Анджей Сапковский - Ведьмак (большой сборник)

— То есть ерундистикой?

— Более или менее. Но были и такие, что книгу оценили… Вот послушай… Дьявол, как тут темно…

— Света вполне достаточно, это ты от старости слепнешь, — сказала Цири со свойственной молодости беспощадной жестокостью. — Дай я сама почитаю. Откуда?

— Отсюда. — Он указал костлявым пальцем. — Читай вслух.

— Странным языком писал твой Буйвид. Если не ошибаюсь, Ассенгард был вроде бы какой–то замок. А что за страна «Стоозерье»? Никогда о такой не слышала. И что такое трифолиум?

— Клевер. А об Ассенгарде и Стоозерье я тебе расскажу после, когда кончишь читать.

«Живенько же, едва эльф Аваллак’х оные слова произнес, выбегли из–под вод озерных пташулечки малые и чернявые, кои на дне пучины цельную зиму от хлада хоронилися. Ибо ласточка, как то ученым людям ведомо, по обычаю иных птицев во теплые краины не летит и по весне не возворачивается, но, коготками в зело большие клубки со другими сцепившися, на дно вод западает и токмо по весне из–под вод de profundis [42] Из глубины (лат.). вылетает. Однако ж птах сей не токмо весны и надежды символом является, но и чистоты идеальной образчиком, поелику на землю никогда не опускается и с земною грязию и мерзостию столкновенности никоей не имеет.

Возвернемся, однако ж, к озеру нашему: кружащие пташки, я бы сказал, крылышками своими распрошили туман, ибо tandem [43] Наконец (лат.). нежданно возникнула из мглы башенка прерасчудесная, чернокнижнецкая, мы же единым изумления гласом выдохнули, ибо была та башенка как бы из опаров соткана, на туман, яко на fundamentum [44] Фундамент (лат.). опирающаяся, а при вершине блеском зари увенчана, чернокнижнецкой aurora borealis. Истинно могущественным магическим кунштом [45] Искусство (искаж. нем.). могла быть оная башенка воздвигнута, свыше разумения человеческого.

Оборотил внимание на наше восхищение эльф Аваллак’х и говорил такие слова: «Вот Tor Zireael, Башня Ласточки. Вот Врата Миров и Врата Времен. Натешь, человече, очи свои видом сим, ибо не каждому и не всегда бывает он дан!»

Будучи вопрошаем, можно ли приблизиться и из близи на оную Башню взглянуть, либо propria manu [46] Собственной рукой (лат.). коснуться, рассмеялся Аваллак’х. «Tor Zireael, — сказал он, — это для вас видение сонное, а коснуться видения никакой возможности нет. И сие есть благо, — добавил он, — ибо Башня лишь Ведунам служит и немногим Избранным, для коих Врата Времен суть врата надежды и возрождения. А для непосвященных это врата кошмара».

Едва он сии слова произнес, опустились вновь туманы и лепоты оной оглядеть нашим очам не дозволили…»

— Страна Стоозерье, — пояснил Высогота, — теперь называется Миль Трахта. Это довольно обширный, перерезанный рекой Йеленой озерный край в южной части Метинны, близ границы с Назаиром и Маг Тургой. Буйвид Бэкуйзен пишет, что они шли к озеру с севера, со стороны Ассенгарда… Сегодня уже Ассенгарда нет, остались одни развалины, самый ближний город — Нойнройт. Буйвид насчитал от Ассенгарда шестьсот стае. Разные стае были в употреблении, но в данном случае примем самый популярный счет, в соответствии с которым шестьсот стае дают около пятидесяти миль. Счет шел на юг от Ассенгарда, который от нас, то есть от Переплюта, удален примерно на триста пятьдесят миль. Иначе говоря, от нас до Башни Ласточки около трехсот миль. На твоей Кэльпи это что–то порядка двух недель пути, разумеется, весной. Не сейчас, когда через день–другой могут ударить морозы.

— От Ассенгарда, о котором я читала, — буркнула Цири, задумчиво морща нос, — от тех времен остались руины. А я собственными глазами видела эльфий город Шаэрраведд в Каэдвене, я там была. Поручусь, что от вашей Башни Ласточки тоже остались одни камни, причем только те, что покрупнее, потому как маленькие наверняка растащили. А если вдобавок там был портал…

— Tor Zireael была башней магической. Не всем дано было ее видеть. А телепорты вообще всегда невидимы.

— Верно, — согласилась она и задумалась. — Тот, что на Танедде, виден не был. Он неожиданно открылся на голой стене… Впрочем, случилось это точно как по заказу, потому что чаровник, который за мной гнался, уже был близко… Я его уже слышала. И тут–то появился портал.

— Уверен, — тихо сказал Высогота, — что, если ты попадешь к Tor Zireael, тамошний телепорт тоже тебе откроется. Даже в руинах, среди голых камней. Убежден, что тебе удалось бы его активировать. А он, несомненно, послушался бы твоего приказа. Потому что, я думаю, Цири, ты — Избранная.

— Твои волосы, Трисс, как огонь при пламени свечей. Твои глаза, как ляпис–лазурь. Губы твои, как кораллы…

— Прекрати, Крах. Ты что, упился? Налей мне еще вина. И рассказывай.

— Это о чем же?

— Не прикидывайся дурнем. О том, как Йеннифэр решила плыть на Бездну Седны.

— Как идут дела, Йеннифэр? Расскажи.

— Нет, сначала ты ответь мне: кто такие те две женщины, которых я постоянно встречаю, когда иду к тебе? И которые смотрят на меня так, как обычно смотрят на наваленное на ковре кошачье дерьмо? Кто они такие?

— Тебя интересует формально–юридический или фактический аспект?

— Второй.

— В таком случае — это мои жены.

— Понимаю. Тогда при случае разъясни им, что то, что было между нами, быльем поросло. И к тому же давно.

— Уже пояснял. Но бабы есть бабы. Давай не будем об этом. Рассказывай, Йеннифэр. Меня интересует, как идет твоя работа.

— Увы. — Чародейка закусила губу. — Еле–еле. А время бежит.

— Бежит, — кивнул ярл. — И постоянно приносит новые неожиданности. Я получил известия с континента, они должны тебя заинтересовать. Источник — в корпусе Виссегерда. Надеюсь, ты знаешь, кто такой Виссегерд?

— Генерал из Цинтры?

— Маршал. Командует корпусом цинтрийских эмигрантов и волонтеров, входящим в состав темерской армии. Там служит довольно много добровольцев с островов, поэтому сведения я получаю из первых рук.

— И что же ты получил?

— Ты попала к нам, на Скеллиге, девятнадцатого августа, через два дня после полнолуния. В тот же день, девятнадцатого, значит, корпус Виссегерда во время боя у Ины захватил группу беженцев, среди которых оказались Геральт и его знакомый трубадур.

— Лютик?

— Именно. Виссегерд обвинил обоих в шпионаже, арестовал и, кажется, намеревался казнить, но они сбежали и навели на Виссегерда нильфгаардцев, с которыми якобы были в сговоре.

— Брехня.

— По–моему, тоже. Но что–то мнится мне, что ведьмак, вопреки тому, что об этом думаешь ты, реализует какой–то хитрый план. Чтобы спасти Цири, он вкручивается в милость к Нильфгаарду…

— Цири нет в Нильфгаарде. А Геральт не реализует никакого плана. Планирование — не самая сильная сторона его натуры. Кончим с этим. Важно, что у нас сегодня двадцать шестое августа, а я по–прежнему знаю слишком мало. Слишком мало, чтобы начать действовать… Разве что…