром - ученик Кьес-Ко, акихара Ко-Кьеви. Кош-кевор не объяснил мне смысла этих слов, но сказал, что ты поймешь его сам.

На секунду ему показалось, что в ничего не выражающих глазах-бусинах мелькнуло что-то… какое-то чувство… Нет. Показалось. Не могло такого быть…

Но было! Раска мог бы отдать палец… да что там палец - всю руку мог бы подставить под удар меча! Было там что-то, даже если и быть вовсе не могло! Не зря же сказал старый нолк-лан после долгой и тяжелой паузы:

- Подумаю. Утром отвечу.

И уже когда его провожал в общую трапезную один из братьев-телохранителей, Раска вдруг пришел к выводу: может и будет Отшельник думать над словами Неврута до самого утра, может и будет мучительно колебаться в принятии решения, а только назавтра они все равно отправятся в путь вместе.

Почему-то эта неожиданная уверенность в собственной правоте его даже не сильно удивила.

Голос в голове, то ровно-спокойный, то раздраженно-недовольный:

"…Двигайся мягче. Еще мягче. Еще… Да не деревеней ты, право же! И не старайся расслабиться до состояния мокрой тряпки, двигайся естественней… Естественней, но мягче. И не отводи правую ногу так далеко в сторону, это не придаст тебе устойчивости, только помешает… Теперь руби! Шаг вперед! Наискось влево! Полуоборот! Обратный хват! Вправо!… Скверно! Лучше, чем раньше, но все равно скверно! Просто не представляю, как ты умудрился тогда управиться с тем нолк-ланом… Ладно, давай повторим еще раз…"

Антри быстро переставил ноги, меняя позицию, резко наклонился вперед и полоснул воображаемого противника клинком примерно на уровне живота. Воображаемый противник захрипел и повалился навзничь, прямо в холодную грязную слякоть под ногами.

Голос за спиной, то холодно-равнодушный, то насмешливо-издевательский:

- Отличный удар, Ант. Еще годик, другой, и ты сможешь помериться силами со мной. Только не зазнавайся, хорошо?

Приходится сжимать челюсти, сдерживая бешеное желание вступить в перепалку с ненавистным голосом… Ненавистным… Ненавистным ли? Любимым ли? Как говаривал отец, повторяя слова какого-то древнего мудреца: "Ненависть и любовь - две грани одного клинка. Они всегда порознь и всегда неразлучны. Отточенные, острые, как плавник озерного донника, они способны разрубить любую преграду, но если слишком долго не вкладывать их в ножны, неминуемо обернутся против самого хозяина."

- Эки упражняется с мечами почитай от самого рождения, лет семнадцать, а ты хочешь постичь все его ухватки за семнадцать дней.

- Я к оружию тоже не первый год привычен, - не удержался на сей раз Антри, - и пусть до мастерства Эки-Ра мне еще далеко, но уж верно поболе будет, чем у наглой бандитки, обиравшей на лесных дорогах безоружных крестьян.

Вирэль, как ни странно, не обиделась, только хмыкнула неопределенно и проговорила с ленцой:

- У меня тоже был недурной учитель. Да и учил он меня куда как подольше. Хотя, ты же, вроде, в крепости прежде жил?

- Меч меня еще отец держать научил, а в "гарнизонных детях" я проходил три года, без малого. И не двор, чай, подметал эти годы…

- Пф-ф-ф!… Три года! Вот уж невидаль! А я своих крестьян лет пять обирала. Да с "ловчей стражей" рубилась, да с наемной охраной торговцев, да с парнями из других ватаг, да и… хм… со своими тоже приходилось. Думаешь, легко выжить девке среди молодых, здоровых самцов, шалеющих от долгого воздержания? Не одну руку пришлось покалечить, прежде чем научились руки те на безопасном расстоянии держать.

- Ты в свои лета, небось, немало повидала, - угрюмо признал Антри, - а только и я кое-что видел, чего тебе видеть не пожелал бы, будь ты хоть врагом мне…

- Видел? - голос девушки изменился внезапно и столь разительно, что Антри сразу замолчал, давясь невысказанными словами.

- Что же ты видел, "гарнизонный мальчик"? Смерть? Предательство? Меня тоже предавали, и не раз, а случалось - те предавали, кого я больше родных братьев почитала. А уж смертей повидала всяко поболе твоего. Помнишь, может, как за одной мы вместе в гости к "пятнистым" ходили? Я ее еще сестрой звала… В мои лета девки обыкновенные у печи возятся, штаны штопают, да с детишками нянчатся. По нынешним временам, коли жениха себе не присмотрела - стало быть, либо дура, либо уродка. Вот любопытственно мне иной раз бывает, за кого же меня-то принимают парни вроде тебя?