Кассандра Клэр - Сумеречные охотники. Город праха

— Люциан?!

— Привет, Мариза. Сколько лет, сколько зим…

Миссис Лайтвуд осторожно опустилась в кресло и положила руки на стол, вдруг как будто постарев.

— Люциан, — повторила она. — Люциан Греймарк…

— Это ты убил Габриэля? — произнес вампир, наблюдавший эту сцену, по-птичьи склонив голову набок.

— Да, — к изумлению Клэри, сказал Люк. — А он убил вожака, заправлявшего в стае до него. Так заведено у оборотней.

— Ты вожак? — переспросила Мариза.

— Если ты вожак, нам есть о чем поговорить. — Рафаэль грациозно склонил голову в знак почтения, однако глаза его смотрели настороженно. — Хотя, вероятно, сейчас не лучшее время.

— Поговорим, обязательно, — согласился Люк. — В последнее время навалилось много дел, было не до дипломатии.

— Это уж точно. — Рафаэль повернулся к Маризе. — Надеюсь, мы пришли к пониманию?

— Раз ты утверждаешь, что дети ночи непричастны к убийствам, я вынуждена поверить тебе на слово, — нехотя ответила Мариза. — По крайней мере, пока не прольется свет на другие улики.

— Прольется свет?.. — повторил Рафаэль, нахмурившись. — Не лучшая формулировка.

Клэри заметила, что вампир вдруг сделался полупрозрачным, словно размытая фотография. Сквозь него можно было даже различить контуры материков на металлическом глобусе Ходжа. Рафаэль буквально таял в воздухе, как карандашный набросок, по которому прошлись ластиком, и наконец совсем исчез. Мариза вздохнула с облегчением.

— Это что, призрак? — выдохнула Клэри. — Рафаэль умер?

— Нет, — сказал Джейс. — Просто проекция. Вампир не может явиться в Институт во плоти.

— Почему?

— Потому что это священное место, а он проклят, — ответила Мариза и обратила взгляд льдистых голубых глаз на Люка. — Так, значит, ты теперь вожак стаи? Ну что ж, ничего удивительного. Именно этого и стоило от тебя ожидать.

Люк как будто не услышал сарказма:

— О чем вы говорили с Рафаэлем? Об убийстве одного из наших?

— Да, и не только, — сказала Мариза. — Два дня назад в центре города было обнаружено тело убитого мага.

— Почему ты допрашивала Рафаэля?

— Тело мага было обескровлено. Есть версия, что убийца ликантропа также охотился за кровью. Ему просто помешали. Конечно, в первую очередь подозрение пало на вампиров. Но Рафаэль утверждает, что его народ не имеет к этому отношения.

— Вы ему верите? — спросил Джейс.

— Сейчас я не намерена обсуждать с тобой дела Конклава, — отрезала Мариза. — И уж тем более в присутствии Люциана Греймарка.

— Я теперь просто Люк, — безмятежно произнес оборотень. — Люк Гэрровэй.

— Тебя вообще не узнать, — сказала Мариза. — Не отличить от простого смертного.

— Именно этого я и добивался.

— Мы думали, ты погиб.

— Вы надеялись, — все так же безмятежно поправил Люк. — Вы надеялись, что я погиб.

Мариза скривилась, как будто проглотила рыбью кость.

— Вы можете присесть, — сказала она наконец. — И объясните мне, зачем сюда явились.

— Джейс требует, чтобы его судил Конклав, — сказал Люк без лишних предисловий. — Я готов за него поручиться. Я был в развалинах Ренвика, когда объявился Валентин. Мы сражались и едва не убили друг друга. Я могу подтвердить, что Джейс говорит правду.

— Вряд ли твое слово будет иметь вес, — промолвила Мариза.

— Да, я ликантроп, — ответил Люк, — но я также Охотник. Если надо, я готов пройти испытание Мечом.

Испытание Мечом? Клэри поежилась и взглянула на Джейса. Тот сидел в расслабленной позе и внешне был совершенно спокоен, но Клэри чувствовала, что на самом деле он напряжен, как сжатая пружина. Поймав ее взгляд, он объяснил:

— Меч Душ. Второе Орудие смерти. С его помощью можно проверить, говорит нефилим правду или ложь.

— Ты не Охотник, — сказала Мариза Люку. — Ты уже очень давно не живешь по законам Конклава.

— Когда-то и ты не жила по этим законам, — парировал он, и Мариза залилась краской. — Я надеялся, что время, когда ты никому не доверяла, прошло.

— Есть вещи, которые невозможно забыть, — сказала она угрожающим шепотом. — Валентин инсценировал собственную смерть. Думаешь, это была его самая жестокая ложь? Думаешь, обаяние — то же самое, что и честность? Я думала так, и ошиблась! — Она вскочила с места и перегнулась к Люку через стол: — Он говорил, что пожертвует жизнью ради дела Круга; того же он ожидал от нас. Мы все с радостью погибли бы за него! Все! Знаю — сама едва не погибла! Ты ведь помнишь, что он нам сказал: Восстание будет бескровным, Кругу будет противостоять лишь несколько безоружных послов, победа достанется легко и быстро… Я была в этом так уверена, что оставила Алека одного в колыбели! Я попросила Джослин присмотреть за детьми, но она отказалась. Теперь ясно почему. Она знала! И ты знал! И вы не предупредили нас!

— Я предупреждал, что Валентин доведет вас до беды, — сказал Люк. — Ты не хотела слушать.

— Я не об этом! Никто не предупредил нас о том, чем кончится Восстание! Нас было всего пятьдесят против пятисот низших…

— Но ты перебила бы их безоружными, если бы численный перевес был у вас, — напомнил Люк.

— Это они перебили нас! — Мариза сжала кулаки. — Устроили настоящую резню. Валентин исчез. Конклав окружил Зал Договоров. Мы думали, что Валентин погиб, и готовились расстаться с жизнью в последнем бою. Но я вспомнила об Алеке, подумала о том, что станет с ним без меня… — Голос Маризы дрогнул. — Я сложила оружие и сдалась на милость Конклава.

— Ты поступила правильно, — сказал Люк.

— Я не нуждаюсь в твоем одобрении, вервольф! — воскликнула Мариза, сверкнув глазами. — Если бы не ты…

— Не смейте кричать на него! — перебила ее Клэри. — Вы сами виноваты! Вы поверили Валентину!

— Думаешь, я этого не знаю, девочка? — сухо спросила Мариза. — Если я и не понимала этого тогда, Конклав объяснил все предельно доходчиво. У них был Меч Душ, они могли отличить ложь от правды, однако ничто на свете не могло заставить нас говорить, пока они…

— Что они сделали? — быстро спросил Люк. — Я до сих пор не знаю, каким образом им удалось настроить вас против Валентина.

— Просто сказали нам правду, — устало произнесла Мариза. — Что Валентин не погиб, что он бежал, бросив нас на гибель… На этом правда закончилась. Нас убедили, что смерть настигла Валентина уже после Восстания, что он сгорел в своем доме заживо. Показали его обугленные кости и оплавленный амулет… К тому моменту все пошло прахом. Перед битвой Валентин отвел меня в сторону и заявил, что я его самый верный соратник, что он доверяет мне больше всех. Когда Конклав допросил нас, выяснилось, что он сказал это всем членам Круга, всем до единого.

— Нет врагов страшней, чем жены и подруги прошлых дней… — прошептал Джейс так тихо, что его услышала лишь Клэри.