Александр Талал - Влюбиться в эльфа и остаться в живых

– Ну, не знаю… Дерево посадили бы. Старушку через дорогу перевели. Вот ты уроки сделал?

В сгущающемся напряжении Женя почувствовал, что перешел грань. За этой гранью сумеречная зона непонимания, в которую он завлек противников, становилась неважной. Понятно или непонятно, свой или нет – но бить уже пора. Не бить нельзя. Друг нашего врага – наш враг.

Он приготовился защищаться, хотя навыками рукопашного боя не владел и в драках участвовал крайне редко. Если, конечно, роль боксерской груши в тренировке можно назвать участием.

Позже он попытался вычислить, почему произошло то, что произошло дальше. Возможно, его все же сдала наездница Инга. Возможно, сбежавший эльф настучал, быстро забыв, что Женя спас его от смерти, и причесав всех четверых под одну гребенку, орк – он и в Африке орк. Женя давно уже заметил за собой склонность находить в жизненных ситуациях скрытые смыслы, интерпретации, позволявшие вывести ценный урок. Например, если со службой безопасности связалась Инга – мораль диктовала не обижать тех, кто тебе ничего не сделал, и с этим Женя был согласен. Если же «одуванчик» – то напрашивалось «от добра добра не ищут». В последнее Женя верить не хотел, и все-таки в глубине души надеялся, что не настолько он задел Ингу и Галю, не таким уж предстал перед ними заскорузлым среднестатистическим орком, чтобы вопреки Катиной просьбе – он был уверен, именно Катя была той «знакомой», которая «приказала» присмотреть за ним – спалить его руководству со всеми потрохами. Как бы то ни было, его опять не успели побить.

Из темноты вынырнули два светящихся глаза. Быстро просканировав лица присутствующих, оба луча остановились на Женином. Два эльфа в строгих, без флера, но дорогих костюмах шагнули из мрака в свет строительных прожекторов.

– Это же личная охрана Эльфийского Принца, – услышал Женя возбужденный шепот, прикрывая глаза ладонью.

– Иди сюда, Степанов, – сказал Корней и спрятал фонарь. Женя осмотрел говорящего. На кармане пиджака болтался бейджик «Начальник службы безопасности».

– Вот ты какой, северный олень, – восхищенно повернулся к нему косоглазый орк с серьгой. Красный зрачок, поколыхавшись доброжелательно, уплыл в сторону Корнея, ощерился и приобрел суровость.

– Респект, – вторил старший. – А еще скромничал.

Третий, который за все это время не проронил ни слова и которого Женя про себя так и начал называть, «третий орк», молча подобрал кусок арматуры. Весы их расположения качнулись навстречу Жене; военная аксиома подпольного мифологического мира Москвы враз сменилась своей зеркальной противоположностью: враг нашего врага – наш друг. Рука Корнея поползла под пиджак:

– Иди, повторять не буду. А вам очень советую не вмешиваться, – и рядом с ним напрягся Петя.

– Беги, брат. Мы их задержим, – сказал старший, и оба глаза орка с серьгой сомкнулись в общем направлении так решительно, что Жене даже послышался щелчок, как будто разболтанное глазное яблоко зафиксировалось в родном пазу. Корней осторожно шагнул вперед.

– Ребят, лучше не надо, – забеспокоился Женя. – Это мои проблемы.

– Своих на поле боя не бросают, – сказал старший вполголоса. – Раз за тобой Корнея послали, значит, ты важнее всех нас вместе взятых. У тебя, брат, миссия, понял?

Женя не успел ответить. Начальник эльфийской охраны дернул его на себя; он заметил, как Петя, прикрывая Корнея, выхватил из кобуры на поясе игрушечный пистолет с красной лампочкой вместо дульного среза, и подумал, что уже ничему не удивляется. Орки тащили его к себе; перед его лицом просвистела арматура, и хватка Корнея ослабла, его оружие с пластмассовым стуком покатилось по полу за пределы светового квадрата; раздался стон. Женя рванулся что было сил и оказался на свободе, не один, а даже с трофеем – зажатым в руке оторванным нагрудным карманом Корнеева пиджака, в котором шелестела бумажка.

Корней ударил, сильно и наугад, старший орк отлетел и на бетоне выгнул ушибленную спину дугой, безмолвно душа боль. Чуть сбоку Петя целился; на его запястье вспыхнул циферблат часов «Омега», а за ним и весь браслет. « Москино », подумал Женя, сбивает с ног самых стойких , Катины слова в парке на Воробьевых; он понял, что сейчас случится, и всем своим весом пошел на таран, плечом отбрасывая Петину вооруженную руку кверху. Что-то вспыхнуло; арматуру в руке «третьего» рассекло пополам, обломок искрил красным и оплавился, и «третий» с криком отбросил горячий металл, а Женя завалился на потерявшего равновесие Петю и покатился вместе с ним.

Вниз, в темноту, уходила дорожка ступенек.

– Беги, брат! У тебя миссия! – прокричал ему вслед старший, поднимаясь с пола. И на этот раз Женя поверил ему, хотя ни он, ни подавно новоявленный «брат» орк еще не знали, в чем заключается эта миссия, но сейчас он верил в нее, потому что Катя, потому что книга, потому что за один-единственный день он стал причиной событий, неслыханных в истории эльфийско-оркского противостояния, за ним гонялись свои, за него вступались чужие… И незнакомые ему подростки, не задумываясь, вступили в опасную схватку с самой высокопоставленной силовой структурой противника, личной охраной – кого там? Макара Филипыча? – чтобы дать ему уйти. И пусть в их представлении Жене было предначертано совершить, черт его знает, серию террористических актов против эльфийского руководства, или возглавить движение сопротивления, или еще какая-то муть, но… Но. Они рискнули ради него, и это что-то значит. Он знал, что не предаст их, если уйдет. Он знал, что предаст, если вернется и обессмыслит их подвиг.

Мелькавшие в красных вспышках косые тени остались позади.

Примерно на двенадцатом этаже он чуть не сбил с ног Дюшу, который присел – точнее, то ли прилег, то ли прислонился – передохнуть. Ползти на карачках по доске вслед за пропавшим другом диджей благоразумно не сумел, но, проделав путь в двадцать семь этажей вниз и еще двенадцать наверх, философически обнялся со стенкой, и вариант с доской представлялся ему не таким уж неразумным.

Когда, бездыханные, они выскочили на улицу и оторопели, не соображая, куда бежать, престарелый «жигуль», свирепо хрипя и кашляя мотором, подскочил на бордюр, содрогнулся всем своим древним каркасом и чуть не сбил их, но в последний момент лихо вывернулся и встал на месте, как лист перед травой. Дюша чуть ли не волоком втащил Женю на заднее сиденье. Машина измученно взревела, и выскочившие из неотделанного еще лобби здания Корней и Петя остались позади. Почти не сбрасывая скорости, «жигуль» вписался в поворот. Корней вскинул руку, что-то вспыхнуло, и он исчез за углом, который вдруг взорвался обломками кирпичей вслед автомобилю.