Imanka - Тартарары для венценосной особы

С корягой наперевес и воинственным воплем нападающего апачи, она смело прыгнула на врага. Он обернулся. И Анечка заорала еще громче. Только теперь от страха. Потому что никогда в жизни не видела такого кошмарно-уродливого лица, рядом с которым Фреди Крюгер покажется настоящей фотомоделью. Но остановить движение уже нельзя. Толстая ветка, занесенная для удара, обрушилась на голову врага и разлетелась в щепки. Тот даже не покачнулся. Краем глаза она увидела, как вернувшийся в реальность Андрей бьет мужика кулаком в лицо. Тот рефлексивно закрылся, заорал благим матом. Второй удар пришелся по телу. Анечка не поняла, куда именно бил парень, но, судя по воплям, мало мужику не показалось. И завершающим штрихом великого ;дина стала нога, ушедшая в голову, продемонстрировав онемевшей девочке великолепную растяжку. Мужик кулем упал к ногам Андрея и затих. Все произошло за три секунды.

От страха Анечка начала икать. Андрей бесстрастно откинул нож в сугроб. Устало сел рядом с поверженным врагом на корточки, разглядывая медленно изменяющееся лицо.

— Ты… ты… ты… у… би… — Анечка одной рукой закрыла рот, продолжая тоненько подвывать, а другой вцепилась в куртку Андрея, боясь отойти от него даже на полшага.

Он покачал головой.

— К… к…кт… кто…. э…?

— Понятия не имею, но я знаю, за кем он пришел. — Андрей говорил спокойно, как будто ничего не произошло, лишь в голосе слышалось легкое удивление.

— За кем? — вновь заревела Анечка.

— За мной.

Лицо мужика стало прежним: простым, не отягощенным интеллектом, с неоднократно перебитым приплюснутым носом, разбитым ртом и синяком вокруг глаза. Казалось, что только что произошел настоящий обман зрения — пульсирующее марево, мираж!

— А что он тебе говорил? — сквозь рыдания спросила она.

— Что он долго искал меня, нашел и теперь не даст улизнуть. А теперь, — вскочил Андрей, — очень быстро, Анька, побежали, пока они не очнулись. Еще один бой я не выдержу.

Они выбрались из оврага и, не разбирая дороги, понеслись сквозь темноту, куда глаза глядят.

— Он мог меня убить! Ты понимаешь это? Он хотел меня убить! — в который раз произнесла она, с новой силой начиная рыдать.

Андрей остановился, взял ее за плечи и как следует встряхнул. Ну, испугалась – понятно, ну, большой стресс пережила – понятно, но зачем же реветь, когда все закончилось?

— Аня, запомни раз и навсегда! Для того чтобы убить тебя, им сначала надо убить меня. А меня убить — слишком большая проблема, как показывает практика. Никто тебя не обидит, пока я рядом! Ты хорошо это запомнила? Никто и никогда!

Она кивнула, и слезы по кулаку полились из воспаленных глаз.

— Что опять? — устало вздохнул он.

— Мы заблудились! Это все ты виноват! Зачем ты меня сюда затащил?

Парень не нашелся что ответить. Вместо того чтобы бежать по дороге к трассе, как, собственно, он и предполагал, отвлекая нападающих и освобождая ей путь, перепуганная девчонка рванула в лес. А уж потом ему было не до топографических изысканий, ноги бы унести. И они заблудилась. Какое-то время Андрей еще пытался вслушиваться в тишину, стараясь уловить шум цивилизации, но лишь безмолвие природы да легкий шелест ветра меж деревьев настойчиво показывали, что спасительная дорога слишком далеко. Парень упрямо тащил ее за руку сквозь буреломы, овраги и сугробы по пояс. Двигаться, лишь бы не замерзнуть.

— Надо папе позвонить! — иногда переходила на протяжные подвывания Анечка. — Он приедет и нас спасет!

Глупая фраза! Они уже знали, что мобильник Андрея остался дома в рюкзаке, а ее трубка разрядилась еще днем.

— И тебе голову за меня оторвет! Как ты мог? Как ты мог меня затащить в эту глушь? Это из-за тебя мне шубу порвали! Папа теперь убьет! Знаешь, сколько она стоит?

Какая разница, сколько она стоит? Главное, что они живы и здоровы!

Он не обращал внимания на обидные слова, крепко сжимал замерзшую ладошку и бежал вперед. Ему было страшно. Безумно страшно. Но он знал, что действие изгоняет страх, надо только что-нибудь сделать, все равно что, лишь бы сделать. И он знал, что нельзя показывать Анечке свой страх. Для нее он сейчас единственная надежда на спасение. Нацепив маску самоуверенности, Андрей настойчиво шел сквозь темноту.

В очередном сугробе она завязла и никак не могла выбраться. У парня тоже не хватало сил. Оглядевшись по сторонам, он разрешил немного отдышаться.

— Андрей, Андрюшка, — всхлипывала Анечка, растирая по опухшему от рыданий лицу слезы и сопли. Размазанная косметика делала ее похожей на плохо умывшегося шахтера. Взлохмаченные светло-русые волосы торчали в разные стороны, прилипали к щекам, лезли в глаза и рот.

Он вопросительно оглянулся.

— Я, кажется, сапоги потеряла…

— Как потеряла? — не поверил он.

— Это все ты виноват… — она заревела.

Андрей взял ее на руки и посадил на ближайшее поваленное дерево. Да, ноги голые. Он озадаченно смотрел на снеговые «валенки», решая, что делать. Оставлять Анечку без обуви в мороз — гиблое дело. Но не искать же сапоги.

— Ремень есть?

— Зачем? — всхлипнула она.

— Ремень есть? — раздраженно повторил он.

— Да.

—Снимай!

— Зачем?

— Снимай, тебе говорят! И шубу снимай!

— Зачем?

— Надо.

Анечка нехотя стянула изувеченную шубку. Мокрый джемпер под теплым свитером тут же стал неприятно холодным. Андрей снял куртку и надел ее на Анечку, оставшись в тонкой водолазке. Под потрясенные вопли девчонки, он безжалостно разорвал дорогущую шубу из голубой норки, подаренную папой на день рождения. Потом тщательно очистил ей ноги от снега. Разулся. Обернул свои ноги лоскутами, закрепив их ремнями. Укутал Анечкины ноги и надел на нее свои ботинки.

— Не жмут?

— Неа, — ошеломленно покачала она головой. — А ты? Ты же совсем раздетый… Возьми хотя бы свитер.

— Капюшон на голову накинь. Всё теплее будет. Сейчас в движении согреешься.

Они долго плутали в поисках трассы. Анечка совсем раскисла и уже даже не рыдала. Плелась за ним хвостом, протяжно вздыхая. Иногда ее снова начинало заносить:

— Как ты мог? Как ты мог забыть телефон! Он всегда должен быть у тебя с собой! Не в кармане брюк! Не в рюкзаке! А с собой! Ты во всем виноват! Это из-за тебя папа не может нас найти! Ты затащил нас в эту тайгу! Ты виноват!

Андрей не слушал ее и не отвечал. Он понимал, что у девчонки сдают нервы. Ему и самому было не по себе. Да еще чувство опасности ярким огнем горело в сознании. Его немного колотило не то от холода, не то от страха. Парню казалось, что за ними наблюдают. Спину жгло от взглядов. Андрей не мог признаться даже себе, что безумно боится обернуться и увидеть еще раз глаза того человека. Но за ними кто-то следит! Он чует это нутром. Нет! Хватит! Хватит на сегодня драк!